– Ты знаешь, что это за дом, Цом?

Тимая взглянула на вывеску, и юноша последовал ее примеру.

– Ростовщики, – с дрожью в голосе ответил слуга. – Зачем нам сюда?

– Один мой друг хочет поговорить с тобой.

– А чем тот дом плох?

– Мой друг здесь в безопасности, там же ему могут навредить, если увидят. И чего ты встал, словно в землю провалился?

– Отец говорил мне, что переступать порог ростовщиков – к беде. Потеряешь все, да не заметишь. И не воротишь потерянное.

– Не бойся. – Тимая обняла Цома за плечи и повела вперед. – Весп не навредит тебе.

Дверь гостям открыла невысокая пухлолицая девица. Платье из дорогого материала, уложенные светлые волосы, украшения и ухоженность свидетельствовали о том, что она не была служанкой и не занималась грязной и пыльной работой.

За ее спиной маячили двое мужчин – темноволосые, плотные, в расшитых узорами халатах – в похожих одеяниях к Его Высочеству прибывали некоторые южане.

– Тимая! – Девица заулыбалась и распахнула дверь, впуская гостей. – Мы заждались. Скорее, скорее! – Она почти что втащила в дом Цома и закрыла дверь. Две щеколды тут же скрипнули.

Убранство дома ростовщиков могло бы посоревноваться с покоями регента и, наверное, даже королевскими – Цом дважды помогал слугам Аурона и видел, как живет правитель Ферстленда. Люди, что жили здесь, были одеты под стать своей обители. Однако Цом любовался не убранством, а красотой девицы, что весело застрекотала, вещая Тимае о новых приобретенных тканях для нарядов. Юноша не мог оторвать взгляда и не сразу заметил, что, кроме двух мужчин, у дверей стоит троица с оружием в ножнах.

– Проходите-проходите. Он сейчас спустится.

– Цом, иди. Да иди уже! Они ничего не сделают тебе – нынче стоит самим заботиться о своей безопасности, особенно тем, у кого есть чем поживиться.

Из небольшой залы двери вели в огромное помещение, где гостей ожидала еще одна троица стражников и приятный, располагающий к себе темноволосый мужчина.

– Весп, я рада видеть тебя в добром здравии.

– Рад встречи с тобой, Тимая. И с твоим другом…

– Цом, сир… Милорд. Господин Весп.

– Весп. Я не лорд, не рыцарь и не знатная особа. Я благодарен тебе, Цом, – ты храбрый юноша, ты спас Тимаю и Мэю, мы не забудем этого.

– Я не… Они же женщины. Так нельзя…

К ним присоединилась прекрасная светловолосая дева, служанка шла за ней и несла угощения, и слуга регента позабыл все слова, которым его научили, разглядывая дочь, сестру или племянницу хозяина.

– Моя невестка Тринти, – представил ростовщик девицу, и сердце Цома разбилось – Тринти была замужем, да еще и за опаснейшим человеком, ростовщиком, что был связан с Культом Первых. Хуже и быть не могло.

От грусти и разочарования Цома оторвал спустившийся по лестнице мужчина. Он приветливо улыбался.

– Доброй ночи, Цом. Рад, что ты выбрал правильный путь и примкнул к нам. Давно пора было нам встретиться. Я Ивтад, сын лорда Голдрэта.

Путешествие с Ротром Холдбистом в Королевские земли, что было неожиданным и слишком скорым на сборы, удивительное и невероятное спасение Рирзом, встреча с милым возлюбленным Вихтом, возвращение во Фридомхелл, который Фейг успела начать считать домом, – все это слилось воедино, и леди не могла понять, где заканчивается реальность и начинается то, что ей почудилось или дорисовало воображение.

Лишь спустя пару циклов, когда уже были написаны послания отцу и дядькам, она смогла понять и принять, что теперь кошмар закончился. Вместе с женихом, которому она была обещана с рождения, и его другом она проводила мучительные дни в ожидании ответа. Первым ответил отец. Тогда еще вдова Холдбист и невеста Вихта боялась, что Райан Форест будет отчитывать ее или заставит вернуться в Фиендхолл и продолжить жить там, однако глава рода был счастлив, что дочь спасли от разбойников. Он позволил ей поступать по сердцу, попросил прощения и одобрил лорда Вайткроу, что, по его словам, оказался умен, настойчив и храбр, раз вступил в схватку с опасными ворами и не побоялся после увезти возлюбленную на юг. Спустя еще два дня влюбленные получили ответ от Клейса, в котором регент от имени Его Величества Аурона Старская давал согласие на брак и требовал лишь соблюдения траура в течение не менее трех циклов в дань уважения к Великой Династии Холдбист и горю, что они перенесли. Второй дядя, Ласс, и вовсе поинтересовался, как это его любимая племянница не сочеталась браком с правителем Вайткроу еще по дороге на юг.

Пока осуществлялась подготовка к празднику – их с Вихтом свадьбе, леди много времени проводила с Рирзом и успела узнать его получше. Поначалу ее напугало происхождение друга жениха, ведь бастард лорда Холдбиста мог быть заодно с отцом и братьями, однако всего пары разговоров ей хватило, чтобы понять – пусть схожесть в характерах с Рогором Холдбистом у Рирза и была, но незаконнорожденный сын не любил своего отца, не испытывал теплых чувств ко всему своему роду и, не стесняясь, рассказывал будущей Вайткроу, как и где расправился с Ротром. В какой-то момент рассказа Фейг посетило чувство, что бастард даже сейчас, когда наследник Рогора мертв, за что-то держит на него зло и испытывает некоторое удовлетворение от содеянного. Слишком уж Рирз вдавался в подробности. Хотя, быть может, ему было интересно смотреть на то, как девушка морщит нос, прикрывает лицо платком или охает.

За свое спасение она была признательна Рирзу и не уставала благодарить его при каждой встрече. Она, верно, настолько надоела ему этим, что бастард начал избегать Фейг, и как только леди видела его и хотела подойти, чтобы вновь высказать свое восхищение, он находил куда сбежать и даже, казалось, прятался.

Вихт пояснил невесте, что сын Рогора скромен и благороден, а неисчерпаемый поток благодарностей смущает его. Сама Фейг сомневалась, что этот человек способен смутиться.

От жениха же она узнала о смерти тетушки Либби, что огорчила ее, и о родственниках-тройняшках, что живут в Новых Землях, и незамедлительно попросила пригласить их на свадьбу. Рирз воодушевился и заулыбался, когда услышал имя Виллы. Он, разумеется, утверждал, что ему все равно, и старался выглядеть равнодушным, но леди-то все понимала. Она видела такую же улыбку на лице своего милого всякий раз, когда тот говорил с ней.

– Вам нравится леди Вилла, милорд Рирз?

– Мне кажется, из вас выйдет прекрасная семейка, – усмехнулся тогда бастард. И, поскольку леди удивленно посмотрела на него, пояснил: – Я Вихту не менее трех десятков раз говорил, что я не лорд и называть меня можно по имени и без всех положенных вам этикетом правил. Любопытно, сколько мне придется повторять это его невесте?

Иногда бастард казался грубым, его чувство юмора разительно отличалось от привычного, а бывало, что Фейг и не понимала, оскорбляет он кого-то или это лишь манера изъясняться. Жених говорил ей, что она вскоре привыкнет, обещал, что пройдет немного времени, и невеста сама будет перенимать у бастарда некоторые привычки и, того и гляди, скучать по нему. Так случилось с самим Вихтом.