Иногда завещания предоставляют редкую возможность выяснить, что именно жертвовали купцы в пользу церкви и монастырей. В том числе есть и прямые свидетельства передачи церквам городской недвижимости. Если суконщик Стефен де Абиндон и торговец предметами роскоши Роберт ле Кэллер, оба — олдермены XIV в., оставили церкви ренты от сданных в аренду помещений, а торговец предметами роскоши и олдермен XIV в. Роджер де Фошем пожертвовал денежные суммы, как и бакалейщик рубежа XIV–XV вв. Уильям Стаундон, то Джон Уодсок отписал земли и сдаваемые в аренду помещения. Бакалейщик Роберт Чайчел, олдермен 1402–1426 гг., оставил «ректору, церковным старостам и прихожанам церкви св. Иакова сдаваемое в аренду помещение на верфи». Меховщик Уильям Грегор, олдермен 1435–1461 гг., завещал «Уильяму Сэй, настоятелю собора св. Павла, доктору богословия, а также клерку и канонику этой церкви земли и сдаваемые в аренду помещения в приходе св. Михаила на Крокедлэйн…». Перечень дарений можно дополнить таверной, завещанной в XV в. суконщиком Ричардом Константином «сэру Джону де Пайерну, настоятелю церкви св. Варфоломея»; помещениями на Уотлинг-стрит и на Уэстчипе и усадьбами на Уод-стрит, которые оставил «приходскому священнику церкви св. Иоанна на Уолбруке» известный меховщик и олдермен первой половины XV в. Генри Бартон. Дарение торговца предметами роскоши и олдермена XVI в. Николаса Элвина госпиталю св. Томаса Мученика включало усадьбы и небольшой домик.

Перед нами — своеобразное перераспределение городских имуществ и доходных источников (жилых зданий или их частей, земельных участков, всевозможных построек и рент) в пользу церкви. При этом преобладали, и это следует особо подчеркнуть, ренты, что характеризует церковь, прежде всего, как рентополучателя в городе, хотя она никоим образом не отказывалась и от денег, и от реальных объектов недвижимости.

Таким образом, зачастую арендные сделки и акты дарений заключались между олдерменами, — с одной стороны, и представителями церкви и монастырей, — с другой. Безусловно, в силу своей хозяйственной деятельности олдермены были крайне заинтересованы как в получении дополнительных денежных средств, хотя бы и от церкви, так и в приобретении объектов недвижимости, арендованных пусть и у монастырей. Удивительны сроки аренды — 80 и 99 лет! Фактически это означало переход приносящих доходы разнообразных городских строений в полное распоряжение самих горожан, представленных в данном случае олдерменами. Наблюдался и своеобразный процесс перехода тех или иных видов лондонской недвижимости из рук в руки: от города к церкви и обратно практически на одни и те же сроки и почти на аналогичных условиях. Ясно одно — церковь, владевшая в Лондоне многочисленными и разнообразными имуществами, непосредственно связанными с городским хозяйством, и стремившаяся эти имущества преумножить, составляла прямую конкуренцию олдерменам, которые брали в аренду участки земли (скорее всего под застройку) на рынках и в ремесленных районах, а также жилые дома, гостиницы, комнаты, лавки, винные погреба, таверны, верфи — в любом случае предпочитали арендовать недвижимость, приносившую значительный доход. И далеко не случайно именно столичные олдермены в XVI в., в ходе Реформации, сопровождавшейся обширной секуляризацией церковных и монастырских земель и имуществ, стали активными участниками сначала процесса распродажи и приобретения таких владений, а затем и спекулятивных операций с секуляризованными объектами недвижимости.

Сохранились также материалы, содержащие весьма любопытную информацию о покупке олдерменами городской недвижимости. Обратимся, прежде всего, к картуляриям Адама Фрэнси и Джона Пайела. Судя по материалам источника, покупка и продажа земли и разного рода строений составляла важную часть «бизнеса» этих олдерменов, особенно Фрэнси.

