И от этого все происходящее становилось еще более особенным.

– Милая? – удалось выдавить мне, когда мы с Лекси направились к своим местам. Аксель и Остин последовали за нами.

Лекси крепче сжала мою руку и проговорила:

– Я не стану притворяться, что понимаю вас с Акселем, но, с другой стороны, и вмешиваться не буду. Видит бог, когда мы с Остином влюбились друг в друга, у нас имелись свои секреты. – Посмотрев на меня, она шмыгнула носом и сказала: – Но… просто… спасибо…

Я в замешательстве нахмурилась, но Лекси больше ничего не сказала.

Подойдя к нашим местам, я жестом показала, что сяду рядом с Лекси, но Аксель взял меня за руку.

– Нет, садись рядом со мной, – хрипло, отрывисто проговорил он.

Лекси с тревогой посмотрела на него. Я знала, все дело в резком тоне. Но лишь я понимала, что Аксель чувствовал себя неуютно в толпе… И хотел, чтобы я села рядом с ним и помогла ему расслабиться.

Остин откинулся на спинку кресла, когда я протиснулась мимо него, чтобы сесть рядом с Акселем. По выражению лица парня я видела, что он изо всех сил пытался понять степень моей близости с Акселем, но не обратила на это внимания.

Когда я оказалась перед Аксом, то заметила, как он с облегчением расслабил плечи. Но только я собиралась сесть рядом, парень подался вперед и прижался губами к моим губам.

Я чувствовала, что Остин и Лекси внимательно наблюдали за нами, но меня это не волновало. Никто не знал, что у нас общего. И не понимал, что мы значили друг для друга.

Я опустилась в кресло рядом с Акселем, а он обвил мне плечи мускулистой рукой и притянул к себе. Мне это понравилось. Я радовалась, что нужна ему… И просто любила его, даже больше, чем сама могла понять.

Когда представление, устроенное в преддверии игры командой поддержки и музыкальной группой, подошло к концу, Остин спросил:

– Акс, как работа на рынке?

Аксель напрягся. Я неотрывно смотрела вперед. Мне не нравилось, что он собирался лгать брату.

– Хорошо. Занят. Не высовываюсь, – неопределенно ответил Аксель.

Я рискнула взглянуть на Остина, который, сузив глаза, склонил голову набок. Я испугалась. Вдруг он понял, что с легендой брата что-то не так? Аксель едва вернулся домой; Остин вполне мог посчитать это более чем странным.

– Рад слышать, fratello, – ответил Остин и откинулся на спинку кресла.

Остин и Лекси продолжали наблюдать за нами, как за парой животных в клетке в чертовом зоопарке, и я чуть не рассмеялась.

– Элли, как сегодня Молли? – спросила Лекси, перегнувшись через Остина.

– Лучше. Уже проверяет курсовые работы, лежа в кровати. Роуму это не нравится, но, ты же знаешь, он ни в чем не станет ей отказывать. Молли назначили более сильные лекарства. По-моему, она уже вполне оправилась.

Молли выписали из больницы сегодня утром. И я отложила дела, чтобы быть дома и поздороваться с ней. Конечно же, Роум рассказал ей об Акселе, но в типичной своей манере Молли сказала, что, если я счастлива, то и она тоже. Услышав это, Роум лишь хмыкнул. Но Молли никогда не осуждала людей. И я ее любила за это.

Как раз в этот момент объявили выход команды, и толпа вскочила на ноги. Аксель встал, потянув меня за собой. Я сжала ладонью его руку, лежащую на моем плече. Сердце Акселя бешено колотилось. Он ждал появления брата. Когда Леви выбежал на поле, я услышала, как он шумно выдохнул.

Леви подбежал к боковой линии, и в карих глазах Акселя появились слезы. Когда они покатились вниз по щекам, я потянулась и вытерла их подушечкой большого пальца. Аксель сжал меня крепче. Но тут с другой стороны Остин протянул руку и обхватил ею Акселя.

Когда я взглянула на Остина, по щекам его тоже текли слезы. Обхватив ладонью голову Акселя, он притянул брата ближе к себе.

Я наблюдала за старшими братьями Карилло, сломленными изнутри трагедией и силой обстоятельств. Они походили друг на друга, как итальянской внешностью, так и личными качествами, и в сердце моем поселилась надежда. Создавались мосты, склеивались разбитые сердца… укреплялись кровные узы.

Толпа взревела, когда игроки заняли свои позиции. Леви держался в поле зрения. Перед тем, как надеть шлем, взглядом серых глаз он отыскал Остина и Лекси, и на губах его появилась улыбка… А потом он заметил в объятиях брата Акселя. И в обычно мягком и сдержанном взгляде юноши вдруг вспыхнуло презрение.

Не знаю, обратили ли на это внимание Аксель и Остин, но я-то видела. И когда я взглянула на Лекси, печаль и напряжение, отразившиеся на ее лице, говорили, что она тоже заметила.

Внутри все сжалось.

Я уже сомневалась, что все пройдет так хорошо, как я надеялась.

* * *

Игра подошла к концу. «Хаски» победили команду соперников с разрывом в десять очков. Леви играл просто здорово. Он провел два тачдауна, и его признали самым ценным игроком в команде. Для Акселя не могло быть лучшего момента, чтобы наблюдать за игрой младшего брата. Но, несмотря на отличную игру, Леви вел себя агрессивно. Даже чересчур. Он носился туда-сюда вдоль боковой линии, сталкиваясь с другими игроками. Все это время Остин ругался на брата, призывая успокоиться.

За время игры Аксель взглянул на меня лишь один раз, и на лице его читалось сожаление. Он жалел, что мы приехали сюда.

Постепенно толпа начала расходиться. Мы вчетвером остались на месте, наблюдая, как Леви в центре поля опустился на одно колено и склонил голову. Мимо него прошел тренер и товарищи по команде, но они не стали его трогать. Казалось, на огромном стадионе остался лишь Леви и мы четверо.

Мы знали, что Леви взбесился, поскольку мы с Акселем явились сюда без разрешения. Я же думала лишь о том, что им стоит, наконец-то, столкнуться лицом к лицу, чтобы выяснить отношения…

– Нам лучше спуститься и встретиться с ним, – в конце концов, проговорила Лекси.

Остин согласился, хотя в голосе его слышалось сомнение.

– Нам лучше уйти, – произнес Аксель, и я вздохнула.

Все время, прошедшее после выхода из тюрьмы, они с Леви почти не общались. Черт, да Леви навестил Акселя за решеткой всего несколько раз. Так что больше пяти лет они практически не разговаривали. Разве что Леви набрасывался на Акселя.

Напряжение между ними казалось осязаемым. И находиться рядом было невыносимо.

Повисло молчание. Остин, упиравшийся локтями в колени, взглянул налево и произнес:

– Он знает, что ты здесь, Акс. Рано или поздно вам придется столкнуться лицом к лицу… Так почему бы не сейчас?

– Черт, Ост, – хрипло пробормотал Аксель.

Остин, тяжело дыша, уронил голову на руки. А потом вдруг посмотрел на Акселя, в его темных глазах читалось волнение.

– Я хочу, чтобы мы трое снова стали братьями. И эта гребаная ненависть между вами исчезла… – проговорил Остин, поджав губы, раздувая ноздри. Глаза его наполнились слезами. Прерывисто вздохнув, он добавил: – Если бы мама видела, что сыновья ее ведут себя подобным образом, она бы просто не выдержала. Она всегда хотела, чтобы мы поддерживали друг друга… Вспомни, как она гордилась, когда видела нас всех вместе, Акс. Только не говори, что это неправда.