Обнаружив побег пленника, Сергей и Макар отреагировали наэто по-разному: первый выругался и метнулся наружу, но быстро убедился, чтоДанилы Прохорова простыл и след. Второй пожал плечами, сбросил с кресларассыпанные ручки, и упал в него, откинувшись на спинку. Когда запыхавшийсяБабкин вернулся, Макар созерцал любимую фотографию, висевшую на стене: маяк,стоявший над скалистым обрывом.

– Вот сукин сын... – выдохнул Сергей. – Как онухитрился?..

– Судя по замеченной мною скрепке, открыл ею наручники.Парень-то не так прост, как показался вначале.

– Мне он и вначале не показался простым. Что будем делать?

– Да ничего, – пожал плечами Илюшин, не сводя глаз смаяка. – Зачем нам что-то делать? Работа выполнена, а Венесборг и еесмуглый поклонник пусть разбираются сами.

– А если он ее убьет?

Макар перевел на него взгляд, и в нем мелькнула ирония.

– Неужели тебя это огорчит? Ладно, ладно, шучу! – Онподнял ладонь в предостерегающем жесте, видя, что напарник рассержен. –Успокойся, не убьет. Сейчас он направляется к своей машине в надежде, что ее неугнали за последние несколько часов, а после помчится домой со всей скоростью,на которую способен его «Чероки».

– У тебя волшебное зеркальце завалялось, а? – поинтересовалсяБабкин. – Откуда такая уверенность? По-моему, все совсем иначе: сейчас онвыслеживает нашу клиентку, чтобы закончить то, в чем мы ему помешали.

– Этот тип не показался мне слабоумным, а сделать то, что тыему приписываешь, может только слабоумный. Если его действительно нанял бывшиймуж, он сообщит ему о провале всей операции и заляжет в кусты. Мы его видели,мы можем дать показания, так не дурак же он, в конце концов! Зачем емуподставляться с убийством или похищением, если он станет первым, на кого падутподозрения?

– Ты упускаешь кое-что из виду. – Бабкин опустился устены и запрокинул голову назад, разминая хрустнувшую шею. – Если егонанял бывший муж, то все правильно. А если нет? Если он преследует ее покаким-то личным мотивам? Тогда он воспользуется ситуацией, выследит ее иприкончит.

Илюшин хотел заметить, что это их уже не касается, нопосмотрел на крутящего шеей напарника и передумал.

– Ты у нас просто ходячая совесть! – недовольно заметилон. – Опекун дамочек, попавших в беду. Раньше я не замечал в тебе такогоальтруизма.

– Должен же тебя хоть кто-то уравновешивать, циничный тынаш, – парировал Бабкин. – А бабу мне просто-напросто жалко. Загналасама себя в переплет, а потом махнула на себя рукой. Обидно, если такая красотапропадет.

– Искусственная, прошу заметить, – уточнил Макар.

– В каком смысле?

– В таком, что природа, конечно, потрудилась над лицомгоспожи Венесборг, но не меньше над ним потрудился пластический хирург. Ладно,это лирика. Как ты собираешься ее искать?

Вместо ответа Сергей выразительно посмотрел на телефон.

– Ну-ну, – отозвался Илюшин. – Попробуй.

Бабкин набрал номер, подождал и, когда трубку сняли,торжествующе взглянул на Макара.

– Виктория?... Да, Сергей. Хотел спросить – с вами все впорядке? Нет, почему... А где вы сейчас? Ага, ясно. Так, значит, в порядке?...Ну и отлично. Всего хорошего.

– Где она? – спросил Макар по окончании разговора.

– В гостинице. Говорит, что нормально доехала и теперьсобирается отдохнуть. Она не настроена общаться, отвечала односложно, но вполнелюбезно.

– Предлагаю тебе на этом успокоиться, – небрежнопосоветовал Илюшин. – Или ты собираешься убедиться своими глазами, что онасказала тебе правду? – добавил он, видя, что Бабкин оглядывается, словночто-то ищет.

Сергей отыскал наконец визитку гостиницы и похлопал Макарапо плечу.

– Я всего лишь собираюсь довести дело до конца. Многовремени это не займет – съезжу к отелю, осмотрюсь, проверю, не околачивается литам наш сбежавший похититель. Если я прав, то он обнаружится рядом с ней.

Пока она стояла в дверях ресторана, спокойно оглядывая зал иища его глазами, пока неторопливо шла, покачивая бедрами, которые обрисовывалочерное, очень идущее ей платье, Кирилл смотрел на нее с улыбкой и думал о том,как хорошо было бы ударить ее по лицу прямо сейчас, как только она подойдет. Непросто дать пощечину, а вмазать кулаком, от души, чтобы хрустнули выбитые зубы,а подбородок залило кровью.

– Рад тебя видеть, – сказал он, когда она села.

– Я тебя тоже.

Они замерли друг напротив друга в одинаковых позах:откинулись на спинки стула, руки расслабленно положив на стол. Ни одинтолкователь языка жестов, взглянув на них, не сказал бы, что перед ним люди,мечтающие уничтожить друг друга.

– Неплохо выглядишь...

– Ты тоже.

Они примерялись друг к другу, сохраняя лица непроницаемыми,ничего не выражающими, кроме любезности. Но официант, неслышно появившийсярядом, умудрился поздороваться почти беззвучно и так же беззвучно оставил дваменю для клиентов, решив не задерживаться возле этого столика. Он и сам не могбы объяснить почему: красивые, явно успешные мужчина и женщина, неуловимопохожие друг на друга – так бывают похожи супруги в счастливых парах... Ночутьем человека, по роду деятельности зависящего от людей, с которыми онобщается, официант понял, что от этих двоих лучше находиться подальше. Что-тожуткое витало в воздухе рядом с ними, словно невидимый глазу черный смерч,всасывающий в свой бешеный круговорот всех неосторожных, оказавшихся слишкомблизко.

Несколько минут они молчали, делая вид, что выбирают блюда,но каждый ткнул наугад в то, что оказалось наверху страницы. Затем отложилименю в сторону одинаковым жестом и посмотрели друг на друга в упор, уже безфальшивых улыбок, без масок вежливости. И в эту секунду на их лицахпромелькнуло одинаковое выражение, словно они отразились друг в друге.

Битва началась.

– Ты меня до тюрьмы и до сумы хочешь довести? – безпредупреждения спросил Кирилл. – Или есть альтернатива?

Вика помедлила с ответом лишь секунду – все-таки его прямотасмутила ее.

– Ты же знаешь, альтернатива есть всегда.

– Маленькая месть за счастливые годы семейной жизни, а?

– Скорее благодарность учителю за преподанный урок,выраженная в форме практической отработки материала.

– Слушай, девочка моя... – Он перегнулся через стол ивзял ее за руку. Вика вздрогнула, но руки не отдернула. – Я знаю, чтовиноват перед тобой. Не считай меня зверем. Если бы у меня была возможностьпереиграть все заново, я бы поступил иначе – тогда, при разводе.

Вика негромко рассмеялась, высвободила пальцы и провела поего щеке. Теперь настала очередь Кручинина сдерживаться, чтобы не отшатнутьсяот ее прикосновения.