– Стоп-стоп-стоп! – подняла обе руки Дина. – Вы чего предлагаете-то? Найти убийцу?

– Или убийцу, или место, где он прячется, – предположила Гаота.

– А вы не подумали, что с нами станет то же самое, что и с Оллой? – спросила Дина.

– Это ты сейчас говоришь? – удивленно уточнила Гаота.

– Та самая моя подружка, которая отчаяннее всех во всей крепости? – округлила глаза Йора.

– Вы не понимаете, – понизила голос Дина. – Самая отчаянная – это не значит, что самая глупая. Нам не нужно искать или сражаться. Нам нужно разгадывать! Ведь это загадка, поймите вы это!

– Дина, – прошептала Йора, – ты не поверишь, но мне только что показалось, что ты уже взрослая.

– Нет, – замотала головой Дина. – Я еще не взрослая. И я даже рада, что я не взрослая, потому что до того, как я стану взрослой, да и до того, как каждая из вас станет взрослой, нам еще нужно очень многому научиться. И это как раз для того, чтобы не оказаться мертвыми, как Олла. Вы хоть понимаете, что вы двое – моя семья? Моя единственная семья?

– И ты тоже, – всхлипнула Йора, а Гаота просто обняла обоих подружек и постояла так с ними какое-то время. Но недолго, может быть, минут десять, как раз столько, сколько нужно, чтобы слезы высохли, и чтобы можно было сделать вид, что никто и не собирался плакать.

Тогда они решили, что просто так это все равно не оставят, и будут думать о смерти Оллы, которая всем им успела понравиться всего лишь за неделю общения, день и ночь. Но вот, прошло несколько недель, и им все еще ничего не удалось придумать, а тот же Юайс на расспросы о том, как идет расследование убийства, отделывался какими-то общими словами. Единственно, что он сказал твердо, так это то, что в теле Оллы не было той гадости, что находилась в теле Спрая или Тиса. Ее просто убили.

– Как это, просто убили? – спросили все трое.

– Очень просто, – стал мрачным Юайс. – Представьте себе призрачную руку – магическую руку, которая проникает всюду. И вот она проникает в вашу грудь, берет в пригоршню ваше сердце и в этот самый миг становится настоящей. Стискивает его с такой силой, что ею можно раздавить в пыль камень. Мало кто может устоять против этого колдовства.

– И что же делать? – испуганно пролепетала Гаота.

– Остерегаться, – понизил голос Юайс. – И учится. А мы уж придумаем, чему вас научить. И всегда ходить по трое. Хотя, вам это сделать будет проще всех. И еще, я знаю, что вы занимаетесь с Тисом, это очень хорошо. Поверьте мне, если крупинки золота с раннего детства оставлять в нужных местах, из них рано или поздно получаются огромные жемчужины.

– Но Тис ведь не ходит втроем? – подала голос Дина. – Он или с нами, или с Джором. Но с Джором – их двое.

– Я знаю, – кивнул Юайс. – Но Тис попадал и в более страшные тиски, чем те, из которых не вышла живой Олла. Я не знаю, сможет ли он вас научить темной магии, а вы ведь определенно пытаетесь ее освоить, обрывки заклинаний во всяком случае клочьями висят на стенах фехтовального зала иногда до следующего обеда, но в чем я не сомневаюсь ни минуты, так это в том, что рядом с ним вы в относительной безопасности.

– Хотела бы я, чтобы кто-то сказал так обо мне, – вздохнула тогда Дина, глядя вслед Юайсу. – Что рядом с Диной вы в относительной безопасности. Обычно все всегда было наоборот.

– И по поводу золотых крупинок, которые становятся жемчужинами, – надула губы Йора. – Я же два года в лесу прожила. И знаете, кто мне помог выжить? Белки. Достаточно смотреть, как они прячут орешки. Знаете, они всегда их прячут в нужные места, но почти всегда забывают, где эти места расположены. Боюсь, что с золотыми крупинками будет та же самая история. Кстати, с тех пор я ненавижу орехи! Я их объелась, поскольку есть было больше нечего.

