наградил ее ежегодной рентой в 4.000 ф.с. (2.1 млн. ф.с.) за ее услуги в переговорах о "мире и воссоединении"[475].

Такой крупный обман и коррупция не предвещали ничего хорошего для будущего нового союза, но для англичан Аррасский договор стал катастрофой. Теперь они оказались в полной изоляции. Вечный колеблющийся герцог Бретонский уже заключил мир с Карлом VII в предыдущем году; то же самое сделал и Сигизмунд, император Священной Римской империи. Отступничество герцога Бургундского стало последним ударом. И в этот критический момент единственный человек, который мог бы спасти хоть что-то, лежал на смертном одре.

Бедфорд болел уже некоторое время. Тяжелое бремя, которое он нес, поддерживая наследие своего брата как в поле, так и в зале Совета, истощило его физические силы, а неудачи предыдущих месяцев, похоже, ускорили его конец. Умирая, он знал, что герцог Бургундский переметнулся к врагам и что будущее английского королевства Франция находится под угрозой, как никогда ранее, но он уже больше ничего не мог сделать. Бедфорд умер 14 сентября 1435 года, в возрасте 46-и лет, в замке Руана, в самом сердце королевства, которому он посвятил свою жизнь. В отличие от большинства англичан живших во Франции, Бедфорд решил быть и похороненным там. 30 сентября его "великолепно" похоронили возле главного алтаря Руанского собора, рядом с гробницами Роллона, викинга, основавшего герцогство Нормандия, и Ричарда I Английского, чье "Львиное сердце" было похоронено в Руане[476].

Вклад Бедфорда в английское королевство во Франции невозможно переоценить. Как и его брат Генрих V, он подавал пример, обеспечивая энергичное и решительное военное руководство и никогда не боялся рисковать своей жизнью в бою, а также демонстрировал значительные политические способности для примирения и объединения разных интересов. Хотя он, несомненно, приобрел огромное богатство и обширные земли благодаря своему положению, он никогда не злоупотреблял своей властью и часто финансировал военные кампании из собственного кармана, вместо того чтобы допустить их провал. Бедфорд проявлял искреннюю заботу о своих французских подданных, стараясь всегда отправлять правосудие беспристрастно и, в отличие от Карла VII, отказываясь терпеть их эксплуатацию или угнетение со стороны военных.

Однако, помимо этого, он действительно стал своим во Франции, не только приобретя ряд владений в Руане и Париже, но и построив собственный дом в поместье в пригороде Руана, которому он дал романтичное, хотя и звучащее не по-английски, название Joyeux Repos (Счастливый отдых). Хотя его часто ошибочно обвиняют в том, что он по дешевке приобрел великолепную библиотеку Карла VI и разбил ее на части, герцог был щедрым покровителем и спонсором французских художников и ученых, заказав многие из самых важных иллюминированных литургических рукописей того периода и переводы светских и религиозных текстов. Под его покровительством Руан стал крупным центром книжного производства, соперничающим с Парижем, а Кан обрел свой Университет. Бедфорд также был щедрым благотворителем Церкви, которую одаривал драгоценными сосудами и облачениями, заказанными у лучших французских мастеров, основал монастырь целестинцев в Joyeux Repos, и в своем завещании оставил множество дарений церквям Руана. В знак признания его благочестия и щедрости, в 1430 году кафедральный собор Руана официально принял Бедфорда в каноники, хотя он не был священнослужителем[477].

У Бедфорда были свои критики, начиная от скромного Робина ле Пелетье из Валони, который обвинял его в том, что он "ни на что не годен, кроме как взимать налоги и угнетать народ", и заканчивая его братом Глостером. В целом, однако, современники восхищались им, и даже те историки, которые считают, что ему следовало посвятить свои таланты лучшему делу, полагают, что его мотивы были благими и он сделал все, что мог. Парижский горожанин считал его "натуру совсем не английской, ибо он никогда не хотел ни с кем воевать, тогда как англичане, в сущности, всегда хотят воевать с соседями без причины". Среди своих противников он пользовался всеобщим уважением как "родом благородный, добродетельный, мудрый и щедрый, которого боялись но и любили" и, более кратко, "мудрый, гуманный и справедливый"[478].

Смерть Бедфорда и отступничеством герцога Бургундского нанесли сокрушительный удар по английскому королевству Франция, от которого оно уже никогда не оправится. В течение одной недели исчезли два оплота королевства, и не было никого, кто мог бы их заменить. А всего через десять дней после смерти Бедфорда в Париже умерла третий создатель договора в Труа, королева Изабелла Баварская, вдова Карла VI и мать Карла VII. Хотя ее смерть была незначительной по сравнению со смертью Бедфорда, она стала дальнейшим ослаблением союзнических уз, и ее время, должно быть, показалось современникам еще одним доказательством того, что Бог обратил свое лицо против англичан.

Изабелла умерла 24 сентября. В тот же день арманьяки, удерживавшие Сен-Дени почти четыре месяца, наконец, согласились капитулировать после 5-недельной осады англо-бургундскими войсками под командованием лордов Уиллоуби и Скейлза и сира де л'Иль-Адам. Были большие потери, в том числе племянник сэра Джона Фастольфа сэр Роберт Харлинг, который был убит во время неудачного штурма, стоившего более 80-и английских жизней, но взятие города позволило королеве Изабелле быть похороненной рядом с мужем в Сен-Дени. Тем не менее, было слишком опасно, позволить похоронному кортежу проехать по дороге, и вместо этого покойную королеву с почестями доставили в Сен-Дени на лодке по Сене.

Отвоевание Сен-Дени оказалось последним случаем, когда английские и бургундские войска сражались бок о бок, но это не принесло никакого облегчения осажденным жителям Парижа. В ту же ночь после капитуляции Сен-Дени арманьяки взяли Мёлан, в 24-х милях к западу от Сен-Дени, с помощью двух рыбаков, которые спрятали лестницу в своей лодке и проникли в город по канализационному стоку, впадающему в Сену. Английский гарнизон и их капитан, сэр Ричард Мербери, были застигнуты врасплох, и арманьяки овладели мостом. Главный маршрут снабжения Парижа из Нормандии теперь контролировался врагом, и, как следствие, цены на основные продукты питания резко возросли. К тому же, 1.500 арманьякских солдат, которым по условиям капитуляции было разрешено покинуть Сен-Дени, остались в поле, безнаказанно грабя, мародерствуя и похищая людей в окрестностях Парижа[479].

Без твердой руки Бедфорда у руля, английское королевство Франция, казалось, вот-вот рухнет, поскольку арманьяки воспользовавшись отступничеством герцога Бургундского начали тотальную кампанию против англичан. Мэтью Гоф и Томас Кириэлл отправились из Жизора с войском, чтобы вновь захватить Мёлан, но были перехвачены в пути и разбиты Амбруазом де Лоре и Жаном де Буйе, а сам Гоф попал в плен. В то время как Артур де Ришмон и Орлеанский бастард усилили контроль над окрестностями Парижа, коннетабль выпустил своих псов войны, предоставив капитанам-наемникам, которые до этого самостоятельно действовали против Бургундии на востоке Франции, свободу действий для нападения на Нормандию.

В результате в конце октября Дьепп в результате драматического переворота