– Это Тетушка, – представил жабу Хех. – Наша любимица. Дерк, давай две за одну, или лопай это сам. Я тоже должен что-то поиметь с этой сделки.

Дерк снова покачал головой. К стойке из темноты вышел долговязый старик, лысый и очень худой. Рук у него не было. Из одежды на нем была лишь узкая набедренная повязка, зато на ногах оказались широченные ласты. Обычному пловцу в таких и под водой было бы неудобно, а старик даже на суше передвигался легко и уверенно. Видимо, давно их не снимал. Серая маска была умело пристроена под подбородком, так, чтобы, наклонив голову, можно было дышать через нее.

– Налей-ка мне выпить, Хех, – попросил старик, жадно косясь на свежее мясо.

– Чистая вода кончилась, – бросил в ответ трактирщик. – Дерк, только ради нашей старой дружбы, три за две?

– Нет.

Алина все еще сжимала в руках чашку опреснителя. Старик смерил ее долгим неприязненным взглядом и сказал:

– Хех, я же прошу воды.

– Так у тебя завелись деньги? – Хех удосужился повернуться к старику. – Очень кстати. Мне как раз нужна наличность.

– Я заплачу позднее, – пообещал старик.

– И когда это будет?

– В конце сезона. Я всегда отдаю свои долги. Ты это знаешь.

– Я это знаю, – согласился Хех. – Я не знаю, доживешь ли ты до конца сезона.

– Раньше доживал, – сказал старик.

– Тогда ты был моложе, – возразил Хех. – Нет денег – проваливай. Есть деньги – тащи их сюда. Могу помочь с переноской.

Плечи старика поникли. Взглядом он уже сожрал все мясо и запил самогоном из бурдюка, но в желудок так ничего и не попало.

– Э-э, возьмите мою, – предложила Алина свою чашку. – Я все равно такое пить не могу.

Старик отдернулся, как будто получил оплеуху. Бросив на девушку испепеляющий взгляд, он что-то прошипел себе под нос и удалился в темноту с гордо вскинутой головой.

– А-а?

– Не обращай внимания, – посоветовала ей Лимия. – Гордость – единственная роскошь в этой дыре, да и та им не всегда доступна.

– Неужели они все здесь… такие… такие…

– Калеки, – спокойно подсказал Хех. – Да. Или старики, у которых никого нет. Нормальные рабочие денег много хотят, да еще права качают, что твой насос. А нам много не надо. Кормят хоть и паршиво, но зато каждый день, одевают иногда, да еще денежку по случаю подкидывают. И каждый при деле – в меру своей увечности. Дерк, три за две. Ради всего святого, и так в убыток себе беру. Только ради людей.

– Один в один, – повторил Дерк. – И мой пламенный привет всем этим людям.

– Фервор с тобой. Бываешь же ты упертым. Прямо айсберг, а не человек.

Хех быстро пересчитал полоски мяса, сгреб сразу три связки и одним широким движением метнул их на нижнюю полку. Даже раскладывай он по одной, полоски не легли бы ровнее. Хех открыл ящичек в своей плавучей раме и, вынув горсть монет, старательно отсчитал плату.

– Здесь не все, – холодно сказала Лимия.

– А выпивка?! – возмутился Хех.

– На такую сумму мы бы не выпили даже вместе с тобой, – возразила Лимия.

– Ты меня обижаешь.

– Пока еще нет.

Хех тяжело вздохнул и добавил несколько монеток. Лимия коротко кивнула, и Дерк сгреб деньги со стойки.

– Вот когда ты станешь старой и никому не нужной, придешь просить местечко потеплее у старика Хеха, и тогда он напомнит тебе, как ты была жестокосердна, – пообещал трактирщик.

– Даже ты столько не проживешь, – отмахнулась Лимия. – Бывай.

– До новой встречи.

На пороге Алина оглянулась. Хех аккуратно перелил недопитую бурду из чашки обратно в бурдюк и старательно выписывал белой краской на черной доске: «Только сегодня – действительно свежее мясо! Одна порция – две белых коралки». Алина вздохнула и вошла в шлюз, на ходу натягивая маску.

На «Сагитте» вовсю шли ремонтные работы. Трое ветхих старцев без видимых увечий умело заводили темную доску. Даже Лимия не нашла, к чему придраться. Едва они управились, из-под причала выплыл еще один, на этот раз безногий. У него была такая же рама, как у трактирщика, но вместо маленького ящичка для монет слева крепился солидный чан с гнусно пахнущим варевом. Вместо отсутствующей по локоть правой руки у этого старика был коралловый протез, заканчивающийся широкой и вполне приличной на вид кистью. Безногий проплыл вдоль борта и аккуратно промазал своим варевом свежие швы. Фалко придирчиво оглядел его работу, одобрительно кивнул и наградил каждого мастера белой коралкой. Те благодарно кивнули и моментально исчезли.

К сходням подошел комендант Дуктус. Озадаченно наморщив лоб, он поглядывал то на владельца лодки, то в зеленоватую бумажку, которую держал в руках. Офицера сопровождали шестеро солдат со шпагами и пистолетами. Лимия насторожилась. Дерк положил ладонь на рукоять тесака.

– Только не говорите, что собираетесь произнести прощальную речь, – усмехнулся Фалко.

– Вот еще, – фыркнул комендант. – Пока вы ремонтировались, один из местных на вас донос сочинил. Мол, пират вы и предводитель пиратов. Я уж, не обессудьте, запрос на вас в Кампавалис сделал.

– И что же вам ответили? – поинтересовался Фалко.

– Описали вас довольно точно. А еще здесь сказано, что вы – белый проповедник…

– Проповедник пути Светлого Меркуцио, – уточнил Фалко.

– Да, так тут и написано. Ага, вот: несет свет белой веры нашим северным соседям, а что до методов этого бандита, которые действительно суть пиратские, то, хвала Алгоре, это забота храма, а не полиции. Подписано: старший инспектор Пертинакс.

Фалко проворчал нечто далеко не лестное для инспектора. Лимия ненавязчиво подвинула его в сторону.

– Так к нам никаких вопросов, комендант? – спросила она, подарив тому одну из самых своих очаровательных улыбок.

– Нет, нет. Я скорее поверю в Кракена, чем в белого проповедника-пирата, – немедля растаял тот. – Тем более, раз уж его сопровождает офицер королевского флота – нет причин для волнений. Уверен, что вы сумеете удержать неистового проповедника в рамках закона. Хотя бы в королевских водах. Еще раз прошу простить, служба.

– Мы все понимаем, – заверила его Лимия. – А можно спросить, кто же посмел назвать белого проповедника пиратом?

Комендант виновато развел руками.

– Такие вещи редко подписывают и обычно передают через третьи руки. Я, конечно, проведу служебное расследование по факту клеветы, но скорых результатов не обещаю.

– Но если они все-таки будут, вы ведь известите Фалко?

– Всенепременно.

По знаку коменданта двое солдат отложили оружие и помогли «Сагитте» отшвартоваться. Мимо проплыл недавний безрукий старик в ластах. В этот раз на нем была потертая кожаная сбруя, к которой крепился объемный с виду мешок. Старик остановился в воде и окинул экипаж «Сагитты» цепким внимательным взглядом.