Я поднялась, шагая рядом с ним, в офис, как победительница. И снова поймала это ускользающее чувство…

Джек тоже выглядел наполненным и счастливым. Осмотрел свой директорский офис и потянулся.

– Балерина, малышка, а уточни у водителей, кто поехал в аэропорт за Эвансом, и скоро ли будут?

Зашла Диана и тоже обрадовалась:

– Ой, сэр, здрасьте! Как хорошо, что вы вернулись!

– Ди, крошка, сделай-ка свой фирменный кофе, – попросил Джек, откатывая кресло от своего рабочего стола. – Ужас, как мне его не хватало…

«Идиллия!» – подумала я и, зажав ладонью рот, срочно побежала в ближайший туалет. Опять начинается! И зачем мой организм решил всё испортить?!

Когда я вышла из туалета, вывернутая наизнанку, на меня смотрела с лейкой в руках садовница Ирина Михайловна, милая, кругленькая, как Карлсон, в своём красном рабочем комбинезоне.

– Сашенька, девочка моя, тебе опять плохо? – спросила она обеспокоенно.

– Да, желудок что-то шалит, – улыбнулась я, – но уже ничего.

– По утрам? Каждый день?

– Да, почти. Иногда не только по утрам, – сказала я. – Надо переходить на кашки.

– А ты не беременная, девочка?

– Я?! – Я испуганно взглянула на Ирину Михайловну. – Нет… Наверное, я не знаю…

– Тест купи, Сашенька, проверь обязательно. А если нет, срочно к гастроэнтерологу. Не шути со здоровьем.

– Хорошо. – Я была ошарашена, забыв и думать о возможности забеременеть за всеми заботами, нервами и решениями срочных вопросов. По телу пробежала дрожь. А если да? Как Джеку сказать? Что он ответит? И тут же начала мысленно себя успокаивать: всё нормально, я ничего не знаю, это просто нервы.

А Джек… он такой, он даже ФСБ не побоялся, и решил на первый взгляд неразрешимые проблемы. И моих родственников не испугался. И вообще, он – настоящий! А для начала надо просто купить тест и не паниковать. Кстати, я так и не позвонила водителям.

Я направилась к приёмной и чуть не столкнулась у лестницы с высокой брюнеткой. Это была яркая красавица лет двадцати семи-девяти с роскошными тёмно-каштановыми волосами, большой грудью, тонкой талией и покатыми бёдрами, похожая на итальянку или… на пуэрториканку? Одета она тоже была великолепно – эдакая дива в дорогом, обтягивающим формы леопардовом платье, в красных туфлях на умопомрачительных каблуках.

Охранник Володя, увидев меня, обрадовался и сказал:

– Сашунь, проведи к шефу, пожалуйста, леди, – и сделав большие глаза, шепнул: – Я нифига не понимаю, чего она бормочет. А она не затыкается…

Леди свысока глянула на Володю и на меня и не пробормотала, а громко потребовала по-английски:

– Мне нужен Джек Рэндалл! За какой из этих чертовых дверей он сидит?

– Сюда, пожалуйста, – вежливо сказала ей я.

Открыла перед ней дверь. Она вошла, как царица.

Я спросила:

– Как вас представить господину Рэндаллу?

Красавица отмахнулась от меня, словно от назойливой мухи:

– Меня не надо представлять. Я – его жена!

– Простите, – сказала Диана, скосив на меня глаза на секунду, – но я должна внести в реестр ваше имя. Так положено.

– Чёрт знает что! – вспыхнула красавица и повторила: – Я его жена. Миссис Моника Рэндалльез!

У меня в глазах потемнело – радужный мир схлопнулся, и небо упало на землю.

Не обращая внимания ни на меня, ни на Диану, миссис Рендалльез распахнула дверь в кабинет владельца компании.

– Ну, здравствуй, дорогой! – сказала она. – Наконец, увижу, в какую чёртову глушь тебя занесло.

И в ответ послышалось:

– Какого хрена ты заявилась сюда, Моника?!

Два сапога – пара. Красивые, высокие, смуглые, грубияны…

Что было дальше, я не знаю. Я подхватила сумочку со стола и ушла. А потом убежала. Спасаясь от невыносимой правды. По служебной лестнице, чтобы меня никто не видел. Увидел-таки! Техник Гена, вкручивающий лампочку у входа.

– Саш, что с тобой?

– Бумажка есть?

Он достал из кармана что-то мятое. Опираясь о стену, я коряво нацарапала заявление об увольнении «по личным причинам» на имя владельца компании.

– Отнеси это, пожалуйста, Диане, – попросила я, тяжело дыша. – Попозже немного.

– Хорошо. Но что случилось, Саш? Ты что, призрака увидела?

– Нет, реальность. Это хуже.

Гена переступил с ноги на ногу.

– Я могу тебе чем-нибудь помочь?

Я схватилась за голову, лоб был холодный, как у мертвеца. Решение пришло мгновенно.

– Ты можешь занять мне денег? Я отдам, точно.

– Да, конечно. Я знаю, что ты честная. Это все знают.

– Честная дура, – усмехнулась я. – Ты тут все ходы знаешь, Ген. По дружбе, очень прошу тебя, помоги мне выехать из офиса так, чтобы никто меня не видел. Особенно шеф. Это вопрос жизни и смерти. Я не шучу, Гена!

Словно в подтверждение сюда донёсся громогласный бас Джека:

– Сандра! Вы Сандру не видели?! Где Сандра, чёрт побери!!!

Гена поёжился и кивнул.

– Всё понял. Дай подумать, как. В машине с Оле-Олой, что ли?

– Как угодно…

Меня трясло, капли ледяного пота скатывались по спине. Казалось, это кровь. От разорванного сердца. Я не вынесу разговора с Джеком. Я или его убью, или сама умру. Я НЕ ХОЧУ видеть его глаза. Совсем.

Гена почесал затылок, потом сказал:

– Ладно. Пойдём. Тут есть через подвал проход в гостиницу, потом за кустами к столовой и там тоже между забором и зданиями проход есть.

И я пошла за ним. В холле столовой он снял деньги с корпоративной карточки и протянул мне:

– Тридцать тысяч, прости, больше просто нет.

– Я верну.

– Когда сможешь.

– Дальше я сама. Спасибо.

И я побежала к складам, где грузились фуры. В закоулке перед складом маркетинга притормозила. Снова тошнило. Потёрла виски, думая в отчаянии, куда иностранец не поедет меня искать. Разум сверлила одна мысль – убежать, навсегда, от него, прочь! Чтобы не слушать его ложь, чтобы не дрожать, чтобы не любить! Небо было таким пронзительным, что, казалось, царапает меня безжалостно своей голубой ясностью. Я не вынесу!

Стоп. Я не могу, не имею права сойти с ума. Я не стану, как мама!

Я увидела Кирилла на Кие, тормознула его. Попросила срывающимся голосом:

– Кир, умоляю, довези меня до автобусной остановки через ближайшее КПП.