Открыть путь теней на этот раз получилось почти так же быстро, как у Дьяра, — сказывалась недавняя тренировка. Он уже шагнул в тень, когда вслед полетела вспышка заклинания.

Кухня нашлась на задворках первого этажа — огромная и пустая, словно ею никогда не пользовались, и напичканная всякими приспособлениями светлых, какие я и в глаза не видывала. Как пользоваться очагом, я так и не разобралась. Но воды набрала и вскипятила по-походному, разложив костер на мраморных плитах пола. Представляю, что папа подумает о лунных варваршах. А уж как его слуги обхохочутся!

Найденные полотенца я разрезала на полоски бинтов, прокипятила и высушила. Нашла кладовочку с сушеными лечебными травами — светлые на них просто помешаны, не могло не быть. И все равно время словно застыло и не двигалось.

Я уже весь дом облазила от чердака до подвалов с лабораториями, нашла даже потайные короткие пути с этажа на этаж — домашние порталы подмигивали мне как хозяйке: не пропусти, мол. И сделаны они были удивительно: достаточно ступить в появившийся круг света и коснуться пальцем одной из плавающих перед глазами ярких рун с названием места, куда нужно попасть. Не все были мне знакомы. К примеру, что означало «Л 1», «Л 2», «КА», «КЛ» — непонятно. Ко всему прочему некоторые руны были тусклыми, неактивными. Значит, отец пока не открыл мне туда доступ.

Шурш летел медленно: тяжело ему нести взрослого мужчину, особенно когда он терял сознание. И я старалась не слишком часто отвлекать малыша истеричными: «Ну как он там? Жив?» Смахивала с ресниц злые слезы, прислушивалась к ночным звукам за распахнутым окном (может, Ирек прекратит обижаться и вернется?) и готовилась принимать раненого архимага, холодея от ужаса: если папа сам не в состоянии справиться с ранами, то они очень серьезны. Нет, не дам я ему умереть. Мы с ним только познакомились!

Каково же было мое удивление, когда сверху послышался такой шум, словно что-то грохнулось на пол, а затем невнятный, но злой женский вопль.

Я рванула к ближайшему порталу. Вылетела в коридоре второго этажа, огляделась. Шум доносился из столовой. Распахнув дверь, я на миг обомлела.

Видимо, судьба такая у этой резиденции белого мага, что все, кому не лень, вламываются сюда без всякого стеснения. То-то папа поспешил от него избавиться, передав мне. Но нужен ли мне такой подарочек?

На полу валялась парочка опрокинутых стульев, а у стены билась, как муха в паутине, спеленутая световыми путами незнакомая девица. Красивая, холеная, сильная магиня, явно из авгуров, высшей аристократии светлых магов.

Увидев меня, она перестала извиваться, втянула крылья, перьями которых пыталась порвать ловушку, и повисла, оглядывая надменным и одновременно злым взглядом из серии «белые не сдаются!». Лучше бы сказала спасибо, что папины охранки ее не развеяли на волокна.

— Привет! — улыбнулась я, одновременно посылая вопрос Шуршу, далеко ли еще мой уставший дракончик и как там папа.

«Уже близко, хозяйка, но маг без сознания», — ответил дракончик.

Эх, папа… И как мне теперь освободить нарушительницу? И кто она? Папина любовница? Или воровка?

На мое приветствие девица прошипела:

— Выпусти меня!

— Не могу. Не знаю как, надо ждать хозяина.

Она окатила меня с ног до головы гневным взглядом. Не поверила.

— А кто хозяин и кто ты? И почему меня так негостеприимно встретили?

— Извини, не подготовились. Архимаг Алиан не любит незваных гостей, особенно по ночам. А вот ты кто?

— Так это правда дом Алиана?! — возмущенно завопила странная девушка.

— Его загородная резиденция, — кивнула я.

— Вот бездна! Прости за вторжение, — во взгляде светлой не заметно было никакого раскаяния, одно сплошное раздражение. — Это недоразумение. Я — страж границы, вейна[1] Лиель из рода Фаэтар, и сюда я попала не по своей воле. И очень тороплюсь. Там лунная тварь, она сожрет этого недоумка!

— Какая тварь и кого сожрет? — Подняв стул, я села.

— Сначала у нее было лицо моей матери, — терпеливо начала объяснять магиня.

— Гинья?

— Иннея так ее и назвала, — кивнула Лиель. — За миг до того, как тварь ее убила. А этот золотокрылый дурак остался с гиньей один.

Сердце у меня екнуло. Я знала только одного золотокрылого дурака, и он как раз ошивался в местных лесах, так близко подходивших к границе с Серыми холмами.

— Ирек? — сорвалось с губ. Что я Дьяру скажу, если его брат погибнет!

— Не знаю, он не представился. И теперь уже наверняка мертв. Я даже подумать не могла, что этот идиот напялит на меня это дурацкое портальное кольцо! — она потрясла кистью руки, словно пыталась избавиться от укусившего насекомого, и я с ужасом опознала знакомое колечко.

— Ирек! Это был он!

Метнулась к двери… потом к окну… Ледяной камень подоконника остудил и привел в себя. Поздно. Авгура права: у бастарда нет шансов против гиньи. И не странно ли, сколько этих тварей развелось в последнее время? А в лунной школе говорили: редкость чрезвычайная.

«Шурш!» — позвала я в отчаянии.

«Я уже близко, хозяйка!»

«Ты можешь почувствовать смерть Ирека Гила?»

«Э-э… хозяйка? Если бы он умирал, то смог бы, но он жив».

— Жив? Не может быть! — вырвалось непроизвольно, и я тут же закусила губу. Как он одолел магическую тварь, против которой даже лунный меч не всегда поможет?

Магичка за спиной слабо зашипела, как от боли. Ей же и правда больно, спохватилась я, плети вон как впились в ее тело. И наверняка магическая ловушка вытягивает силы из жертв. «Шурш, если Алиан в сознании, спроси, как приказать охранке освободить нарушителя?»

Ответ пришел через долгую минуту: «Маг говорит: охрана тебе еще не переподчинена. Жди. Скоро. Или утром секретарь придет, поможет».

Бедняжка. Стало жаль магичку. На вид она моя ровесница, а уже вейна. На вид — авгура, хотя обошлась без великосветских приставок к имени, а границу охраняет как простая стражница. Авгуры и лен-маги обычно своих детей поближе к императорской кормушке пристраивают.

Взяв со стола кувшин, я налила воды в бокал, подошла к пленнице.

— Мне очень жаль, но пока я ничем не могу тебе помочь. Мэтр скоро прибудет. Воды?

Она кивнула и с жадностью припала к бокалу, но отстранилась через пару глотков.

— Спасибо. Потерплю.

Боится опозориться передо мной. Сила воли у девчонки развита, хмыкнула я про себя. Вон как губы у нее пересохли.

— Расскажешь, что произошло, Лиель? Это тебя отвлечет от боли.