– А я думаю о том, что если в Олле не было той гадости, что была в Спрае и в Тисе, то ее источник – Гран! – твердо сказала Гаота. – Он же убежал?

– А ведь точно, – прошептала Дина.

– Ну, хоть что-то нам не грозит, – вздохнула с облегчением Йора.

Сейчас же они стояли с лопатами и смотрели, как Гантанас и Брайдем обнимаются с ведьмой. Вот она обернулась, провела взглядом по крепостному двору, по зданиям и на одно самое короткое мгновение остановилась глазами на троице.

– Ой, – прошептала Йора.

– Как холодом окатила, – выдохнула Дина.

– Пронзила насквозь, – посмотрела на подруг Гаота. – Если бы она не была дознавателем, я бы точно решила, что она и есть убийца.

– Просто она ведьма, – покачала головой Йора. – А ведьмы должны быть страшными.

– Это еще почему? – не поняла Гаота.

– Потому что если бы они не были страшными, они становились бы магами, – объяснила Йора.

– Моя мама вовсе не была страшной! – не согласилась Дина.

– Мамы не бывают страшными, – заметила Йора. – Они же мамы!

Неожиданно над крепостным двором раздался звук колокольчика Скриба.

– Что такое? – возмутилась Дина. – До начала второго урока еще полчаса!

– Внимание! – развел в стороны руки и зычно прокричал Гантанас. – Я очень благодарен вам, друзья мои, за ваш труд, но главное – это учеба. Через полчаса вы должны быть на уроках. Поэтому предлагаю вам привести себя в порядок и отправляться на занятия! И не опаздывать!

* * *

Юайс лишь одно занятие по обучению магии провел в кабинете Грана. Его собственный кабинет, в котором он преподавал охоту, следоведение и противостояние, тоже находился в средней башне и на том же самом ярусе, более того, выходил окнами на то же самое Медвежье урочище и даже имел с кабинетом Грана общую стену, вот только в коридор выходил в другой. К кабинетам Брайдема и Гантанаса, в самое любимое место Гаоты во всей крепости, именно вот этот кусок коридора между дверями трех лучших наставников, не считая, конечно, обожаемую комнатку троицы на третьем этаже дома учеников. Хотя, еще год назад их любимая комнатка располагалась на втором этаже, в которой как раз теперь жила неугомонная Глойна со своими новыми подружками. На второе занятие Юайс пригласил учеников уже в свой кабинет и продолжил преподавание магии там, заявив, что с пособиями Грана пусть разбирается его будущий постоянный сменщик, а он сам обойдется тем, что у него есть в голове, и тем, что найдет в библиотеке Скриба.

Гаоте нравились занятия, которые проводил Юайс. И не только потому, что ей нравился сам Юайс, кому он только ни нравился. Нет, дело было в том, что Юайс не набрасывал в головы ученикам обрывочные сведения и утверждения, а как будто возводил здание, причем с каждым учеником разное – с учетом его пристрастий и возможностей. Поэтому и Гаота считала первым именно то занятие, которое Юайс провел в своем кабинете.

В тот день он дождался, когда дети рассядутся по своим местам, после чего окинул взглядом каждого и, понизив голос, объявил:

– Знаете, что меня больше всего интересовало, когда я начинал учиться магии? Конечно, не в такой школе, как у вас, а у одного мастера, да и учился не так, чтобы слишком долго. Я все никак не мог понять, почему колдуны редко колдуют? Почему мой мастер не прикажет той же воде из колодца самой прилететь к нему в бочку, а берет ведро и идет за водой собственными ногами? Или посылает меня? Последнее, кстати, меня злило больше всего. Или, почему он растапливает очаг или топит печь, долго щелкает кресалом, вышибая искру, раздувает огонь. Он же может ткнуть пальцем в дрова и они тут же запылают. Я же сам видел это множество раз! Я ни разу не завел с ним об этом разговор. Но постепенно все понял и так. Тому есть множество причин. И некоторые из них, связанные со свойствами силы, правилами ее накопления, обнаружения и всего прочего – мы обсудим позже. Но кроме всех этих очень важных причин есть и еще одна. Самая главная. Он, который был великим мастером магии, хотел при этом оставаться человеком.