Обращение к материалу картулярия показывает, что чаще всего Адам покупал дома, комнаты, торговые лавки, пивоварни. При этом он мог действовать и в одиночку, но чаще совместно с другими купцами. Невозможно установить долю и условия участия в сделках каждого из них, но важно отметить сам факт подобного инкорпорирования. Видимо, с ростом товарно-денежных отношений, их проникновением в сферу недвижимости начинала остро ощущаться необходимость в объединении денег и усилий, что приводило к появлению в Лондоне XIV в. мелких компаний.

Остановимся подробнее лишь на некоторых фактах. В 1348 г. Адам купил у торговца предметами роскоши и своего делового партнера Томаса де Брэндона дома, торговые лавки и комнаты на Крокед-лэйн в районе Кэндлевик-стрит. Невозможно однозначно сказать, что заставило де Брэндона продать собственность. Может, в конце 1340-х гг. он столкнулся с некоторыми финансовыми затруднениями или необходимостью срочного вложения средств в выгодное торговое предприятие. Или же он попал в финансовую зависимость от Адама Фрэнси и таким образом покрыл свой долг. Так или иначе, но Томас де Брэндон лишился весьма прибыльного имущества в пользу Адама.

В августе 1349 г. Адам Фрэнси, Джон Пайел и олдермен Томас де Лэнгтон, еще один партнер Адама по кредитным сделкам, совместно приобрели лавки и дома на пересечении Минчин Лэйн и Фенчерч-стрит у торговца Уильяма Срэдила. Любопытно, но в октябре 1371 г. Фрэнси продал свою долю. Почему? Скорее всего, ему понадобились средства для осуществления какой-то важной сделки. Кроме того, он мог «сыграть» на разнице цен — за 22 года после «Черной смерти» недвижимость неизбежно должна была вырасти в цене.

Ряд помещений, включавших дома и лавки Адам Фрэнси приобрел в районе Паултри. Две лавки были куплены им совместно с Джоном Пайелом в ноябре 1349 г. у торговца птицей. Еще два помещения Адам купил у душеприказчиков сукнодела Джона Анкетина: одно — в 1350 г., другое — в 1363 г. В дальнейшем расширение его владений в значительной степени шло за счет имущества этого почившего сукнодела, хотя точную локализацию лондонской собственности Джона Анкетина и ее полный состав восстановить пока не удается. Тем не менее, достоверно известно, что в 1370 г. Адам Фрэнси приобрел некогда принадлежавшие умершему сукноделу каменный дом, пивоварню и лавки.

Обратим внимание на то, что в описанных выше случаях речь идет о 1348 — начале 1350-х гг., когда Англия переживала последствия «Черной смерти». Возможно, что семьи Томаса де Брэндона, Уильяма Срэдила и Джона Анкетина оказались в числе тех, кто пострадал от эпидемии. Последний, судя по всему, скончался именно в это время. Что касается Адама Фрэнси и Джона Пайела, то они благополучно пережили бедствие и, видимо, смогли воспользоваться сложившейся ситуацией.

Ценные объекты недвижимости были куплены Фрэнси на берегу Темзы. В 1353 г. он приобрел помещения в приходе св. Мартина на Лудгейт, дома на Темз-стрит, еще некоторые строения на берегу, включая дома с прилегающими к ним участками набережной на улице св. Данстана, у купца Джона де Бовиндона. В 1360 г. Адам купил также Fresh Wharf — некое помещение и прилегающий к нему причал.

В декабре 1355 г. Адам Фрэнси вместе с одним из своих деловых партнеров — купцом Хью де Уичинхэмом — совершили важную покупку, приобретя у некоего Джона Уильяма собственность на Пэнкрас Лэйн, прилегающей к Баклсбари — улице банковских контор в Лондоне. Примерно в июне 1358 г. Адам Фрэнси и Томас де Лэнгтон купили у Джона де Бэра, графа Оксфорда, земли и помещения в приходах св. Мартина, св. Елены и св. Этельбурги на Бишопсгейт и в приходе св. Петра на Брод-стрит.