– Но зачем вы полезли в шкаф, тетя Джейн? –недоуменно спросила Банч. – Неужели сержант Флетчер один не могсправиться?

– Так было надежнее, дорогая. И потом, я собиралась вслучае чего заговорить голосом Доры Баннер. Это было единственное, что моглосломить Шарлотту Блэклок.

– Так оно и получилось.

– Да, ее это подкосило.

Все притихли, вспоминая пережитое. Наконец Джулия сказаланарочито беззаботным тоном, стараясь разрядить обстановку:

– Мици прямо преобразилась. Вчера она сообщила мне, чтоустраивается в какой-то дом под Саутгемптоном. – Джулия начала мастерскипародировать кухаркин акцент: – «Я идти туда, и если мне говорят, вы должнырегистрировать себя полиция, вы иностранец, я им ответ: „Да, я будурегистрировать себя полиция! Полиция… они меня хорошо знать! Я помогатьполиция! Если не я, полиция никогда не арестовать один очень, очень опасныйпреступник. Я рисковать свою жизнь, потому что я смелый, смелый, как лев… я небоюсь pисковать“. – „Мици, – говорить они, – ты героиня, тыпрекрасная, Мици!“ – „Ах, ничего особенный“, – говорить я». – Джулиязамолчала. – Ну дальше в том же духе.

– Сдается мне, – задумчиво произнесКраддок, – что скоро Мици поможет полиции не в одном, а в целой сотне дел!

– Она и ко мне подобрела, – подала голосФилиппа. – Даже в качестве свадебного подарка презентовала рецепт «Сладкойсмерти». Правда, потребовала, чтобы я ни в коем случае не открывала секретаДжулии, потому что Джулия испортила ее сковороду для омлетов.

– У миссис Лукас, – сказал Эдмунд, – Филиппабольше работать не будет. Белль Гедлер умерла, и Филиппа с Джулией унаследовалигедлеровские миллионы. Миссис Лукас подарила нам серебряные щипцы для спаржи. Ая потешу себя тем, что не приглашу ее на свадьбу!

– Они жили долго и счастливо, – процитировалПатрик, – Эдмунд с Филиппой… Ну а что насчет Патрика с Джулией? –нерешительно повернулся он к Джулии.

– Нет, со мной этот номер не пройдет, – заявилаона. – Намеки инспектора Краддока – скорее камешки в твой огород, а не вогород Эдмунда. Это ты юноша, мечтающий о богатой невесте. Так что не надейся.

– О, черная неблагодарность! – воскликнулПатрик. – И это после всего, что я для нее сделал!

– Да уж, из-за твоего разгильдяйства я чуть не увиделанебо в клеточку, – хмыкнула Джулия. – Никогда не забуду тот вечер,когда пришло письмо от твоей драгоценной сестрицы. Я уж подумала, пиши пропало.Казалось, все, выхода нет. Ну а теперь, – промурлыкала она, – я,наверно, подамся в артистки.

– Как? И ты туда же? – простонал Патрик.

– Да. Поеду в Перт. Посмотрю, может, удастся залучитьместечко твоей Джулии. А когда освоюсь, займусь продюсерским бизнесом… буду ставитьпьесы Эдмунда.

– А я думала, вы пишете романы, – сказал,обращаясь к Эдмунду, Джулиан Хармон.

– Я тоже так думал, – ответил Эдмунд. – Идаже писал. Вполне приличный, кстати говоря, роман. На первых страницах тамдолго рассказывалось, как небритый мужчина вылезает из постели, как серо наулице и чем пахнет в комнате; потом появлялись отвратительная старуха с отечноймордой и злобная потаскуха, которые вели бесконечные разговоры о мироздании иразмышляли о смысле жизни. И вдруг я тоже начал размышлять… Мне пришла в головузабавная мысль… я ее записал… А потом из этого вышла хорошенькая коротенькаясценка… Получилось простенько, но мило… И не успел я сообразить, что к чему,как закончил уморительный фарс в трех действиях.

– А как называется твоя пьеса? – спросилПатрик. – «Что увидел привратник?»

– Можно, конечно, назвать и так… Но я назвалпо-другому: «И слоны забывают…» Скажу больше: пьесу уже приняли к постановке.

– «И слоны забывают…» – прошептала Банч. –Интересно, а на самом деле они умеют забывать?

Преподобный Джулиан Хармон вскочил и виновато пробормотал:

– О господи! Я заслушался… Моя проповедь…

– А все из-за этих проклятых детективов, – сказалаБанч. – Только на сей раз детектив не выдуманный, а вполне реальный.

– Произнесите проповедь на тему «Не убий», –шутливо предложил Патрик.

– Нет, – серьезно ответил Джулиан Хармон. –Не хочу…

Банч перебила его, крепко обняла и сказала:

– Я знаю только одно: ты думаешь, что библейскийАгасфер – это Артаксеркс Второй, но вообще-то (только это между нами!) он былАртаксерксом Третьим…

И Джулиан Хармон в энный раз не понял, что смешного находитего жена в этой истории.

– Тиглатпаласар жаждет тебе помочь, – сказалаБанч. – Он теперь загордился, считает себя неоценимым помощником. Еще бы!Ведь это он подсказал нам, как и почему погас свет!

Эпилог

– Надо выписать газеты, – сказал Эдмунд Филиппе,когда они вернулись в Чиппинг-Клеорн из свадебного путешествия. – Пошли кТотмэну.

Мистер Тотмэн, грузный мужчина, страдающий одышкой, при видеих расплылся в улыбке:

– Счастлив снова увидеть вас в наших краях! Моепочтение, мадам.

– Мы хотим оформить подписку, – сказал Эдмунд.

– Извольте, сэр. Как поживает ваша матушка? Надеюсь,здорова? Как ей на новом месте в Борнмуте?

– Она в восторге, – сказал Эдмунд, не имевший нималейшего понятия, так ли это, но, подобно большинству сыновей, предпочитавшийдумать, что с их любимыми, хотя и надоедливыми предками все в порядке.

– Да, сэр, Борнмут – премилое местечко. Мы ездили тудав отпуск в прошлом году. Миссис Тотмэн очень понравилось.

– Я рад. Так вот, насчет газет: мы бы хотели…

– А еще я слыхал, вашу пьесу поставили в Лондоне.Говорят, презабавная.

– Да, она имеет успех.

– Вы, говорят, назвали ее «И слоны забывают…».Простите, сэр, но мне всегда казалось, что нет… то есть я хотел сказать, чтоони не забывают.

– Да-да, вы правы. Я теперь сожалею, что дал ей такоеназвание. Мне многие делают то же самое замечание.

– Но ведь они – я имею в виду слонов – действительнозабывают, не так ли?

– Разумеется! Это реальный факт. Как и то, чтоуховертки – образцовые матери.

– Неужели, сэр? Это ж надо, а я не знал!

– Так вот, насчет газет…