– Лекари! Нам нужны лекари! – обеспокоенно закричал Вихт, только завидев вернувшегося бастарда Холдбиста.

– Не нужны. Не нужны, все хорошо, Вихт!

– Но где ты был? Что с тобой стряслось? На тебя напали? Тебя пытались убить, верно? Кто? Нам собирать войско?

Рирз покачал головой.

– Со мной все хорошо. – Он стащил пропитанную грязью, кровью и потом рубаху. – Смотри, на мне нет и царапины! Успокоишься теперь?

– Нет. Куда ты пропал?

– Ты квохчешь, как наседка или нянька. Я проверял некоторые… Проверял важное.

– Что?

– Я пока не хотел бы говорить об этом. Я голоден, может, поговорим за ужином?

– О да, всенепременно. Мне очень жаль, мне стыдно, что я вел себя неподобающе. Прошу прощения, я должен был подумать о тебе, а не донимать вопросами. Тебе, верно, сначала хочется смыть с тебя грязь?

– Нет, это подождет. Сначала мы поедим. Я не ел со вчерашнего дня!

Только лишь после того, как Рирз набил живот и стал выглядеть умиротвореннее, Вихт вернулся к разговору. В этот раз он старался быть тактичнее.

– Говорят, ты отправился верхом.

– Да, верно.

– Но пришел ты пешком. Без коня.

– И это верно.

– Конь сломал ногу?

– Я и не думал, что тебя волнуют судьбы лошадей… – усмехнулся Рирз.

– Признаться, не особо…

– Ты хочешь снова расспросить, где я был и что со мной случилось, но ты чрезмерно образован и тактичен, чтобы второй раз спрашивать в лоб, и недостаточно знаешь, чтобы задавать верные вопросы, и потому уцепился за единственную соломинку в виде лошади?

Вихт был готов прочитать свою подготовленную речь о волнении, желании помочь и нелюбви к секретам, однако вместо этого только кивнул. Что говорить? Друг все правильно понял и озвучил самостоятельно:

– В последние дни ты выглядишь обеспокоенным, Рирз. Ты волнуешься из-за предстоящего похода?

– Ничуть. Пока не имеет смысла забивать себе голову переживаниями. Мы ведь еще даже не поднялись на корабль.

– Рирз…

Он нередко скрывал что-то, переживал сам по себе, в одиночестве. Род Рогора был отвратителен – даже спустя столько времени Рирз все еще не может и не хочет полностью доверять. Даже тогда, когда помощь необходима, этот Холдбист предпочитает рассчитывать только на себя.

– Конь мертв, а я – жив и здоров. Когда придет время, я все расскажу. Пока я хотел бы обдумать это наедине с собой. Если тебе любопытно, то я проверяю правдивость некоторых слов. Вполне вероятно, что мою семью уничтожить окажется сложнее, чем я предполагал. А ты бы лучше не за мной следил, а с женой время проводил. Она скоро сможет претендовать на роль Главного птичника!

– О чем ты?

– Ты смотришь по сторонам, Вихт? Твоя леди приманивает все зверье – вечно за ней бегут крысы, лезут всяческие змеи, скачут жабы и летят птицы. О, птицы – это главная беда: под вашими окнами целые полчища птичьих гнезд и осиных ульев, ты бы за ней приглядывал.

– А я и не заметил…

– Куда уж возвышенным лордам обращать внимание на беды простого люда? Ваши комнатные осы кусаются. Смотри! – Он поднял над столом руку, демонстрируя красные следы. – Эти боевые осы полезнее, чем воины. Может, возьмем в поход их?

– На севере они не приживутся.

Сын Рогора почесал места укусов.

Вихт и правда не замечал ничего, что творилось у него под носом, пока ему не указали. Быть может, потому, что никто не жалил его, не кусал и не мешал при встрече с Фейг.

– Уверен? Жаль.

– Ты полагаешь, что причина нашествия ос – это Фейг?

– Не только их. Фридомхелл стал похож на дом Форестов. Я там не был, но мне рассказывали милорд Ласс Форест и вассалы милорда Райана, да и он сам не прочь похвастать своей медведицей.

– А при чем тут Фейг?

– Хм, поразмыслим вслух? Ее дядя везде разъезжает на черном быке, которые вроде бы не поддаются приручению, ее отец обзавелся медведицей… А теперь вспомним нападение на Рогора.

– Но зачем ей это?

– Быть может, она без нашего ведома собирает себе армию, но поскольку все люди заняты тем, что смотрят тебе в рот, то леди перешла на более податливый материал? Или попросту потому, что она Форест?

– Она Вайткроу.

– Будь она по рождению Вайткроу, общество бы тебя осудило. Ты можешь выдавать ее замуж за кого угодно, но… Эй! Не сердись, я лишь рассуждаю. Твоя она жена, твоя! Но она все равно урожденная Форест.

– Ты что, думаешь, я не единственный?

– Разумеется, нет! О, а ты хотел быть особенным?

Вихт ощущал смущение. Он не знал, покраснели ли его щеки, и на всякий случай поднес к лицу салфетку – столь тщательно после ужина он не вытирался еще никогда.

– Тебе бы не понравилось быть единственным. Упомяни ты хоть раз при лордах о своем даре – и твоим новым домом стал бы Остров Фейт.

– И ты думаешь, что Фейг тоже?..

– Да. И не только она. Ты слышал уже про мертвецов?

– Да. Как по мне, так это все слухи простонародья, которому более не о чем судачить. Они всегда рассказывают небылицы…

– …Вроде того, как можно картиной повлиять на событие…

– …Вроде того, как картиной можно… – послушно повторил за другом лорд. – Я не это хотел сказать и… О, я понял. Да, ты прав.

– В мире творится нечто непонятное. Мертвецы, картины и поэмы, зверье, Культ Первых…

– Мне пришло письмо. Милорд Дарон Флейм сгорел в Файрфорте.

– Все еще не видишь каких-то закономерностей? Глейгримы – потомки Проклятого короля, что подчиняли своей воле мертвых, и доходят слухи, что только мертвецы позволили им сбежать после предательства Бладсвордов. В своем даре ты убедился лично. Дарон Флейм, чей род считался повелителем огня, по необъяснимой причине сгорает в своем же замке. Фейг приманивает различных тварей. Подозреваю, что на моего отца напали псы не просто так, а именно благодаря ей. Да, надо бы поблагодарить твою леди. Я бы тоже был рад, окажись ты единственным.

Но увы.

– Я не знаю, что и сказать, Рирз.

– Нечего говорить. Нам пора готовиться к походу. Оружие готово, осадные орудия тоже, а лекари же не будут готовы никогда – им все время необходимо идти дальше в своих экспериментах.

Вихт также решил наконец принять участие в сборах.

Лайтор имел три корабля до того, как получил оплату, а в счет помощи теперь приобрел четвертый. Его друзья-моряки и те, что переправляли по каналам различные материалы, и те, что занимались торговлей в Новых Землях, присоединились к нему, временно оставив другие дела. Часть людей было решено переправить по рекам до севера, откуда они смогут добраться до заранее обозначенного места, другая же часть должна была отправиться на кораблях по морю, огибая Ферстленд.