«Не беспокойтесь. Сейчас доберемся и до улик. Ихпредоставило мне дело Аваддона, погибшего за день до того, как я приступил крозыску. След был совсем свежий, и убийце не удалось его замести».

«Убийце? — переспросил я. — Так это былоубийство?»

«Такое же верное, как если бы студента казнили на виселице.Началось, как и в прежних случаях, с приговора, произнесенного устамизагипнотизированной Офелии. А довершили дело «Знаки»: вой Зверя, или, вернее,жуткий, нечеловеческий голос, повторявший нечто вроде «умри, умри». Голосслышали соседи — значит, о галлюцинации речи быть не могло. Я внимательноосмотрел квартиру и обнаружил любопытное обстоятельство. Петли и замочнаяскважина двери, что вела на черную лестницу, были тщательно смазаны маслом,причем совсем недавно. Я рассмотрел замок в лупу и определил по свежимцарапинам, что его несколько раз отпирали ключом, причем только снаружи, аизнутри ключ в скважину ни разу не вставляли. Предположить, что постоялец всевремя жил с незапертой дверью черного хода, невозможно. Значит, кто-то отворялее, входил в квартиру, делал там что-то и вскоре уходил.

При повторном посещении квартиры, явившись туда под покровомночи, я произвел более подробный осмотр, надеясь отыскать следы какого-нибудьтехнического устройства, способного производить звуки. Под верхним карнизомкухонного окна я обнаружил две свинцовые трубки, вроде тех, что используются впневматических звонках, обе искусно замаскированные под штукатуркой и сотверстиями, заткнутыми пробкой. Я вынул затычки, но ничего не произошло. Я ужебыло решил, что это какая-то новинка вентиляционной техники, но тут за окномподул ветер, задрожали стекла, и я отчетливо услышал низкий, утробный вой:«Уммм-иии, уммм-иии». В темной, мрачной квартире это было по-настоящему жутко.Вне всякого сомнения звук издавали потайные трубки! Я заткнул пробки, и вой тутже прекратился. Нечто подобное применяли древние египтяне в пирамидах, чтобыотпугнуть осквернителей саркофагов. Трубки разной конфигурации, установленныена сквозняке, умели выдувать целые слова и даже фразы. Ведь вы, господинБлаговольский, в прошлом инженер, и, кажется, одаренный? Разработка этой, всущности, нехитрой конструкции не составила бы для вас труда. Тут мне сталапонятна загадка черного хода. Злоумышленник, которому нужно было довести жильцадо самоубийства, выбрал ненастную ночь, потихоньку вошел в кухню и открылзатычки, после чего преспокойно удалился, нисколько не сомневаясь в результате.Мне было известно, что квартиру для бедного студента сняли и обставили вы. Этораз. По свидетельству соседей, зверь не унимался до самого утра, хотя НикифорСипяга повесился еще перед рассветом. Это два. Спрашивается, зачем бы Зверюзвать на тот свет того, кто и так уже благополучно туда переправился? Явспомнил ваши слова о том, что, беспокоясь за Аваддона, вы ни свет ни заряотправились его навестить. Тогда-то вы и закрыли трубки, от чего Зверь сразуугомонился. И это три».

«Что ж, трубки — это, действительно, улика, — призналБлаговольский. — Только непонятно, против кого. Да, я помог бедномустуденту с жильем. И я обнаружил труп первым. Подозрительно? Возможно. Но неболее того. Нет-нет, господин принц, моей виновности вы не доказали. БедняжкаАваддон относился к числу неизлечимых случаев. Никто не смог бы уберечь его отсамоубийства. Ему нужен был только повод, чтобы наложить на себя руки».

И все же было видно, что аргументы на него подействовали —дож снова заерзал, потянулся к бронзовой чернильнице, словно она могла емупомочь.

Гэндзи поднялся из кресла, прошелся по комнате.

«А как насчет Офелии? Ее вы тоже относите к «неизлечимымслучаям»? Девочка вовсе не хотела умирать, ее просто привлекало всетаинственное и труднообъяснимое. Она и в самом деле обладала способностями,которые современная наука оценить и проанализировать не умеет. И вы сполнапопользовались этим ее даром. Когда я вместо вас проводил спиритический сеанс,вызывая дух Аваддона, Офелия со своей невероятной восприимчивостью что-то такоеощутила или угадала. На Востоке верят, что сильные чувства могут сохранятьсядолго. Мощный выброс позитивной или негативной духовной энергии не проходит бесследно.Именно этим объясняется «проклятость» или «святость» некоторых мест. Тамсуществует некая специфическая аура. И люди, подобные Офелии, обладают редкимкачеством эту особенную ауру улавливать. Войдя в транс, девушка ощутила страх,ужас и безысходность, испытанные Аваддоном в последние минуты жизни. Можетбыть, упоминание о «вое» и «звере» было просто навеяно предсмертнымстихотворением Аваддона и никакой мистики тут нет, но вы испугались. А что еслиОфелия с ее сверхъестественным даром почувствует нечистую игру? Ведь вы,Благовольский, при всем вашем циничном манипулировании человеческимлегковерием, в душе сами мистик и верите во всякую чертовщину».

Мне показалось, что в этот миг Просперо вздрогнул, но,впрочем, поручиться не могу. Гэндзи же снова опустился в кресло.

«Браво, — сказал он. — Вы осторожны. Я нарочнооставил револьвер на столе, а сам встал и даже отошел в надежде, что выпопытаетесь меня убить. В кармане у меня верный «герсталь», я со спокойнойсовестью продырявил бы вам голову, и нашей бессмысленной беседе наступил быконец».

«Почему «бессмысленной»? — спросил я. — Ведь выхотите, чтобы господин Благовольский был предан суду?»

«Боюсь, от этого суда будет больше вреда, чем пользы, —вздохнул Гэндзи. — Шумный процесс, краснобаи-адвокаты, импозантныйподсудимый, полчища репортеров. Какая реклама для будущих ловцов душ! Вряд лиих испугает даже приговор».

«Из того, что я слышал до сих пор, приговор можетвоспоследовать только один — оправдательный, — пожал плечамиБлаговольский. — А ваша уловка с подсовыванием револьвера простосмехотворна. Неужто я похож на болвана? Вы лучше рассказывайте дальше.Интересно излагаете».

Гэндзи невозмутимо кивнул: