– Нет, конечно, – ответил, закрывая створку.

Светлячки поднялись над головами и пролетели чуть вперед, освещая дорогу.

– Пошли! Вдруг там все-таки ход к сокровищнице!

Шли недолго, неизменно спотыкаясь о массивные балки. Увидев крысу, Петра от неожиданности шарахнула по ней Тьмой.

– Ну у тебя и рефлексы. К тебе опасно подходить!

– То-то же! Бойся, несчастный! – театрально подняла руку вверх, зацепив сетку паутины. – Апчхи!

– Пойдем, воительница… Небось еще не всех пауков распугала.

– Тихо! Ты слышишь?

Приблизившись вплотную к стене, под слоем пыли нашли поднимающийся затвор. За ним прятались две небольшие дырки – очевидно, под глаза. Молчаливо заглянув, быстро сообразили, что смотрят на покои Императора.

– Один ты у меня остался. Мой сынок, моя отрада… – Император сидел на высоком стуле, а в ногах у него на подушках расположился Винтер.

Этого мерзавца Петра узнала бы даже в темноте. Мужчина гладил парня по голове, но взгляд его плутал по картине за окном.

– Да, отец. Я никогда вас не брошу. Никогда, – говорил он яро, но при этом как-то мягко.

Даже голос его не узнавала. Казалось, что видела покладистого сына, который жил только для того, чтобы приносить радость отцу.

– Почему этот змей здесь? Когда Грон выпустил его? – прошипела, невероятно злясь.

– Да на следующий же день и отпустил. Этот гад о тебе вообще ничего не помнит – Пракир перестарался, а на суде всегда читают прошлое, чтобы вынести верное решение. Все-таки смертная казнь за похищение – это не в камере посидеть.

– И в чем проблема? У нас ведь есть свидетели!

– Хочешь Пракира подвести под плаху? Ну, нет. В этом я с Гроном солидарен. Не стоит один мерзавец того, чтобы приговорить к смерти моего брата.

– Я не подумала об этом. Извини.

– Молчи! Что он говорит?

– Я решил, Винтер. – Император поднялся и прошел к столику, накрытому для легкого перекуса. – Я передам престол тебе. Эти щенки не увидят от меня ничего! Только ты, мой мальчик, будешь править Киролией! Сегодня я объявлю об этом всем!

– Как на то будет ваша воля, отец, – едва слышно, словно ему и неинтересно это, проговорил эль Абон.

Но и Петре, и Тирену было отчетливо видно, как зажглись в предвкушении глаза у этого змееныша. Его искореженное гримасой алчности лицо Император не видел, а может, и не желал видеть. Переглянувшись, ребята рванули в обратный путь, даже не представляя, что будут делать.

– Нужно сообщить Грону! – говорила, задыхаясь, даже не замечая налипшей на одежду паутины.

– Нет. Он не успеет ничего предпринять! Всего десять минут до вечернего бала! Нужно что-то другое!

– Но что?

– Думай, Петра! Думай! В твою голову всегда приходят невразумительно гениальные идеи!

– Его комната? Может быть, нам удастся найти там какой-либо компромат?

– Мы туда просто не попадем!

– Откуда тебе знать? Ты что, уже пытался? И без меня?

– Не кричи! В коридоре может кто-то стоять! – добрались до створки, шаря на стене в поисках рычага.

– Тогда комната его матери. Других идей у меня нет.

В покоях бывшей фаворитки Императора по его же указу не трогали ничего. Даже после пышных похорон, на которые вся знать обязана была явиться, он приходил сюда, подолгу находясь здесь в одиночестве. Грон не смог доказать отцу, что его бывшая фаворитка участвовала в сговоре с Инфицированными. Любовь слепа. А любовь, навеянная страшными чарами, еще и опасна.

Всего несколько минут разделяли Кирольскую Империю и адову бездну. Перекапывали комнату, заглядывая в самые дальние уголки, но ничего не находили. Отчаяние прорывалось сквозь маску невозмутимости. Руки не опускала. Каждый новый шкаф, каждая полка, каждый ящик. Кровать, ковры, картины. Пересмотрели абсолютно все.

– Петра, время!

– Подожди! Что-то должно быть! – расправив руки в стороны, выпустила клубы Тьмы.

Как не подумали об этом раньше, тратя драгоценные минуты! Черное облако затапливало все, проникая во все щели, заполняя пространство полностью. Ощущала каждый сантиметр, видела ее глазами, чувствовала холод стен и… пустоту!

– Вызывай Грона! Живо! – рассеяв Тьму, начала собирать сплетение.

То самое сплетение, которое имело взрывную силу. Даже как называется, не знала. Стихии по капле собирались в сферу, наливая ее коричневым цветом. Готова была выпустить как раз в тот момент, когда Грон появился в комнате.

– Вы что здесь делаете? Опять вместе? – воскликнул раздражённо, но дальнейшие слова поглотил звук взрыва.

Петру откинуло на почтительное расстояние, здорово приложив о стену. Тирену и Грону досталось меньше за счет того, что они стояли левее и дальше.

– Ты что творишь??? – прогромыхало со всех сторон, ударяясь болью о голову.

– Нет времени объяснять! – поднималась медленно, цепляясь руками за диванчик. – Император сейчас объявит о том, что передает трон Винтеру!

– Что? – таких слов Грон точно не ожидал, но быстро взял себя в руки, помогая Петре подняться.

– Я думаю, мы найдем здесь то, что воспрепятствует этому. Доказательство того, что Крэлла эль Абон была послана Инфицированными! – договорив, метнулась к тайному проему, но Лорд успел поймать ее на лету.

– Там же может стоять защита! Почему вы двое сначала делаете, а потом думаете?

– Мы узнали об этом пять минут назад… – будто в оправдание ответил до этого молчавший Тирен.

Огромное количество бумаг и записей было найдено в тайнике – прямое доказательство того, что Леди Крэлла эль Абон работала на Главу Северной Стаи. Бутыльки с растворами и ядами, всевозможные запрещенные травы и порошки. Такого не было даже в закромах Петры.

– Этого достаточно, чтобы открыть Императору глаза. – Тирен ужасался записям, касаясь их едва-едва, словно они были грязными.

– Я так не думаю. Этого мало. Хм… Что делает каждая девушка с самого юного возраста?

– Петра, мы не девушки, и мы не знаем, – ответил Грон, складывая все в импровизированный мешок.

– Это же элементарно! Ведет дневник! – раскопав под завалами толстую книженцию, сдула с нее пыльный налет.

Пожелтевшие страницы указывали и на обладателя, и на его секреты, впечатываясь каждым предложением. Шальная улыбка поселилась на лице Петриции, зажигая задорный огонь в аметистовых глазах.

– Ну же! Не томи! – нетерпеливо подначивал Тирен.