в поле. Сreue были введены как временная мера во время кризиса 1429 года, но они стали важной частью военной организации, их гибкость и мобильность позволяли отправлять их в качестве вооруженного эскорта, полевых армий и подкреплений для осады без ущерба для силы регулярного гарнизона. Однако их достоинства могли сделать их и обузой, особенно если им не выплачивали жалованье и они вынуждены были слоняться по сельской местности. Бедфорд распорядился, чтобы creue продолжали платить ежеквартально, как и остальному гарнизону, когда они находились в городе, но ежемесячно, когда они были в поле, чтобы те могли регулярно покупать провизию, а не подвергаться соблазну грабежа. Также в контракты всех капитанов был включен пункт, запрещающий нанимать в нормандские гарнизоны тех, кто каким-либо образом причастен к "ужасному убийству" совершенному Уотерхаусом и его сообщниками[451].

Реформы Бедфорда имели благие намерения, но, с точки зрения местного населения, были чисто формальными. В дополнение к проблеме неоплачиваемых солдат, промышлявших грабежом в сельской местности, гражданским лицам приходилось бороться с вражескими набегами из Мон-Сен-Мишель и Бове, а также из Клермона, где Ла Гир быстро восстановил свои позиции, захватив капитана во время "дружеской" встречи, заставив его отдать свой меч. Они также столкнулись с непомерным налогообложением. Бедфорд лично присутствовал на собрании Генеральных Штатов в Верноне в сентябре, чтобы выпросить щедрые субсидии не только для выплаты обычного жалованья нормандским гарнизонам, которое выросло до 250.000 л.т. (14.58 млн. ф.с.) в год, но и для погашения расходов, понесенных в летних кампаниях. В целом, с гражданского населения должно было быть собрано 344.000 т.л. (20.07 млн. ф.с.), плюс дополнительные сборы на местную оборону, например, 22.000 т.л. (1.28 млн. ф.с.), наложенные на Нижнюю Нормандию для строительства новой бастиды в Сен-Жан-ле-Тома[452].

Эти поборы усугубляли экономические трудности страны, которая, пережив череду долгих суровых зим, теперь находилась в тисках самой страшной зимы столетия. 30 ноября (по иронии судьбы в День Святого Андрея, покровителя бургундцев) "начались сильные морозы". Этот мороз длился четверть года, за вычетом девяти дней, не отступая, и снег шел также сорок дней без остановки ни днем, ни ночью". В Англии Темза и ее устье замерзли, так что корабли с вином из Бордо пришлось разгружать в Сандвиче. В богатом Аррасе горожане развлекались тем, что соревновались в лепке самых искусных снеговиков, с сюжетами от Танца Смерти до Жанны д'Арк во главе своих людей[453].

В Нижней Нормандии, и особенно в Котантене, крестьянство голодало. Ги де ла Виллет, виконт Руана с 1434 по 1438 год, отмечал, что многие приходы были просто не в состоянии оплачивать наложенные на них поборы: "поскольку они живут в центре области, куда чаще всего приходят враги и противники короля, и по этой причине прихожане разбежались, большинство из них неизвестно куда, другие мертвы, поэтому эти приходы остаются необитаемыми и обезлюдевшими… люди настолько обеднели, что больше не могут позволить себе платить какие-либо налоги". В качестве примера можно привести деревню Ла-Рош-Тессон, расположенную недалеко от Сен-Ло. Из 80-и жителей к июлю 1433 года численность населения в ней сократилась всего до трех, остальные бежали в Бретань, вероятно, опасаясь последствий после измены своего господина Рауля де Тессона, совершенной шестью месяцами ранее[454].

На рубеже нового, 1435 года в районе между Фалезом, Карантаном и Байе вспыхнуло первое народное восстание в истории английского королевства Франция. Власти не сомневались, что оно было спровоцировано "ложными и злыми уговорами" различных дворян и местных чиновников, ответственных за организацию ополчения, но факт остается фактом: несколько тысяч простых людей взялись за оружие, взяли штурмом аббатство Сент-Этьен и осадили Кан. Со всей поспешностью были отправлены гонцы к лорду Скейлзу в Донфрон, умоляя его выступить со всеми силами, которые он мог собрать, общий призыв к оружию был также объявлен в Руане, где граф Арундел был поставлен во главе второго отряда и отправлен под Кан[455].

Однако еще до прибытия подкрепления гарнизон Кана отбил осаждающих, успешно устроив засаду в пригороде и перебив большое количество людей, включая Жана де Шантепи, одного из их предводителей. Удрученные неудачей и, несомненно, страдающие от сильных морозов и глубокого снега, остальные отступили к аббатству Оне-сюр-Одон, расположенному на полпути между Фалезом и Сен-Ло. Там их встретил Амбруаз де Лоре, которому герцог Алансонский приказал доставить их в аббатство Савиньи-ле-Вье, бывшую штаб-квартиру Ричарда Венейбла. Сроки восстания и вмешательство Лоре позволяют предположить, что герцог Алансонский поощрял восстание, чтобы отвлечь английские войска от Мон-Сен-Мишель и предпринять атаку, которая позволила бы снять осаду.

За продвижением повстанческой армии внимательно следили, пока она пробиралась через Нормандию, и англичане знали не только о том, что место встречи с герцогом Алансонским находится в Савиньи-ле-Вье, но и о том, что Ардевон является следующей предполагаемой целью. Поэтому Скейлз принял решение полностью разрушить Ардевон, чем не позволить ему попасть в руки врага, и 20 января 1435 года бездомный гарнизон в составе 80 латников и 240 лучников выступил в поход, чтобы присоединиться к нему в поле.

Потерпев неудачу в достижении этой цели, герцог Алансонский осадил Авранш, где численность и расположение его армии были должным образом разведаны и доложены английским властям двумя женщинами-шпионами. Вооруженный этой информацией, Скейлз объединился с Арунделом и отправился на помощь Авраншу. Весть о том, что англичане уже в пути, была достаточной, чтобы убедить герцога снять осаду и отступить, но весь район залива оставался в состоянии повышенной боевой готовности. Шпионы сообщили, что герцог Алансонский намеревался основать свой штаб в Савиньи-ле-Вье, поэтому Хью Спенсер, бальи Котантена, был послан разрушить его, снеся здания и укрепления, чтобы его нельзя было снова использовать в качестве крепости. В апреле 70 латников и 210 лучников из Ардевона были переведены в новую бастиду Сен-Жан-ле-Тома с поручением сдерживать набеги гарнизона Мон-Сен-Мишель[456].

Пока герцог Алансонский и его маршал де Лоре снимали осаду Мон-Сен-Мишель и вели войну с англичанами на юго-западе Нормандии, Ла Гир продолжал отвоевывать крепости в Пикардии, которые он потерял в предыдущем году из-за Толбота. В его руки вернулся не только Сен-Валери, но и Рю на противоположном берегу, что поставило под угрозу Ле-Кротуа и доступ англичан к устью Соммы, а также позволило арманьякам совершать набеги вплоть до Этапля.

Поэтому Арундел, который следил за тем, как нормандские мятежники расходятся по домам или отправляются в бретонскую ссылку, был отозван и отправлен на отвоевание Рю с отрядом в 800 человек. Однако когда он достиг Гурне, то узнал, что Ла Гир укрепляет древний замок в Жерберуа, расположенный в семи милях к северо-востоку от этого важного английского гарнизона и всего в 37-и милях к востоку от Руана. Нельзя было допустить, чтобы Ла Гир распространил свое влияние так далеко от Бове, поэтому Арундел срочно отвел свою армию и прибыл с авангардом к