Таким образом, и представители светских феодалов, и церковнослужители не упускали возможности получения дополнительных доходов в городе, не гнушались доходной недвижимостью, составляя определенную конкуренцию бюргерам, в том числе олдерменам, стремившимся расширить масштабы городской недвижимости для собственных торговых и производственных нужд. Каким образом на почве городской недвижимости складывались взаимоотношения столь разных по своим ментальным установкам социальных сил — богатейших горожан-олдерменов, — с одной стороны, дворян и церковников, — с другой? Как осуществлялось проникновение светских феодалов и священнослужителей в хозяйственную жизнь Лондона, какими методами, в каких формах? Как реагировали олдермены на происходящее? Попытаемся, насколько позволяют наши источники, ответить на поставленные вопросы. Тем более что изучение проблемы отношений купеческой олигархии, дворянства и церкви в сфере городской экономики предоставляет возможность выявить не только особенности социального облика деловых людей Лондона, представленных олдерменами, но и характер противоречий, сопровождавших развитие города в XIV–XVI вв.

В литературе данный аспект социального взаимодействия еще далеко не изучен. Вопрос о взаимоотношениях олдерменов с представителями дворянства в экономическом пространстве города до настоящего времени практически не затрагивался, а контакты с духовными феодалами и учреждениями не получили специального освещения. Целый ряд англо-американских исследований касается другого — отношений государства и церкви: процедуры выборов или назначения епископов, аббатов и приоров, специфики церковной юрисдикции и соотношения светского и церковного законодательства, налогообложения, отношений между папами и королями, борьбы в парламенте по церковным вопросам, истории церковного и монастырского строительства, деятельности монашеских орденов и пр.. В отечественной историографии А.А. Кириллова писала о благотворительности, Т.А. Леонова — о церковной собственности в Англии второй половины XIV в., отдельные аспекты этих проблем затронула Т.В. Мосолкина.

Лондонские документы XIV–XVI вв. (завещания олдерменов, описи их имущества и договоры, фиксирующие различные сделки с недвижимостью) в определенной мере позволяют охарактеризовать характер поземельных отношений в городе, в которые были втянуты олдермены, и спектр социальных сил, с которыми последним неизбежно приходилось иметь дело.

Обобщенные результаты исследования источников представлены в таблице 6.

Таблица 6.

Условия владения городской недвижимостью

Условия владения Количество олдерменов по столетиям XIV в. (из 46 чел.) XV в. (из 36 чел.) XVI в. (из 34 чел.) феод 4 1 — аренда 2 3 4 собственность 46 36 34

Как видно из таблицы, некоторые олдермены XIV–XV вв. владели недвижимостью в Лондоне на правах феода (feud). Источники, в частности, упоминают о том, что олдермен Николас де Фарндон в начале XIV в. имел феоды в столице. Судя по завещанию Роберта ле Брэта, он держал феоды в Старом Еврейском квартале, а Томас Уэлфорд — в Сити и в Саутуорке. Феоды в Лондоне XV в. принадлежали Уильяму Аскэму и Джону Уэллесу. В состав таких владений входили не только земли, усадьбы и сады, но и различные строения.

Завещания Роберта ле Брэта, Уильяма Аскэма и Джона Уэллеса содержат информацию о том, что эти олдермены сдавали в аренду феоды: землю и строения. При этом верховный собственник — будь то король, светский феодал, либо церковь или монастырь — не упоминается. Видимо, уже в конце XIV в. права распоряжения феодом со стороны держателя были весьма широкими.

Очевидно, и сам феод к этому времени претерпел существенную эволюцию: из «благородного» держания, обусловленного службой, превратился в собственность безусловную, свободную от каких-либо повинностей по отношению к феодальному сеньору либо обязанную чисто символической «рентой признания». Вероятно, в Лондоне XIV — начала XV в. феод в определенном отношении может быть приравнен к городскому держанию, право на которое лондонцы получили от короля еще в XII столетии.

В «Памятных книгах Лондона» XIV в. удалось обнаружить единственный факт, проливающий некоторый свет на вопрос о том, от кого олдермены держали феоды. Уильям де Уэльд владел в качестве феода усадьбой в столице, которую он держал от рыцаря — сэра Роберта де Хэрла, вассала короля. Это наглядный пример того, как в реальной лондонской жизни строились взаимоотношения между купцами и феодалами в сфере поземельных отношений.

Свободное городское держание, несмотря на все его привилегии, по сравнению с поместным, не могло полностью отвечать интересам и потребностям бюргерства. По мнению Т.М. Негуляевой, в условиях феодализма поземельная зависимость, в какой бы то ни было форме и степени, делала неустойчивой, негарантированной и личную свободу, и свободу в распоряжении имуществом, то и дело создавая почву для рецидивов феодального произвола. Естественно, что по мере торгово-ремесленного развития города, усиливалось стремление горожан к полному объединению в руках держателей права распоряжения и пользования, к установлению полной частной собственности на землю, не обремененной никакими чиншами и обязанностями.

Из таблицы видно, что все олдермены, о которых имеются сведения в источниках, являлись собственниками городской недвижимости. Видимо, именно с этой точки зрения следует рассматривать и постоянно встречающиеся в документах формулировки, содержащие сведения о том, что тот или иной олдермен XIV–XVI вв. «завещал все свои земли и строения». Имеющиеся в нашем распоряжении источники позволяют говорить о том, что на протяжении всего рассматриваемого периода лондонские олдермены завещали, закладывали городскую недвижимость, отдавали за долги, сдавали в аренду, а в XVI в. широко покупали и продавали. При этом никаких оговорок и ограничений по поводу такого рода сделок документы не содержат.

Уже знакомый нам Николас де Фарндон, кроме феодов на Уод-стрит, Годрон-лэйн и Темз-стрит, имел собственный жилой дом на Темз-стрит и сдаваемые в аренду помещения на Уод-стрит и Темз-стрит. Роберт ле Брэт держал на правах феода земли и сдаваемые в аренду помещения в Старом Еврейском квартале, и здесь же у него были собственный дом, лавка, пивоварня и прочие строения, сдаваемые в аренду. Уильям Аскэм имел на Темз-стрит не только земельные феоды и феоды в виде сдаваемых в аренду помещений, но и свой собственный жилой дом. Очевидно стремление всех этих олдерменов сконцентрировать владения в определенном месте, постепенно превращая их в собственность по городскому праву. Объясним и их интерес к Темз-стрит: ведь именно на этой улице обосновались и влиятельные гасконские купцывиноторговцы, и кельнские купцы, и собственно лондонцы, отличавшиеся особой респектабельностью. Вдоль Темз-стрит шел знаменитый «Рыбный ряд», а Томас Уэлфорд и Уильям Аскэм принадлежали к компании торговцев рыбой. К тому же эта улица была занята лавками, в которых можно было найти «вина, мед, смолу, лен, веревки, нитки, зерно и другие товары».