Констебль Эдвардс моргнул.

– А значит, – торжествующе завершила свой рассказмиссис Светтенхэм, – что на самом деле было ровно без двадцати пять. Илипримерно столько.

– Кто-нибудь видел, как вы прочищали водосток? –спросил Краддок.

– Естественно, нет! – воскликнула миссисСветтенхэм. – А то я бы живенько их приспособила к работе. Одной ведь тактрудно!

– По вашим словам выходит, что, когда начался дождь, вывышли в плаще и сапогах на улицу и занялись прочисткой водостока, ноподтвердить ваши показания некому?

– Можете осмотреть водосток, – нашлась миссисСветтенхэм. – Он такой чистенький, любо-дорого поглядеть!

– Мистер Светтенхэм, вы слышали, как ваша мать звалавас?

– Нет, – сказал Эдмунд. – Я крепко спал.

– А я думала, ты работал, Эдмундик! – укоризненносказала мать.

Инспектор Краддок повернулся к миссис Истербрук:

– А что скажете вы, миссис Истербрук?

– Я сидела с Арчи в его кабинете, – сказала миссисИстербрук, устремив на Краддока невинный взгляд. – Мы слушали радио, да,Арчи?

Наступила пауза. Полковник Истербрук густо покраснел и взялжену за руку.

– Ты не понимаешь, котеночек, – сказал он. –Я… я должен сказать, инспектор, что вы нас совсем не подготовили. Моя супруганервничает, она взвинчена и не осознает всей важности…

– Арчи! – с упреком воскликнула миссисИстербрук. – Неужели ты хочешь сказать, что тебя со мной не было?

– Но ведь меня действительно не было, солнышко! Нужнострого следовать фактам. При такой форме допроса это чрезвычайно важно. Ябеседовал с Лэмпсоном, фермером из Крофт-Энда, о сетке для цыплят. Былопримерно без пятнадцати четыре. Домой я пришел только после дождя. Лаура жарилаоладьи.

– А вас тоже не было дома, миссис Истербрук?

Хорошенькое личико еще больше стало похоже на мордочкуласки. Миссис Истербрук явно приперли к стенке.

– Нет-нет, я как раз слушала радио и никуда невыходила. Я выходила раньше. Около… половины третьего. Пошла прогуляться.Неподалеку.

Казалось, она ожидала дальнейших расспросов, но Краддокспокойно кивнул:

– Достаточно, миссис Истербрук. – Он обратился ковсем присутствующим: – Ваши показания будут отпечатаны на машинке. Вы сможете сними ознакомиться и, если все будет, по вашему мнению, правильно, подписать.

– А почему вы других не допрашиваете? – со злобойвдруг спросила миссис Истербрук. – Например, Хаймес? Или ЭдмундаСветтенхэма? Откуда вы знаете, что он спал? Никто ведь его не видел!

– Перед смертью мисс Мергатройд кое-чторассказала, – спокойно ответил Краддок. – В момент налета одногочеловека в комнате не оказалось, хотя он, по идее, должен был быть там. МиссМергатройд перечислила своей подруге имена людей, которых она видела. Путемисключения та пришла к выводу, что был некто, кого она не видела.

– Но никто не мог ничего увидеть, – сказалаДжулия.

– Мергатройд могла, – неожиданно подала голос миссХинчклифф. – Она стояла за дверью, там, где сейчас стоит инспектор. И былаединственной, кто мог видеть происходящее.

– Ага! Вы в этом уверены? – заявила Мици. Онапоявилась весьма театрально – распахнув дверь с такой силой, что чуть не сбилас ног Краддока. Мици была очень возбуждена. – О, вы не приглашать Мициприходить вместе с другие, да, полицейский – деревянная голова? Конечно, я ведьпросто Мици! Мици для кухня! Мици должен сидеть на кухня, там ее место. Но яскажу: Мици видит, как остальные. А может, даже лучше, чем остальные! Да, ямного видеть. И кое-что видеть в тот день, день налет. Кое-что видеть, но неповерить и до теперь держать язык… Как это?… За зубы. Я думала, я не будуговорить, что видеть. Пока не буду. Я буду ждать.

– А когда все утрясется, начнешь выманиватьденежки? – усмехнулся Краддок.

Мици накинулась на него, как разъяренная тигрица:

– А почему нет? Почему мне нельзя платить, если явеликодушно молчать? Особенно если когда-то будут деньги… много, много деньги!О! Я кое-что слышать и знать, что есть вокруг. Я знаю эти Пипэмеры… тайноеобщество, агент который, – Мици картинно указала на Джулию, –являться она. Да, я хотела ждать и просить деньги… Но сейчас боюсь. Лучше бытьв безопасность. Потому что, может, скоро кто-то убьет и меня. Поэтому я скажу,что знать.

– Прекрасно! – скептически отозвалсяинспектор. – И что же ты знаешь?

– Сейчас сказать, – торжественно продолжалаМици. – Тот вечер я не сидеть в чулан и не очищать серебро. Я в столовой,когда услышать, как ружье стрелять. Смотрю дырка для замок. Холл черный, норужье опять паф, и фонарь упадать. Упадать и все светить. И я вижу ее. Я вижуее рядом с налетчик. Она держать ружье. Я вижу мисс Блэклок!

– Меня? – Мисс Блэклок даже привстала отудивления. – Ты с ума сошла!

– Вздор! – вскричал Эдмунд. – Мици не моглаувидеть мисс Блэклок…

– Ах вот как, мистер Светтенхэм? – язвительнопрервал его Краддок. – Почему же? Уж не потому ли, что не мисс Блэклок, авы стояли там с пистолетом?

– Я? Конечно, нет… Что за чертовщина?!

– Вы украли пистолет полковника Истербрука. Вы затеяливсю эту интригу с Руди Шерцем. Преподнесли ему это как шутку. Вы отправилисьвслед за Патриком Симмонсом в дальнюю комнату, а когда свет погас, тихоньковыскользнули через тщательно смазанную дверь. Вы стреляли в мисс Блэклок, а потомубили Руди Шерца. И через пару минут вы уже снова очутились в гостиной, щелкаязажигалкой.

Эдмунд на мгновение, похоже, утратил дар речи. Потом сталбрызгать слюной:

– Ваша идея чудовищна! Почему я? Зачем, черт побери,мне это понадобилось?

– А завещание? Если мисс Блэклок умрет раньше миссисГедлер, наследство получают двое. Небезызвестная парочка: Пип и Эмма. ДжулияСиммонс оказалась Эммой…

– И вы решили, что я – Пип? – рассмеялсяЭдмунд. – Фантастика! Просто фантастика! Единственное, что у нас может бытьобщего с Пипом, так это возраст. И я докажу вам, осел вы этакий, что я – ЭдмундСветтенхэм. У меня есть свидетельство о рождении, школьный аттестат,университетский диплом, все необходимые документы!

– Он не Пип, – раздался голос из темного угла.Побледневшая Филиппа Хаймес вышла на свет. – Пип – это я, инспектор.

– Вы?!