Я чуть склонила на бок голову и подалась вперёд, вся во внимании. Наружу рвался сарказм, но я его запихнула обратно. Я – исключение, этим надо пользоваться. Некоторые исключения весьма незаметно и даже приятно становятся правилами. Вероятно, мой случай как раз такой?

– Во-первых, в Стамбуле есть потрясающий хамам. Не была?

Я взяла в руки ножичек и сделала угрожающий вид.

– У нас нет смертной казни даже за убийство, – сказала исподлобья и рявкнула: – Говори уже… сэр.

– Ладно, – Джек тоже подался вперёд, бросив салфетку на стол. – В компании есть крыса, которая гадила, как могла. И речь не о воровстве. На крючок ФСБ не от балды стало меня сажать. И тебя. Имелся донос. И подстава в виде нескольких подозрительных сообщений с корпоративной почты, которые аккуратно были приложены к доносу.

– Ого! Неужели Ковров тебе это рассказал?!

– О, нет. Ковров был гораздо позже. По порядку. Сначала я был в центральном офисе холдинга «Идэс Филзенар» в Стамбуле. Поболтал с председателем Совета директоров. Говорю тебе, стамбульский хамам – это нечто!

Я больше не злилась, слушала, развесив уши и боясь пропустить слово.

– Выяснил кое-что интересное, – продолжал Джек. – Заглянул в Измир.

– К Абдурахману.

– Именно. От неожиданности при виде меня старая обезьяна поседела ещё больше, много орала и изображала бешенство. А когда люди орут? Когда напуганы. И когда им есть что скрывать. – Джек довольно усмехнулся. – Поговорили занятно.

– Почему ты стал заниматься этим сам? – задумчиво спросила я. – Разве директора компаний так поступают?

– А мне есть разница, как поступают все? – пожал плечами Джек. – Я всегда поступаю так, как поступаю я.

Да, странно было бы, если б он ответил иначе…

– Это была просто месть, – спокойно сказал Джек. – Мелкая месть лишённой кормушки свиньи, которой помогли свои люди в компании. Абдурахман решил, что если скомпрометирует меня по полной, уберёт с помощью бдительного русского ФСБ «злостного агента ЦРУ», выставит гадом перед Советом директоров, все мои показания против него тоже будут под сомнением. Не буду тебе всю схему расписывать, но даже для Абдурахмана это выглядело тупо. Он думал, что «Идэс Филзенар» призовёт его после моего увольнения и с поклонами вернёт тёплое место в России. Как выяснилось, он нечто подобное уже проворачивал раньше, но не учёл меня. Острое со временем теряет остроту, а вот тупое становится ещё тупее.

– А кто помог ему в нашем офисе? Неужели Диана?

– Я тоже так думал. Но уже потом, с помощью Коврова и корпоративного отдела безопасности выяснил, что ниточки идут в отдел кадров. Помнишь факинг-Эллу и её подружку? Такую белобрысую, весьма симпатичную кобылку с лицом стервы? Кстати, не пойму, что она делала в кадрах с такими замечательными хакерскими данными и мехматом за плечами… Ради мести за любимую… кхм… начальницу и по моим меркам мизерную мзду, кадровая кобылка умудрилась не только организовать фальшивую переписку с моего Ай-Пи, но и поставить камеры в приёмной и моём кабинете, заказав их за счёт компании, пока другая дура из кадров пила кофе в столовой с Дианой. Наши заговорщики решили: если уж компрометировать, так компрометировать по всем фронтам. Что-то полетело в ФСБ, с намёками на подтверждение «разведданных» от коллег по цеху из Турции. Где, как ни забавно, работал кузен Абдурахмана, которому тоже пообещали дом в Измире.

– Ничего себе!

– Да, размах просто зашибись, – хмыкнул Джек.

– Но как тебе удалось это выяснить? Не верю, что ты просто припугнул Абдурахмана, и он всё выложил.

– Правильно! Просто – это всегда скучно, – хитро подмигнул мне шеф, – но я не собираюсь выдавать тебе все свои секреты, балерина. Не мой стиль.

– Ладно, – кивнула я.

Мне и сказанного уже было в голову не уложить. Где я с моими квартирными долгами и протекающей крышей, а где турецкая разведка, ФСБ, интриги, хакеры и корпоративные войны? Оказывается, вот они, рядом – протяни руку, наткнёшься…

Что теперь с этим всем делать? Или мой любимый мужчина уже позаботился об этом?

– Но я не договорил, Сандра. Итак, что-то полетело русским спецслужбам, что-то в Штаты. Так что наши с тобой поцелуи видели даже в Нью-йоркской штаб-квартире.

– Ой…

– Вот именно, что «ой», – сурово сказал Джек. – Совет директоров видел, как ты мне, негодница, отказала. Что ты сделала с моей репутацией?!

Я закрыла половину лица ладонью, облокотившись о стол. Апельсиновый сок подоспел вовремя. Я выглушила его одним махом. Кисленький, со льдом.

– Они поэтому тебя уволили?

Джек рассмеялся.

– Уволили? – захохотал ещё громче. – Я обещал по порядку, до этого порядок ещё не дошёл. Из Турции я полетел в Штаты. Оттуда к моему компьютеру был подключён удалённый доступ. В IT отделе компании «Софт Дринкс Американ Боттлерс» тоже работают не дебилы. Сеть у нас единая. Так что я видел всё, что ты, балерина, делала на моём компьютере, в планшете и ноутбуке. И должен сказать: «Браво!» – Джек откинулся назад и громко похлопал в ладоши.

Люди в дальней части ресторана обернулись на нас. Я закусила губу, одновременно млея от удовольствия и теряясь от нахлынувших мыслей обо мне, о Джеке, о поцелуях, о том, что наш секс не видел только ленивый. И как теперь жить? Но Джека, кажется, это не волновало. Или так только казалось?

– В Штатах… эмм, – Джек замешкался и посмотрел в окно, потом улыбнулся, как ни в чём не бывало, и продолжил: – Я сделал пару важных вещей, которые давно откладывал. Встретился с нужными людьми, переговорил, решил вопросы, и вот я здесь. – Он развёл руки, довольный собой. – Перед тобой, моя маленькая смелая балерина.

– Как же это хорошо! – воскликнула я. – Но ты не сказал главного. Я получила письмо сегодня вечером, я знаю новости о продаже компании. Почему ты больше не генеральный директор? Что-то случилось?

Джек указал в сторону и подмигнул: мол, погоди. Это официант принёс бутылку вина. Не вовремя… Он обернул салфеткой руку и церемонно разлил вино по бокалам. Джек проследил за ним глазами, чинно сохраняя паузу, а мне хотелось вытурнуть парня в переднике на пинках, и только чудеса вежливости заставили меня этого не сделать.

Джек поднял бокал и сказал:

– Собственно, это и есть повод для праздника. Давай выпьем за будущее!

– Я не понимаю… – во рту у меня пересохло.

– Я – более не генеральный директор компании «Софт Дринкс Корпорейтед», я ее владелец. Я выкупил основную долю акций у «Идэс Филзенар».

– А… Оу… э… – стоило закрыть рот и дышать.

– Ты что не рада? – изумился Джек.

– Рада, – я выпила залпом половину бокала, забыв чокнуться. – Только как же, ведь ты же – пуэрториканец… мама-горничная… Неужели у тебя хватило денег… на завод?!