А помнится, когда я просила о чистой одежде, никто даже и ухом не повел!

Стоило девушкам выскочить за дверь, как я сразу спрыгнула с кровати. С трудом удерживая на себе кокон одеяла, прошла к низкому столику и сцапала с подноса кусочек сырной лепешки. Отправила в рот, закрыв глаза от блаженства. Приборов я не увидела, а потому хватала еду прямо руками, не гнушаясь облизывать жирные пальцы.

Из-за спины долетел смешок, и, обернувшись, я увидела, как муж с интересом за мной наблюдает. Выражение лица у него было странное, загадочное какое-то, но, самое главное, сейчас на нем не отражалось ни тени былой злости.

— Фто? — вопрос прозвучал невнятно, все же говорить с набитым ртом не очень удобно.

— Ничего, ешь.

Лаар вновь кинул взгляд на мои босые ноги, покачал головой. А потом без лишних слов прошел в противоположный конец покоев и схватил небольшую банкетку, стоящую у окна. Перенес ее ближе к столу, велев забраться с ногами.

Сам устроился на подлокотнике и стянул с подноса тушку куропатки. Теперь я окончательно расслабилась. Мы оба молчали, но в этом молчании не было неловкости. Напротив, сидеть вот так вот рядом, слизывая текущий с пальцев жир, было невероятно приятно. По-домашнему, что ли…

Пока мы ели, в покои принесли горячую воду. Да не чашу, как предложили мне. А большое корыто, в которое я смогла бы поместиться целиком. Слуги наперебой тащили тяжелые ведра, до краев наполняя емкость. А еще мне все-таки принесли чистую одежду — сложили аккуратной стопочкой на краю постели.

Поев, я сразу направилась к вещам — все же ходить завернутой в одеяло было не особо удобно, да и мне не терпелось поскорее облачиться во все чистое. Я почти уже скинула с себя громоздкий кокон, но вовремя вспомнила о присутствии мужчины.

Забавно, мы так давно женаты, а я по-прежнему смущаюсь обнажаться перед ним. Особенно когда Лаар смотрит так пристально, разглядывает, буквально ощупывая взглядом.

Я немного помялась, не зная, как лучше поступить, но выбора у меня, увы, не было, и, повернувшись к мужу спиной, я быстро скинула с плеч одеяло. И сразу схватилась за нижнюю рубашку, длинную, с длинными же рукавами, как носят все северяне. Почти уже нащупала горловину и вознамерилась облачиться в мягкую ткань, как ощутила горячую ладонь у себя на талии.

Полночная звезда, как он умудрился подойти так неслышно?

Или, может, я так громко дышу, что за шумом вырывающегося из груди воздуха не слышно ничего иного?

Лаар провел ладонью по спине. Медленно, с нажимом. И от этого простого движения меня вновь бросило в жар, хотя еще мгновение назад обнаженное тело мерзло. Муж мягко отнял рубашку, отбросил в сторону и вдруг подхватил меня на руки.

Я изумленно ойкнула и непроизвольно обхватила руками мужскую шею. Подняла на него глаза, и меня обожгло второй раз. Взгляд у Лаара был темный, тяжелый, расширившийся зрачок почти полностью закрывал радужку. Муж вновь жадно втягивал воздух и прижимал все крепче. И я, как никто другой, знала, что это значит…

Как ни странно, мои ожидания не оправдались. Вместо того, чтобы сразу уложить в постель, Лаар направился к корыту, опустил меня в теплую воду.

— Я думала, это для тебя…

— Ничего, еще принесут, — уверенно заявил раан-хар и, подхватив округлый кувшин, принялся поливать мои плечи и волосы.

А я удивленно замерла, не зная, как реагировать на происходящее.

Чтобы раан-хар самолично мыл меня? Да я в самых смелых грезах не могла вообразить подобного!

Стало ужасно неловко, и я вся сжалась, обхватив плечи руками, мечтая о том, чтобы вода была не такой прозрачной.

— Холодно? — по-своему расценил мой жест Лаар.

— Нет… — ответила еле слышно и коротко глянула на мужа.

Он взял кусок мыльного камня и принялся растирать меж ладоней. А потом положил руки на мои плечи и стал усердно намыливать кожу.

От такого обращения я еще больше смутилась. И, кажется, горели у меня не только щеки, но и все тело разом.

— Я могу сама… — заикнулась несмело. Все же это было неправильно, что муж меня моет. Вот если бы наоборот…

— Судя по тому, в каком виде ты явилась в трапезную, сама привести себя в порядок ты не можешь! — И вновь рычащие нотки проскочили в голосе.

Опять я все сделала не так…

— Прости… Я просила одежду, но…

— Просила? — Рука Лаара, скользящая по спине, резко замерла, а сам он переместился ближе, ухватил за подбородок, заставив смотреть себе в лицо. — Ты — рани! Ты не должна просить, ты должна требовать! Чтобы ни у кого даже сомнения не возникло — исполнять или нет. Понимаешь?

Я кивнула и вновь вернулась мыслями в тот миг, когда вошла в трапезную. А ведь Хальди предупреждала, что лучше не являться в таком виде. И почему я ее не послушала? Так привыкла к походной жизни, что совсем позабыла о приличиях. Да и не ожидала я, что меня приведут в общий зал. И девиц этих разукрашенных встретить не ожидала…

Перед глазами в который раз возникла картина, которую я невольно застала, и сердце болезненно сжалось. Меня вновь поглотили сомнения. Неприятные и навязчивые, как кружащая вокруг сахарного сиропа пчела.

И вроде Лаар не стал задерживаться в обществе хозяев, сразу явился в покои, но кто знает, до чего они там договорились…

И спросить неловко — и мучиться неизвестностью невыносимо…

— Спрашивай! — словно прочитал мои мысли муж.

— С чего ты взял…

— У тебя на лице написано.

Ох, и ведь теперь точно придется о чем-то спросить…

Не разозлится ли, узнав, что я думаю о тех девушках? Что хочу знать, понравилась ли ему одна из них?

— Ну, — поторопил Лаар, вновь принявшийся поливать меня из кувшина.

И я решилась:

— Я хотела спросить… Ты женишься на той девушке?

Раан-хар вновь замер. Молчал, явно о чем-то задумавшись. И я почти что успела пожалеть о собственной бестактности, как он вдруг ответил:

— Не знаю…

— То есть как — не знаешь?

— Так! Может, и женюсь. Если в том будет необходимость.

Необходимость, конечно. Как я могла забыть, что раан-хар все делает исключительно по необходимости!

— Не смотри на меня гак, Катара. Ты прекрасно знаешь, для чего это все.

Угу, знаю… Ради благого дела не жалко нескольких загубленных жизней. Моя-то уж давно мне не принадлежит.

— Кстати… — Лаар вновь сделался задумчивым, а руками принялся перебирать мои мокрые волосы. — Как ты себя чувствуешь?

Прозвучавший вопрос удивил. Вроде я не проявляла признаков недомогания. С чего вдруг раан-хар интересуется?

— Хорошо… А что? Что-то не так? — тут же забеспокоилась я.