Но самое интересное оказалось в другом. «Оборот времен» начинался со слов, которые Альберту были знакомы: «Винить времена – дело глубоко бесполезное. Нужно знать свое время и жить в согласии с ним. Или созвучно со своей идеей, время которой еще не пришло. Судить время никому не дано. Оно само для всех судья». Но где же он их читал? Да это же есть в «Пути перемен»!

Уже дома открыл книгу и… начало «Оборота времен» было слово в слово одинаковым с «Путями перемен». Дальше оказалось тоже все точь-в-точь. Альберт быстро листал две книги, страницу за страницей. Да, это был один и тот же текст. Не может быть. Ведь Док говорил о том, что он в состоянии транса записал… Значит…

Ведь это огромное надувательство со стороны Дока. Не может быть такого откровения, чтобы ему и неизвестному греку, а затем Шклярову пришли на ум те же слова. Две тысячи лет назад и в наше время. Мысли – может быть, но слова – определенно нет.

Это мысли человека, пережившего время перемен. Что в нем после перемен остается. Могилы одних, безверие других, несметные богатства третьих и усталые глаза остальных. «Да, – подумал Альберт, – еще старые пачки газет, в которых говорится не о том, что на самом деле делалось. А о том, что бы хотелось, чтобы другие думали, что так все и происходило. Что же на самом деле было, становится известно не раньше чем через двадцать лет. Через одно поколение. А может, через два или три. Тогда мало кому оно станет интересным. Потому что каждый напишет свою историю, из которых время выберет только то, что ей нужно, чтобы оправдать нынешние времена. Остальное – для следующих времен».

Дело в том, что время это самый жестокий цензор. Оно отбрасывает как не нужный хлам все, что не соотносится с его сегодняшними потребностями. Из старого сундука оно выбирает только то, что непременно пригодится завтра или, в крайнем случае, послезавтра. Но не далее. А если принять во внимание, что бывают войны, пожары и просто переезды. И вот из этого сундука оно выбросило все лишнее. Это не всегда пропало, часть подобрали хозяйственные люди, пригодится, часть кто-то увез с собой в дальние края, подальше от людских глаз… Те, кто занимался коллекционированием, наверное, знает массу историй о необычных приключениях старых вещей. Да, время не только цензор, оно и антиквар.

Он наткнулся в тексте «Оборота времен» на фразу: «Не прошлое говорит о том, что было, а только будущее говорит о прошлом. Прошлое является только свидетелем. Название этому дает будущее». Очень точно сказано о том, что такое история. Альберт хотел подчеркнуть абзац, но сдержался, пожалев столь дорого доставшуюся ему книгу. А почему он, когда читал книгу Дока, не обратил на этот текст внимания? Интересно.

А если действительно это так? И Док написал то же самое? На миг возникли сомнения у Альберта. Ведь эта мысль, по существу, очень простая и очевидная. Мы на каждом шагу сталкиваемся с различными оценками происходящего. Альберту приходилось встречаться с тем, что одинаковые мысли приходят в голову разных людей, когда общество подходит к необходимости решать проблемы. Даже телефон одновременно изобрели несколько человек. Можно спорить, кто раньше. Но с исторической точки зрения это произошло в один миг. Пусть внешне они по форме отличались. Но это был первый телефон. Суть одна и та же.

Он хотел сразу же позвонить Доку. Но потом отказался от этого. Еще раз, теперь более внимательно, прочитал «Оборот времен» и текст «Пути перемен», чтобы найти хотя бы какие-то отличия. Нашел. Один фрагмент был потерян. Альберт не нашел в «Пути перемен» фразу «Истина дается в обмен на жизнь», которая поразила Альберта в «Обороте времен».

До него стало доходить, что и сама судьба переводчика Шклярова, жившего в период очередного краха империи, была трагической. Она разделила людей на два враждующих лагеря. Борьба шла без пощады за нашу и их правду. И тем, и другим досталось. А его дед был в гуще тех событий.

Альберт обратил внимание на дату выпуска книги – 1923 год. Берлин. Дед был в это время в Германии. Он вспомнил, что отец как-то ему рассказал, что дед привез ему из Германии хорошие игрушки на Новый 1924 год. Да это по годам совпадало!

Так, может быть… Он пытался вспомнить имя того друга деда, про которого говорил ему Подниекс.

Альберт вспомнил и сам разговор с Подниексом. Когда он был в Риге, Альберт решил навестить одного из старых знакомых отца Подниекса, который долго жил в советской Риге и остался в независимой Латвии. Он был каким-то очень дальним родственником по линии деда. Ему было около семидесяти. Весь седой, но крепкий на вид мужчина внимательно посмотрел на бутылку армянского коньяка, которую привез в качестве подарка Альберт. «Помню», – сказал улыбаясь Подниекс. Он говорил по-русски практически без акцента. Вспомнили об отце, которого он хорошо знал с детства. Часто семья деда Альберта и отца Подниекса вместе отдыхали на Взморье.

– Ты же знаешь, твой дед Дмитрий был чекистом, – сказал он. – Крепкий был мужик. Стальной. О таких тогда говорили – непоколебимый борец за дело пролетариата. Даже со своим другом он поступил…, – он задумался, подбирая слово, – жестко, – наконец выговорил он.

Оказывается, у деда Альберта был друг-сокурсник. Они вместе учились в университете. Даже ухаживали за одной девушкой. Но пути их после революции разошлись. Его друг стал белоэмигрантом, а дед – чекистом. Они встретились, когда деда направили за границу, чтобы «обезглавить белоэмигрантскую организацию».

Подниекс говорил правильно по-русски, но чувствовалось, как он тяжело подбирает слова.

– А в это время там его дружок был не последним членом этой организации. Дед выдал себя за сторонника белого движения. Друг ввел его в состав белоэмигрантской организации. Но вскоре их руководителя отравили. Вместе с дедом попал под подозрение и его друг. Молодые офицеры взялись ликвидировать их. Но дед в последний момент скрылся.

– А что стало с его другом?

– Не знаю точно. Разное говорили.

– Мне отец говорил, что дед тоже натерпелся. Ему приписали какие-то порочащие связи с руководителями контрреволюционной организации. Еле отмазался. Но я не знал, что стало с его другом.

– Такое было время, – подвел итог Подниекс. Они оба помолчали.

– Да, времена были не простые, – первым заговорил Подниекс.

– А эта девушка? – спросил Альберт, чтобы уйти от этой неприятной новости.

– Эта девушка… – Подниекс внимательно посмотрел на Альберта, оценивая его степень осведомленности, – Эта девушка, Эмма или Элла… У нее был сын.

– И что с ним?

Альберт видел, что что-то насторожило Подниекса и он не знал, как ответить.

– Ну, в общем, она уехала за границу. Там ее следы затерялись.

Подниекс замолчал. Было видно, что ему не хотелось говорить на эту тему. Пауза затянулась. Альберт постарался перейти на другую тему.

Да, подумал Альберт, вспоминая ту встречу с Подниексом, тогда он узнал про то, как дед героически и беспощадно боролся с врагами революции, даже скрывавшимися под маской друзей. А сегодня это выглядело иначе – предательством дедом своего друга. Если судить людей прошлого по нынешним нормам, мы далеко уйдем.