– В ваших устах все звучит просто, – как можно ровнее произнесла я.

– Есть все шансы, что так и будет, так что давайте на это надеяться.

– На шанс? Весьма непрочная штука, чтобы возлагать на нее надежды.

– Шанс, участь, судьба – называйте как хотите. Я верю, что если человек действительно искренне к чему-то тянется, к чему-то достойному и хорошему… ну, судьба, как и время, не настолько предопределена и весьма гибка. Мы способны на нее влиять.

Кусака вновь заговорил, не просыпаясь, упорно шепча нечто неразборчивое.

Эразмус наклонился и мягко убрал волосы со лба мальчика.

– Что такое, малыш? Что тебя так тревожит?

– Разбираю только «звезд-что-то там». Звездочка, что ли, – произнесла я, хмурясь. – Кто-то настолько далекий от неба, казалось бы, не станет задумываться о звездах.

– Я тоже сейчас немало размышляю о звездах, – сказал Эразмус. – Уверен, планы Гидеона прописаны в астрологических картах. Теган точно не упоминала ничего, что может нам помочь установить связь?

– Мы очень недолго пробыли в коттедже «Ива», пока Гидеон ее не унес. Теган много путешествовала по миру, столько всего изучала у ведьм всех мастей… Наверстать пять лет – дело небыстрое.

– Давайте снова по ним пройдемся.

– Снова? Эразмус, я без сил, и я уже столько раз перетряхнула память…

– Снова, – твердо произнес он и, отпустив мою руку, принялся мерить комнату шагами. – Вы говорили, Теган жила на острове неподалеку от побережья Уэльса.

Я потерла ноющую шею и заставила себя сосредоточиться.

– Да. Она целый год следовала викканскому календарю и соблюдала кельтские ритуалы, насколько это возможно в одиночку. Но я не понимаю…

– Где еще она побывала?

– Провела несколько месяцев в Америке, в основном в южных штатах.

– Еще?

– Сибирь. Я уже все это вам рассказывала. Она работала с якутской шаманкой.

– Да, помню. Еще?

– Я не знаю, не знаю!

– Должно быть что-то еще.

– Она упоминала, что перед самым моим появлением была в пустыне.

– В какой?

– Это имеет значение?

– Конечно же, имеет, моя дорогая Элизабет. Так в какой?

– Кажется, в Сахаре.

– Кажется?

– Хорошо, я уверена. Да, Теган говорила, что только недавно оттуда вернулась, но не успела больше ничего рассказать, поэтому я не знаю, кого она там встретила.

– Сахара, Пустыня Мертвых!

– Никогда не слышала, чтобы ее так называли. Куда вы собрались? – спросила я у заспешившего к двери Эразмуса.

– К моим книгам, куда же еще? – крикнул он в ответ, прежде чем скрыться.

Я продолжила приглядывать за Кусакой. Он казался таким маленьким и хрупким. Из подушек, обтянутых тонкой льняной тканью, выглядывало неподвижное чумазое личико. Лотти говорила Эразмусу, что у мальчишки нет семьи. Он был вряд ли старше шести лет, но уже жил сам по себе, работал с пони и ночевал с ними в конюшне. Сердце сжималось от боли при мысли, что о мальчике никто не заботится, никто его не любит. Я не могла позволить его жизни оборваться еще до того, как она толком успела начаться. Я встала и произнесла заклинание, взывая к Богине, чтобы она смилостивилась над этим одиноким ребенком, придала ему сил и исцелила его. А затем начала медленно вдыхать, все глубже и глубже, втягивая в себя весь воздух в комнате, всю окружающую энергию, чтобы подпитать собственные магические способности. Я подождала, пока не зарядилась этой энергией полностью, и наконец так же медленно выдохнула, глядя, как вокруг нас заплясали волшебные искорки. Потом я наклонилась и поцеловала Кусаку в лоб.

– Да пребудет с тобой благословение Богини, пусть Дух природы возродит тебя, пусть древняя магия моих сестер-ведьм исцелит и наполнит тебя жизнью, как дитя сил, полюбившееся этой ведьме, что приглашает тебя в свою семью.

Кусака завозился сперва слабо, а затем тревожнее. Он мотал головой из стороны в сторону и дергал руками так, что я опасалась, он повредит импровизированную шину, которую мы ему наложили на перелом. Затем мальчик вдруг распахнул глаза и сел, хватая воздух.

– Все в порядке. Ты в безопасности. Я рядом.

Я села на кровать и обхватила его руками. Он уставился на меня круглыми от страха глазами, но затем постепенно обмяк, устроив голову на моем плече. А когда я уложила его на подушки, он сразу же погрузился в сон, но уже совершенно спокойный. Кожа мальчика порозовела, утратив болезненный румянец, дыхание выровнялось. Худшее осталось позади. Мальчик выживет. Рука со временем исцелится. У бедняжки есть будущее, хотя что его там ждет – это уже другое дело. Теперь я могла его оставить. Тихонько выскользнуть, пока Эразмус не успел меня остановить, и отправиться в туннели на поиски. И все же я вдруг поняла, что не могу. Мальчик по-прежнему так слаб и до сих пор толком не очнулся, его никто не утешил и не успокоил. Ребенок нуждался во мне, и я решила подождать еще немного. Меня, как всегда, тянуло в две разные стороны – я должна была выбирать между благополучием дорогого мне человека и того, кто точно так же во мне нуждается, причем куда более срочно. Хрупкая смертная внутри меня стремилась следовать зову сердца, ведьма бушевала из-за несправедливости ситуации, в которой я оказалась, но одержала верх именно целительница, что отказывалась закрыть глаза на страдания. Я кое-как утешала себя тем, что Теган бы одобрила мой выбор.

И, словно мое решение было магическим, Кусака снова открыл глаза. На этот раз он просыпался медленно и спокойно. Затем он оглядел незнакомую комнату, удобную кровать с хорошей постелью, меня.

– Здравствуй, Кусака.

Заговорить сразу он не смог, но попытался сесть и, случайно двинув сломанной рукой, вскрикнул от боли.

– Тише, тише. – Я помогла ему опереться о подушки. – С тобой случилось несчастье, и ты повредил руку. Но не бойся, она заживет, просто нужно время.

– Где я? – наконец спросил мальчик, и голос тут же выдал его юный возраст.

– Ты в доме мистера Эразмуса Балморала, мастера переплетного дела. Тебя сюда принесли Лотти с друзьями, они знали, что я могу тебе помочь.

– А вы доктор, миссис?

– Можно и так сказать.

Завидев Алоизиуса, Кусака охнул, а потом протянул к мышонку здоровую руку, позволяя обнюхать, и засмеялся от щекотки.

– Смотрю, вы друзья. Скажи, Кусака, а ты не помнишь, где его нашел? – Я очень старалась не выдать беспокойства.

Мальчик нахмурился.

– Впервые его вижу, миссис. Он разве не ваш?

На меня навалилось разочарование. Если Кусака не находил Алоизиуса, значит, он не знал, откуда мышонок выбрался.

– Судя по всему, он прокатился в твоем кармане, – пояснила я.