Старик вцепился глазами в мясо, как акула зубами.

«Свежее?!»

«Еще утром было живое».

Старик опасливо оглянулся по сторонам. Посторонних в пределах видимости не было. Старик вынул из лохмотьев белую коралку и показал три пальца. Остальные пальцы на руке отсутствовали.

«Ты повредился разумом в этой дыре, – сообщил ему Дерк. – Одну».

Старик молитвенно сложил руки, а потом показал два пальца. Дерк оглянулся. Алина смотрела на старика с нескрываемым сочувствием. Лимия глянула на нее, на старика и махнула рукой.

«Фервор с ним, отдай три».

Дерк срезал ножом три полосы и протянул старику. Тот одним стремительным движением вырвал мясо, сунул коралку и упрятал покупку под лохмотьями. Лимия криво усмехнулась и махнула рукой:

«Поплыли дальше».

Старик сжался в своей будке и одной рукой начертал им вслед знак благословения Алгоры. Вторая рука в этот момент оглаживала мясо. Никто не заметил ни первого, ни второго.

Следующей целью оказалась треугольная коралловая постройка с большим шлюзом. В нем легко поместились все трое. Едва они закрыли дверь, как зашуршал насос, откачивающий воду.

«Сервис», – удивилась Алина.

«Вроде того, – хмуро заметил Дерк. – Какая политика будет здесь?»

«Благотворительностью мы уже позанимались, – ответила Лимия. – Или берут мясо один в один, или пусть плывут к Фервору».

Дерк кивнул и стянул маску. Лимия и Алина последовали его примеру. Воздух был затхлый, с богатой примесью всевозможных ароматов. В основном, омерзительных, но попадались и просто гнусные. Алина наморщилась.

– Неужели так сложно проветрить? – проворчала она.

– Ты же нюхала, как там наверху, – ответила Лимия. – Здесь проветривать можно только для разнообразия вони.

– Кошмар.

Вода еще не ушла, когда отворилась внутренняя дверь. То, что не ушло в фильтр, выплеснулось на пол. Порог в шлюзе был чисто символический. Дерк шагнул вперед, задержался окинуть взглядом помещение и прошел дальше. Алина покинула шлюз последней.

Внутри царил полумрак, с которым с переменным успехом боролись три большие лампы. Все три, с крупными, но неяркими колониями люциферинов. Питательный раствор они, видимо, получали регулярно, но для свечения им еще требовался кислород, с которым тут была постоянная проблема. Под каждой лампой стояла бочкообразная каменная кадка с платаном.

У входа в шлюз сидел на высоком табурете безногий человек с одной рукой – такой мускулистой, что она казалась совершенно чуждой на столь тщедушном теле. Тонкая серая тряпка ничуть не скрывала его худобы. Слева от человека торчала рукоять ручного насоса. Под ней располагался рычаг, открывающий внутреннюю дверь шлюза. Открыв вход гостям, человек протянул руку раскрытой ладонью вверх. Дерк его проигнорировал, Лимия отмахнулась, Алина виновато развела руками. Человек сплюнул на пол и одним толчком закрыл тяжелую дверь.

Помещение было заставлено рядами низких длинных столов: уродливых аляповатых конструкций из обломков кораллов и обрывков парусины. Ряды сходились, расходились и изгибались, образуя настоящий лабиринт. Дерк, как фрегат-ледолом, проложил дорогу к кухонной стойке. Подойдя ближе, Алина остолбенела от удивления.

За коралловой стойкой был настоящий бассейн, заполненный затхлой, цветущей водой. Его обитателем оказался довольно жизнерадостный на вид человек в потрепанном, но некогда приличном синем жилете со множеством разнокалиберных кармашков. Точнее, верхняя половина человека. Нижняя напрочь отсутствовала. Вместо нее была квадратная рама из светлого дерева, на которой, как на плоту, человек и плавал по бассейну.

– Привет, Хех, – бросил пират, подходя к стойке.

– Дерк, – расплылся трактирщик в широкой улыбке. – Неужели настал, наконец, тот день, когда Фервор выставил тебе счет? А я уже подобрал тебе тут славное местечко.

– Лучше подбери слюни, – фыркнул Дерк.

Лимия и Алина подошли к стойке. Хех близоруко посмотрелся и вскинул руки в притворном негодовании.

– Нет, вы только посмотрите на этого парня. Теперь он с двумя женщинами. Дерк, я напишу храмовникам донос, что ты продал душу Кракену.

– Ты не умеешь писать, – совершенно беззлобно возразил пират.

– Ради тебя научусь, – пообещал Хех.

– Тогда тебя вышвырнут с этого теплого местечка и засунут в какую-нибудь занюханную контору, – пообещала Лимия. – Где ты до конца жизни будешь аккуратно выписывать никому не нужные отчеты за половину розовой коралки в день.

– Вот за что я не люблю эту женщину, так это за то, что она всегда права, – вздохнул Хех. – Выпьете?

Лимия коротко кивнула. Хех ухватился за коралловую ветку над головой и, ловко перебирая руками, переплыл к полкам с товаром. Он выбрал жуткого вида кожаный бурдюк, встряхнул его, прислушиваясь к бульканью внутри, и тем же способом вернулся обратно. Бурдюк смачно шмякнулся на прилавок. Хех протянул вниз длинные руки и достал четыре чашки. Каждая была искусно вырезана из цельного коралла. Две из розового и две из синего. Хех аккуратно наполнил каждую мутно-зеленой жижей. Алина с подозрением принюхалась. Пахло это пойло еще хуже, чем воздух внутри трактира.

– Что это? – спросила девушка.

– Самая лучшая самогонка, какую можно получить, имея в своем распоряжении только водоросли, планктон и медуз, – не без гордости сообщил трактирщик.

– И эту смесь можно пить? – поразилась Алина.

– Пить – да, нюхать – нет, – сказала Лимия. – Хех пьет первый, как хозяин. Тут такой обычай.

– А я и не знал. – Трактирщик удивленно приподнял правую бровь. – И давно?

– Давно.

– Ну, как скажешь, – ничуть не обиделся Хех. – Ваше здоровье.

Он поднял свою чашку и демонстративно опрокинул ее содержимое в рот. Дерк и Лимия последовали его примеру. Алина осторожно пригубила. Огненная струя шаровой молнией ударила по пищеводу в желудок. Алина передернулась и закашляла. Лимия похлопала ее по спине.

– Крепковато для тебя?

– Не то слово, – едва выдохнула Алина. – Можно воды?

– Хех, в твоей дыре есть чистая вода?

– Обижаешь. У старого Хеха есть все, кроме денег и совести.

Он снова с поразительной быстротой метнулся к полкам и обратно, чтобы вернуться с чашкой побольше, наполненной прозрачной жидкостью.

– Вот, только что опресненная.

Алина благодарно кивнула. Дерк выложил на стойку принесенное мясо.

– Один в один, – коротко сказал он.

– Вот за это вот?! – возмутился Хех. – Три за одну белую, и даже этого слишком много.

Дерк отрицательно покачал головой. Хех взглянул на Лимию, но та демонстративно разглядывала потолок. Черно-коричневые разводы грязи и копоти могли заинтересовать разве что любителя абстрактной живописи. Гораздо интереснее было наблюдать за сновавшими там крупными насекомыми. Слева на полке Алина приметила толстую жабу. Она сидела совершенно неподвижно, потом вдруг выстреливала языком и, захватив им очередное неосторожное насекомое, отправляла его в рот.