подошла к окну, из которого открывался замечательный вид на кампус. Она увидела Оливера Стоуна, неспешно шагавшего по дорожке. Солнце освещало его мягким золотистым цветом, создавая иллюзию, что за ним по земле стелятся три прозрачных тени.

Внезапно Оливия испытала чувство deja vu. Ей показалось, что нечто подобное она уже видела. Она закрыла глаза, чтобы ничто не мешало ей. И вспомнила. Точно так же, накануне своего исчезновения, от ее общежития навстречу заходящему солнцу шел Альф и отбрасывал две или три тени. Потом он свернул за угол, и с того вечера она его уже не видела.

Оливия открыла глаза и закричала:

— Мистер Стоун! Оливер!

Но мужчина не услышал ее.

Оливия хотела броситься за ним, догнать и рассказать о своих опасениях. Но вдруг она начала сомневаться. Заходящее солнце слепило ей глаза, и все это могло ей померещиться, подумала девушка. И если она поделится своей тревогой с Оливером Стоуном, тот просто посмеется над ней. Или сочтет, что она теряет рассудок, и расскажет о ее странном поведении бабушке. Почва самая благодатная — исчез юноша, за которого она собиралась выйти замуж. Такое случается. Офелия сошла с ума от одной только мысли, что она не будет женой Гамлета. А потом утопилась… Оливии не хотелось, чтобы ее бабушка начала незаметно следить за ней. Лиз, как и ее внучка, хорошо знала Шекспира.

И Оливия осталась в комнате. Она даже не стала открывать окно. Более того, опустила жалюзи и закрыла дверь на ключ, вспомнив предостережение Оливера Стоуна. Затем достала чемодан и уложила в него свои вещи. А потом села на кровать и стала ждать возвращения Оливера Стоуна, уже понимая, что прошло слишком много времени, и он давно должен был возвратиться. Но его не было. Она чувствовала себя затравленным зверьком, забившимся в свою норку в напрасной надежде, что те, кто за ним охотятся, ее не заметят и пройдут мимо. Это было непривычное для нее чувство. И поэтому она не знала, как ей поступить. Позвонить бабушке? Но едва ли та чем-то сможет ей помочь без Оливера Стоуна. Обратиться в полицию? Но что она скажет? О своих ни на чем не основанных страхах? Ей ответят, что нужны факты. А потом полицейские уедут, оставив ее одну. И все начнется заново.

Но когда Оливия уже отчаялась и была готова сдаться на милость неведомых ей охотников, окутывавший ее кромешный мрак озарила спасительная мысль. Она вдруг поняла, кто может ей помочь. Один-единственный человек в мире. Или не человек, если верить бабушке. Но в любом случае только он был способен спасти ее от неумолимо надвигающейся, она это чувствовала, беды.

Это был Фергюс. А человек он или эльф — Оливии было уже все равно.

Дрожащими пальцами она едва смогла набрать номер мобильного телефона, который при расставании ей оставил Фергюс.

Фергюс отозвался уже после первого гудка. Как будто он ждал этого звонка.

— Я слушаю тебя, Оливия, — сказал он.

Его спокойный уверенный голос вернул девушке силы. Она закричала в трубку:

— Спасите меня! Тени! Снова эти тени! Я их видела, когда исчез Альф, и они появились опять! Мне страшно! Мне очень страшно!

— Оливия! — голос Фергюса был непривычно мягок. Обычная сухость и стальные нотки вдруг исчезли из него. — Ничего не бойся. Я скоро буду у тебя.

И это было все, что он сказал. Но для разума Оливии эти несколько коротких фраз стали спасением. Девушка снова обрела веру. Сжимая телефон в руке, она опустилась на кровать, прижала колени к груди, обняла их руками и в этой позе лежащего в утробе матери младенца стала ждать Фергюса.

Кто-то назойливо скребся в дверь комнаты и постукивал в окно, словно пытаясь отворить его. Возможно, это был ветер, ветка дерева или неведомо откуда взявшаяся мышь. Оливия не вставала, а только крепче зажмуривала глаза. Она боялась, что если откроет их, то увидит нечто ужасное, способное свести ее с ума.

Фергюс спешил, как никогда в своей жизни. Перелет из Берлина в Лондон показался ему очень долгим, и он нещадно ругал себя за то, что не воспользовался телепортацией. Это утомило бы его, но сократило время, потраченное на преодоление пути до кампуса Royal Holloway university, где его ждала Оливия. Фергюс знал, что никогда не простит себе, если с девушкой случится что-нибудь плохое. Счастье Альфа было для него единственной целью в жизни. А эта девушка могла и должна была сделать его внука счастливым. В отличие от деда, которому не везло с женщинами, и поэтому он хорошо знал цену настоящей любви.

В аэропорту Хитроу Фергюса уже ждали пять эльфов. Одетые в неприметные плащи, в шляпах, скрывающих их лица, они ничем не отличались от людей. Это были лучшие бойцы отряда самообороны, созданного еще в то время, когда Фергюс возглавлял борьбу за независимость острова Эйлин-Мор.

Эльфы считали, что люди оккупировали остров, бывший их исторической родиной, и готовы были пожертвовать жизнью, но отстоять Эйлин-Мор. Они охотно записывались в отряды самообороны по призыву Фергюса. Однако Фергюсу удалось избежать кровопролитной войны, которая не принесла бы ни людям, ни эльфам ничего, кроме бедствий. Для этого ему пришлось шантажировать Джеррика. Эльф нажил себе смертельного врага, но ни тогда, ни сейчас не жалел об этом, радуясь, что вернул остров Эйлин-Мор своему народу.

А для эльфов Фергюс стал настоящим народным героем. И когда ему понадобилась помощь, откликнулись все. Эльфийский народ был готов вступить в войну с главой Совета XIII, чтобы спасти внука Фергюса. Ведь он, пусть и наполовину, был тоже эльф, один из них. Об этом все знали.

Все это время Фергюс был занят тем, что разрабатывал план возможной будущей схватки с Джерриком и соединял воедино разрозненные силы эльфов. По всему миру эльфы снова вступали в отряды самообороны и были готовы выступить маршем на Берлин по первому слову Фергюса.

Но Фергюс медлил и не произносил решающего слова, после которого пути к отступлению уже не было. В глубине души он надеялся, что сумеет и на этот раз избежать кровопролития, которое не пошло бы на пользу миру духов природы. А еще он опасался, и намного больше, что в этой схватке одной из жертв может стать его внук. Если Джеррик почувствует, что ему грозит гибель, он убьет Альфа, не задумываясь. Точно так же, как он уничтожит все человечество и всю планету, если только ему представится такая возможность.

Пока Фергюс был не в силах спасти своего внука, но он