Джон Уэллес, галантерейщик, в первой половине XV в. держал на правах феода земли и сдаваемые в аренду помещения, скорее всего лавки, на Тауэр-стрит, где велась торговля тканями. И в это же время он имел в собственности земли и разнообразные строения на Старом Рыбном рынке, на Кэндлевик-стрит, где ремесленники вырабатывали в основном грубую шерстяную пряжу, и на Паултри, где продавались «золотые и серебряные кубки, красители, шелка, гобелены и многие экзотические товары».

Деловые люди Лондона, эти купцы-олдермены, в силу своей профессиональной деятельности, торгово-производственных интересов не могли обойтись без земельных участков с домами, лавками, складами и использовали, очевидно, все случаи, чтобы приобрести, на тех или иных условиях, недвижимость в городе.

Определенные возможности в этом отношении представляла аренда (lease). Как показывают «Книги записей» Лондона и завещания, олдермены арендовали дома, усадьбы, гостиницы, лавки, винные погреба и таверны, верфи и участки земли, скорее всего, под застройку на рынках и в ремесленных районах города. Некоторые свидетельства источников представляют особый интерес. Джон де Оксенфорд, виноторговец, в первой половине XIV в. арендовал некие помещения в районе Олдгейт, которые, в свою очередь, сдавал в аренду. Причем у него уже были в собственности строения в этом же районе, населенном в основном кожевенниками, портными, пивоварами, плотниками. Очевидно стремление Джона де Оксенфорда расширить владения и сферу своего влияния в этом ремесленном районе Лондона. Возможно, через некоторое время ему удастся превратить аренду в собственность. Такое предположение позволяют высказать весьма показательные действия, предпринятые в отношении монастырской недвижимости небезызвестными Адамом Фрэнси и Джоном Пайелом. Еще в конце 40-х гг. XIV в. они арендовали у лондонского монастыря св. Елены недвижимость на Бишопсгейт на условии выплаты ренты в 10 ф. ежегодно на протяжении жизни каждого из арендаторов. Столь высокая рента объясняется структурой арендованной недвижимости: дома с прилегающими садами и свободными участками земли в одном из престижных районов Лондона ценились очень дорого. Как выясняется, арендованные дома были очень ветхими, и купцы предпочли снести их и выстроить на их месте торговые помещения. Что касается свободных участков земли, то они были застроены домами и лавками. А спустя полтора десятилетия Джону и Адаму удалось выкупить у монахинь всю эту собственность и, соответственно, ренту.

В ряде случаев источники дают возможность выяснить, у кого и на каких условиях олдермены арендовали городскую недвижимость.

Прежде всего, необходимо отметить, что договоры об аренде связывали олдерменов с другими горожанами. В частности, в сентябре 1319 г. в магистрате Лондона был зарегистрирован акт передачи в аренду Оливером, сыном некоего горожанина Джона де Кента, жилого дома олдермену де ля Чомбру на 10 лет. В 1320 г. через лондонский муниципалитет проходил еще один документ, связанный с именем этого олдермена: Джон де ля Чомбр арендовал на 10 лет с ежегодной выплатой 5,5 марок (около 4,7 ф.) участок земли у жестянщика Адама Силвиса и его жены Эгнис. По договору об аренде от 20 августа 1419 г. торговец солью Генри Паунтфрейт и бакалейщик Уильям Мидцлтон сдали бакалейщику и олдермену Джону Олшему участок с верфью на 16 лет с условием ежегодной выплаты 17 фунтов. В «Свитках» содержится информация о том, что 23 февраля 1431 г. Саймон Сели и его мать сдали в аренду на 20 лет таверну с двумя небольшими комнатами в верхнем этаже и участок вокруг дома, а также еще два дома. Арендатором выступает суконщик Джон Норман, лондонский олдермен.

