– Какого хрена-то…

Хрясь!

Бум!

Землю тряхнуло, на головы лежавших людей посыпались комья земли и какой-то мусор.

Второй разрыв!

Земля уже ходила ходуном, всё вокруг тряслось.

Третий!

Тишина…

Только посвистывает над головою ветер.

– Всё целы?

– В ушах звенит… – пробормотал, приподнимаясь, Мишка.

– Ну, значит, есть, где звенеть – уже хорошо! – здоровяк уже невозмутимо сидел на краю ямы, стряхивая с одежды налетевший мусор и песок.

– Чего это было-то?

– С той стороны поприветствовали. Сто двадцать два миллиметра – могло и хуже быть. Не иначе, как с беспилотника засекли.

– А… Почему – именно тут? Посёлок-то ближе к передовой! Чего же туда не стреляют?

– Там иногда всякие клоуны из ОБСЕ появляются. Могут засечь – и тогда начнётся всякая тягомотина с писаниной. Оно им надо? А тут никого и никогда не бывает. Стреляй себе на здоровье – хрен кто чего докажет!

Пётр опасливо осмотрелся по сторонам.

– Значит, могут и ещё раз шарахнуть?

– Не… Вряд ли… Батарея дала залп – и расчёты пулей в норку! Авось, в ответ не прилетит.

– А может прилететь?

– Раньше – со стопроцентной вероятностью прилетело бы. А сейчас… – «Поп» только руками развёл. – Перемирие, мать его!

Присев на край ямы, девушка гладила кота, чесала его за ухом. Тот только поворачивался под её руками, изгибался и довольно подёргивал спинкой.

– Он снаряд учуял? – почесал в затылке Пётр. – Но… Как это?

– Барсик не только это может, – кивнул собеседник. – Он её любит и от всяких неприятностей оберегает. Некоторое время назад по её душу с той стороны приходили – залёг, подлюка, на пустыре напротив штаба. Знал, что она вечером оттуда пойдёт, вот и караулил. А кот – почуял и вовремя заворчал. Она и свинтилась в сторону. Ну а как наша киса прыгать умеет – вы сами видели… Так что обломались и на этот раз.

Парни переглянулись…

То, как она умеет стрелять, они тоже сегодня успели посмотреть. Своими глазами. Поэтому и вопросов о судьбе покушавшегося никто не задавал.

– Ну, что? – поднялся здоровяк на ноги. – Передохнули – и пошли! Не ждёт время-то! Успеть бы пожрать…

Донецк. 2025 год

Иван Сергеевич только рот раскрыл, увидев неожиданного гостя.

– Что слу…

– Мишка… Он это… Хочет журналиста, который об усатых гадости пишет, в аэропорт отвести, показать всё, – мальчишка, насколько мог, пытался спрятать царапины под капюшоном.

– Так он же сам там ни разу не был, куда вести-то собрался? Впрочем, это действительно нехорошо. Мало ли чего отыщут, о чём даже и я – ни сном, ни духом. Ты проходи, давай. Замёрзли, поди…

– Надо срочно бежать туда! – не унимался юный гость. – Они же обо всём расскажут!

– Ох, Антон, все и так знают, что барсики приходят откуда-то со стороны аэропорта. Они не изобретут колесо, поверь. Гораздо хуже будет, если кто-то заявится ко мне в квартиру. Надо подумать, где малышей спрятать. Погодка-то нынче не ахти, сам видишь.

– Я это… Заберу их. Домой.

Иван Сергеевич, едва сдерживая улыбку, покачал головой.

– Как ты себе это представляешь? Шёл домой по улице и случайно наткнулся на корзинку с барсиками? А подрался, я так понимаю, с матерью-кошкой, не оценившей твои благие намерения?

Антон покраснел. Шутки шутками, но следы «боевых ранений» показывать не хотелось. Это их с Мишкой дело. И вообще, как можно шутить в такой ответственный момент?

– А ещё кому-нибудь отдать. По одному?

– Котята сами выбирают дом и тех, кого будут защищать. Об этом знают все, так что я никак не могу их отдать без лишних вопросов. Да и любой бездомный барсик вызовет ещё большое подозрение – именно по той же причине.

– Это всё из-за меня… Что же теперь делать?

– Прятать на самом видном месте, ребятёнок.

Иван Сергеевич шёл к аэропорту значительно медленнее, чем хотелось бы. Что ни говори, а от былой молодецкой резвости не осталось и следа. Машиной бы, да своей уже лет десять как не было, а на такси кататься сюда с оравой котят нельзя.

Порыв ветра приподнял край клеёнки. Пришлось на ходу поправить её и сползавшее с корзины одеяло, пока оно не промокло.

Вот ведь денёк выбрал! Разве где-то звучало штормовое предупреждение?

Совсем запамятовал.

Хорошо, что старый плащ почти не прохудился, от зонта нынче толку нет. Главное – успеть раньше, чем гости придут. Хотя, ежели они не дураки, подождут, на кой им переться в такое время?

Вдалеке показались развалины.

– Ну что, спиногрызы вы мои, ещё чуток, и доберёмся.

Знакомыми тропками старик пробирался к убежищу, а в голове жужжал рой мыслей: «Успею ли? Наведаются ли гости домой? Сохранит ли Антон переданные ему документы в тайне, дитё всё ж? Что ж, рано или поздно этот момент должен был настать. Только дальше-то что? Неужто, до скончания века прятаться и прятать?».

* * *

Умываясь после драки, Мишка всё ещё не мог определиться: стоит ли рассказывать о деде?

Одно дело – в пылу горячки ляпнуть что-то, совсем другое – выполнить это. Тем более что звучит история не очень-то правдоподобно.

А ну как Энвер насмех поднимет?!

С другой стороны – а что если преподнести всё как услышанную от одноклассников теорию, которую стоит проверить?

Нет уж, тогда точно глупо выйдет.

Ай, была не была, расскажет, как есть. То есть – как получится.

Хорошо знакомое серое здание казалось совсем безжизненным. Добавили бы, что ли, хоть одно яркое пятно.

Хотя, кому это нужно?

Интересно, когда снег выпадет, оно будет таким же неприглядным?

Паренёк тряхнул головой. Ну и чушь лезет в голову. Не о том думать надо. Нужно предупредить всех, какое зло таят в себе барсики. Он всё правильно делает.

Почему же тогда внутри так пусто?

Только брось камешек, и эхо будет, как в колодце.

Быстро проскочив мимо охранника и пробурчав невнятное «Здрасьте!», Миша поспешил в кабинет журналиста. Снова заминка у двери, как тогда, в первый раз. Снова страшновато переступить порог, как будто пути назад уже не будет.

А ведь верно – его и так уже не будет.

Выдох и взгляд вверх.

А? Видеокамера? Давно? Почему он раньше не замечал?