сумрак на дорогах. Исай стал догадываться, куда вел Кесков. К железнодорожному вокзалу. Это не понравилось ему. После очередного перекрестка он резко свернул к бордюру, затормозил, повернул голову назад:

— Ты что-то мудришь, приятель?

Подозрительность и сметливость Исая, напугали Кескова. До цели оставалось не так много, не хватало, чтобы этот тип с колкими холодными глазами поломал его замысел. Ответил резко:

— Ты у меня в приятелях никогда не ходил!

— В чем дело? — плохо понимая, из-за чего перепалка, и почему Исай остановил машину, спросил Глеб.

Не отвечая Корозову, Исай достал пистолет. Кивнул охраннику. Тот выхватил свой, наставил на Кескова. Исай предупредил:

— Имей в виду!

— В чем дело, черт побери! — повысил голос Глеб.

Притихнув, Кесков глянул на того, пожал плечами и другим тоном сказал:

— Не знаю. У твоего человека с головой проблемы.

В ответ твердый голос Глеба заставил его вздрогнуть:

— Мой человек тебя за шиворот взял! Так что проблемы с головой у тебя! Ты думал, ты неуязвим? Никогда больше так не думай! Если останешься живым!

Сжавшись, Кесков рассудил, что сморозил, чего не следовало вякать, выдохнул и промолчал. Исай снова тронул машину с места. Подъехал к железнодорожному вокзалу. Припарковался. Автомобили сопровождения сделали то же. Площадь перед вокзалом была ярко освещена. Заполнена машинами. По ступеням вокзала сновали люди с сумками и чемоданами в руках. Кесков поднял голову, сквозь лобовое стекло глянул на большое здание, в извилинах мозга бурлил план. Главное теперь было, чтобы этот план осуществился. Много зависело от того, сколько охранников Корозов возьмет с собой. Орава-то большая. Если все пойдут, тогда конец. Исай первым вышел из авто, осмотрелся. Не нравилось ему все, что сейчас происходило. Приоткрыл дверь со стороны Кескова, спросил:

— Что дальше?

— Выйти можно? — спросил Кесков, нажимая на дверь и смотря на Глеба.

— Попробуй, — ответил тот и вышел из машины.

Приоткрыв дверь больше, Исай костистыми железными пальцами поймал локоть Кескова и потянул на себя. Почувствовав хватку, Андрей вылез наружу, одернул пиджак, с неудовольствием увидав, как их окружили охранники, выскочившие из других автомобилей. Передав его двум из них, Исай сухо предупредил:

— Смотреть в оба!

С двух сторон охранники взяли Кескова в клещи. Тот, ежась, усмехнулся:

— Вот так толпой пойдем?

— Толпой, толпой! — ответил Исай.

— Как знаешь, — Кесков как бы безразлично пожал плечами и сделал шаг к вокзалу.

Быстро распределив охранников, кого вперед, кого назад, кого по сторонам, Исай двинулся за Кесковым. Корозов с каким-то неясным чувством в душе замыкал шествие. Спокойно по ступеням поднялись к дверям вокзала, прошли через фойе, через зал ожидания, вышли на перрон. Взгляд Кескова пробежал по перрону, по вагонам. Минуту Андрей постоял на месте, а затем двинулся по платформе вдоль первого пути. На первом и втором путях производили посадку пассажиров в вагоны. По перрону по радио сообщили, что на втором пути посадка закончилась, что поезд отправляется через четыре минуты.

— Нам на ту сторону, — сказал Кесков, — и заторопился, пока на втором пути не тронулся состав, увлекая охранников за собой к двери ближайшего вагона стоявшего на первом пути поезда.

Стремительно схватился за поручни, прыгнул на ступень. Проводница зашумела, требуя билеты, но Кесков напористо отодвинул ее. Охранники попытались удержать, но он выскользнул из их рук и мгновенно оказался в тамбуре вагона. Ногой и дверью ударил прыгнувшего за ним парня. Щелкнул запором. И бросился к противоположной двери, открыл, выпрыгнул на другую сторону. Охранники заметались перед вагоном. Исай разразился руганью. Кинулись к двери соседнего вагона, кто-то полез между вагонами. Корозов опешил. Из горла вырвался хрип вместо слов. Кесков в это время по второй платформе перебежал к вагонам второго поезда, который уже начал трогаться и проводники закрывали двери. Ухватился за поручни одного из вагонов. Молодая проводница в пилотке с хвостиком из волос на затылке, прикрывая дверь, закричала:

— Куда? Мы отправляемся!

— Я опоздал! У меня билет! — ответил Андрей.

— Опоздал? — она распахнула дверь. — Быстро! — и подала руку.

Влетев в тамбур, Кесков мигом сам закрыл за собой дверь, посмотрел сквозь стекла. Увидел, как заметались по платформе люди Корозова. Отошел вглубь тамбура, чтобы не увидели его. Проводница смотрела на Андрея широко раскрытыми зелеными глазами, морща удивленно маленький нос. Она уже раскусила, что этот прилично с иголочки одетый человек никакой не опоздавший. Но кто он, спрашивать побоялась. Машинально про билет все-таки спросила, напустив на лицо строгость, хотя на самом деле ей было страшно:

— А билет?

— А как же? — Кесков полез в карман. — Обязательно имеется, — и весело громко засмеялся, смекнув, наконец, что ушел от Корозова.

Чуть осмелев, проводница тоже улыбнулась, спросила:

— Вы чего смеетесь?

— Это я над собой, — глубоко облегченно вздохнув, ответил он, достал из портмоне стодолларовую купюру и протянул девушке. — Вот билет до следующей станции. Это ведь недалеко? — потом подумал и закончил. — А, может, и того ближе.

— Как это? — спросила она и взяла протянутые деньги.

Открыв дверь тамбура, Кесков посмотрел назад в сторону вокзала:

— А вот так, — он спустился вниз, держась за поручни.

Поезд отошел от вокзала, оставив позади его огни, медленно набирал скорость. Кесков приложил к губам палец, предупредительно произнес:

— Молчок!

— Вы же разобьетесь, — ойкнула проводница. — Уже темно. Не надо.

Но Андрей, бегая глазами вдоль вагонов, прыгнул в темноту. Покатился по насыпи. Проводница выглянула, надеясь что-то разглядеть, и ей почудилось, что она увидела, как он поднялся и заковылял от железной дороги.

Происшествие, как обухом по голове, ударило Глеба. Он был в трансе, как в тумане. Казалось, что неудачам не будет конца. Кто бы мог вообразить, что окруженный охраной Кесков выскользнет из рук? Помыслить невозможно. Но это произошло. Корозов чувствовал себя так, точно его пропустили через мясорубку. В первое мгновение он даже не в силах был сорвать злость на Исае. Вроде старается парень, из кожи лезет. Но все как-то нескладно получается. Глеб винил во всем себя, свою доверчивость. Поверил тому, кому верить нельзя и в результате стал от Ольги еще дальше, чем был. Оборвал единственный конец. Теперь найти Кескова будет сложно. Все испортил не только себе, но и Акламину. Надеялся утереть нос операм, а подставил подножку. Мгновенно потерян возможный выход на Хозяина. Глеб был опустошен. Стыдно признаться Аристарху в своей глупости. В начале ночи Корозов приехал домой. Долго не мог уснуть. Голова пухла от тяготящих мыслей. Наконец незаметно провалился, как в пропасть, и полетел черт знает куда.

Сразу же Кесков на перекладных отправился к Хозяину на его тайную квартиру. Только ограниченный круг лиц знал,