вместе с мускулами, и он стал настоящим громилой, как все и предполагали. Мальчишки, которые прежде дразнили его, беспрекословно его слушались, и если с ними он был жесток, то любого, кому хватало глупости положить глаз на Лишу, вообще стирал в порошок.

Гаред до сих пор ждал ее и вел себя так, как будто рано или поздно Лиша одумается и поймет, что они созданы друг для друга. Все попытки убедить его в обратном натыкались на тупое упрямство.

— Ты не местный, — Гаред ткнул Марика в плечо, — и, видно, не слышал, что Лиша сговорена.

Рядом с Дровосеком вестник казался ребенком.

Но Марик не вздрогнул и не пошатнулся от удара Гареда. Он застыл на месте, не сводя с Гареда волчьих глаз. Лиша молилась, чтобы ему хватило ума не ввязываться в драку.

— А она так не считает, — ответил Марик.

Лиша вздохнула и направилась к мужчинам, но вокруг уже собралась толпа, не дававшая ей пройти. Девушка пожалела, что у нее нет палки, как у Бруны, чтобы проложить себе дорогу.

— Она обещалась тебе, вестник? — спросил Гаред. — Мне обещалась.

— Я это знаю. Как и то, что до тебя единственного в Лощине пока не дошло — ее обещания клата ломаного не стоят после того, как ты ее предал.

Гаред зарычал и бросился на вестника, но Марик быстро шагнул в сторону и врезал дровосеку между глаз тупым концом копья. Он ловко развернул древко и ударил Гареда под колени. Великан рухнул на спину.

Марик упер копье в землю и навис над Гаредом. В волчьих глазах застыла уверенность.

— А мог бы врезать и острым. Заруби себе на носу: Лише никто не указ.

Зрители только таращились, но Лиша продолжала пробираться вперед. Она знала Гареда и понимала, что спор не окончен.

— А ну прекратите, идиоты! — крикнула она.

Марик взглянул на нее, и Гаред, воспользовавшись моментом, схватил конец копья. Вестник вцепился в древко обеими руками, чтобы выдернуть оружие. Не стоило этого делать. Гаред был могуч, как лесной демон, и даже лежа превосходил силой любого. Дровосек согнул перевитые жилами руки, и Марик взмыл в воздух.

Гаред встал и переломил шестифутовое копье, как соломинку.

— Посмотрим, на что ты способен без копья. — Он швырнул обломки на землю.

— Гаред, нет! — Лиша наконец протиснулась между зрителями и схватила его за руку.

Он отпихнул ее, не сводя глаз с Марика. Лиша отлетела в толпу, врезалась в Дага и Никласа, и они вместе повалились на землю клубком рук и ног.

— Хватит! — беспомощно крикнула она, пытаясь подняться.

— Я никому тебя не отдам, — пообещал Гаред. — Или ты будешь со мной, или кончишь свои дни сморщенной и одинокой, как Бруна!

Он зашагал к Марику, который едва успел встать.

Гаред замахнулся мясистым кулаком, но Марик опять оказался быстрее. Он ловко пригнулся и нанес два удара. Гаред в бешенстве повторил попытку, Марик уклонился. Гаред словно не чувствовал боли. Они снова обменялись ударами; на этот раз Марик врезал Гареду в нос. Брызнула кровь, и Гаред рассмеялся, сплевывая красную слюну.

— Это все, на что ты способен?

Марик зарычал, бросился вперед и осыпал противника ударами. Гаред не поспевал за ним, да и не слишком старался, только скрипел зубами и терпел боль, красный от злости.

Через пару мгновений Марик отступил и принял кошачью боевую стойку с поднятыми кулаками. Костяшки его пальцев были ободраны, он тяжело дышал. Гаред, казалось, почти не устал. В волчьих глазах Марика впервые мелькнул страх.

— Это все? — Гаред шагнул к нему.

Вестник снова набросился на него, но уже не так резво. Ударил раз, другой, а затем толстые пальцы Гареда крепко вцепились ему в плечо. Вестник тщетно пытался вырваться. Гаред врезал ему в живот, выбив из него дух. Ударил еще раз, в голову, и Марик рухнул на землю, как мешок картошки.

— Я собью с тебя спесь! — крикнул Гаред.

Марик встал на четвереньки, пытаясь подняться, но Гаред пнул его в живот со всей силы, перевернув на спину. Затем пригвоздил к земле, осыпая тяжелыми ударами, и Лиша бросилась к ним.

— Лиша — моя! — ревел дровосек. — Если кто-то скажет иначе…

Лиша швырнула ему в лицо горсть ослепляющего порошка Бруны. Гаред умолк на полуслове, машинально вдохнул открытым ртом и заблажил. Порошок обжег глаза и горло, пазухи забились, кожу словно обварило кипятком. Дровосек съехал с Марика и покатился по земле, задыхаясь и царапая себе лицо.

Лиша знала, что переборщила с порошком. В большинстве случаев довольно щепотки, а от целой горсти можно умереть, задохнуться собственной мокротой.

Травница нахмурилась, протиснулась мимо зевак, схватила ведро, в котором Стефни мыла картошку, и окатила Гареда водой. Корчиться он перестал, но прозреет только через несколько часов. Лиша не хотела довести его до смерти.

— Наши клятвы расторгнуты, — заявила она, — раз и навсегда. Я никогда не стану твоей женой, даже если мне придется умереть одинокой и сморщенной! Да я лучше за подземника выйду!

Гаред застонал. Не похоже было, что он услышал.

Лиша подошла к Марику, опустилась на колени и помогла ему сесть. Промокнула кровь чистым платком. Лицо вестника уже распухло и налилось синяками.

— Ну что, мы ему показали? — хохотнул Марик и поморщился от боли.

Лиша смочила платок самогоном, который Смитт варил в погребе. Марик аж задохнулся.

— Так тебе и надо. Мог бы уклониться от драки и должен был, даже если бы мог победить. Мне не нужна твоя защита, и если ты думаешь, что лучший способ завоевать сердце травницы — устроить драку, то у тебя не больше шансов, чем у городской шпаны.

— Он первый начал! — возразил Марик.

— Мастер Марик, вы меня разочаровали. Я думала, вестники умнее.

Марик опустил глаза.

— Отведите его в комнату у Смитта, — приказала Лиша зевакам, и те мгновенно повиновались. В Лесорубовой Лощине мало кто хотел ей перечить.

Травница повернулась к вестнику.

— Встанешь с кровати до завтрашнего утра — узнаю и устрою головомойку.

Марик слабо улыбнулся, и мужчины повели его прочь.

— Потрясающе! — выдохнула Мэйри, когда Лиша вернулась за своей корзинкой с травами.

— Ерунда. Надо было прекратить эти глупости, — отрезала Лиша.

— Ерунда? Двое мужчин сцепились как дикие звери, а ты остановила их горсточкой трав!

— Навредить травами легко. — Лиша удивилась, когда с ее губ сорвались слова Бруны. — Вылечить намного труднее.

* * *

Солнце давно перевалило за полдень, когда Лиша завершила обход и вернулась в хижину.

— Как там дети? — спросила Бруна, когда Лиша поставила корзинку.

Девушка улыбнулась. Для Бруны все жители Лесорубовой Лощины были