Арендными партнерами лондонских олдерменов становились и представители дворянства. В мае 1318 г. в лондонском муниципалитете была оформлена передача в аренду сэром Джоном Сталей де Дромингви, рыцарем, участка земли на Истчипе на 8 лет с ежегодной выплатой 20 ш. олдермену, торговцу предметами роскоши Хэмо де Годчепу. В марте 1322 г. торговец пряностями и олдермен Джон де Грэнтхем арендовал у рыцаря Роберта де Хэгнема и его жены Айдонии участок земли на 7 лет на условии выплаты 8 марок (около 5,4 ф.) ежегодно. Из договора от 25 марта 1333 г. следует, что олдермен Джон де Прэстон и некие Джон де Нэсинг, Николас Пик и Джон Хэзбонд арендовали у Теофании, вдовы рыцаря, помещение на условии выплаты ежегодно 10 ф.

Таким образом, деловыми партнерами олдерменов по арендным сделкам выступают рыцари, имеющие в Лондоне земли и строения. К сожалению, источник не содержит информации о величине земельных участков и о характере помещений. Но обращает на себя внимание, что арендная плата за постройки почти вдвое выше аналогичной платы за землю. Это позволяет предположить, что арендованные у рыцарей участки земли вскоре будут застроены олдерменами и принесут доход, значительно превышающий величину арендной платы.

И еще одна любопытная деталь: суконщик, один из богатейших лондонских купцов XV в. Ральф Холланд сдавал в аренду гостиницу, которая прежде принадлежала сэру Ральфу де Бассету, лорду Драйтон.

К сожалению, источник не позволяет определить, на каких условиях эта гостиница принадлежала сэру Ральфу: была ли это его собственность либо аренда. В любом случае подобные материалы дают возможность наметить некоторые тенденции в развитии экономики и социальной жизни Лондона. Товарные отношения, чем дальше, тем больше, обостряли потребность дворянства в деньгах, заставляя его представителей поступаться в пользу горожан самым ценным — земельной собственностью и другой недвижимостью в городе. Возможно, лорд Драйтон по каким-то причинам оказался в весьма затруднительном положении и вынужден был продать гостиницу купцу или передать в субаренду. Либо этот сеньор задолжал Ральфу Холланду некоторую сумму, для покрытия которой передал гостиницу; может быть, лорд таким способом оплатил услугу, оказанную ему богатым и влиятельным бюргером. К сожалению, мы располагаем очень небольшим количеством фактов, свидетельствующих о том, что же происходило в реальной действительности. Но любопытно другое: титулованный дворянин имел в Лондоне гостиницу, т.е. стремился укрепиться в городской экономике, учитывая сложившуюся ситуацию и приспосабливаясь к развитию товарно-денежных отношений. Очевидно, такая практика оказалась не слишком удачной для лорда: его гостиница перешла к одному из крупнейших представителей купеческого капитала Лондона XV в., видимо, достаточно активно действовавшего в направлении скупки или приобретения на определенных условиях городской недвижимости, в том числе у дворян. Многочисленные данные свидетельствуют о сделках с недвижимостью между олдерменами и лондонскими монастырями. Из завещания торговца пряностями Ричарда де Бетойна выясняется, что он арендовал дом у настоятельницы монастыря. Весьма любопытна и грамота от 20 августа 1419 г.: олдермен Джон Олшем арендовал участок с верфью у настоятеля монастыря, священника, ювелира и торговца рыбой. К сожалению, нам не удалось выяснить, каким образом участок с верфью оказался в руках перечисленных владельцев, включая и духовных лиц. Можем лишь предположить, что эта недвижимость могла быть арендована или куплена у кого-то из городских собственников. Показательно и объединение сил церковников и горожан — ювелира и торговца рыбой. Это очевидное проявление переплетения интересов и взаимодействия в городе различных социальных групп, показатель многоплановости их деятельности и стремления к активному включению в городскую хозяйственную жизнь, независимо от социального статуса и профессии. Не менее важен и другой аспект этой проблемы. И горожане, и церковники нередко одинаково использовали лондонскую недвижимость, сдавая ее в аренду.