Он отключился от звонка. Я взяла его за руку:

– Проблемы?

– Это мой агент. Она в ярости от того, как я вчера повел себя с Джимом. Она говорит, что знала про этот дурацкий фанатский блог, но не беспокоилась, потому что никто не воспринимает его всерьез. И новость вряд ли разнеслась бы, если бы я не усугубил все.

Я пожала плечами.

– «Фанблоггер»? Его и в «Гугле», наверное, не найдешь. Я не переживала бы об этом.

– Да. Я и не переживаю. – Но выражение его лица говорило об обратном.

– Ты всегда потрясающе держишься с фанатами. Не думаю, что они отвернутся от тебя за один вечер лишь потому, что кто-то публикует сомнительные истории в непонятном блоге. – Поняв, что это его не убедило, я добавила: – Я тебя уверяю, Энди не стал бы развивать подобную тему. Слишком мелко. – Но, если честно, раз уж агент Мики раскопала историю, то ее найдет и Энди. И на следующей неделе он вполне может раздуть сюжет, представив Мику грубияном. И вероятно, он будет рассчитывать на то, что я это все поддержу.

Мика обнял меня.

– Я серьезно. Ничего страшного. – Но сам воздух, казалось, был пропитан тревогой. Какое-то время мы ехали в тишине.

Когда его телефон зазвонил снова, он выпрямился и отчеканил односложные ответы:

– Да.

– В шесть.

– Нет.

– Отлично.

На этот раз он отключился с улыбкой.

– Что это было?

– Подожди – увидишь. – Его шаловливый тон вернулся. Он попросил водителя включить радио и принялся подпевать в такт песне группы «Стив Миллер бэнд», делая вид, что не замечает моих удивленных взглядов. Я прижалась к нему и почувствовала, как его плечи расслабились.

Когда мы добрались до его дома, он почти смеялся, отпирая входную дверь. Из квартиры распространялись божественные ароматы, и Мика потащил меня на кухню. Я в смущении последовала за ним.

– Что происходит?

На кухне стоял незнакомец в белом поварском халате и нарезал лук.

– Добрый вечер, мэм, – сказал он, – сэр.

На лице Мики отразилось ликование.

– Джози, это Пратош. Он будет для нас готовить.

– Пратош? – Я решила проверить ржавый засов, на который закрылись одни ворота много лет назад, и спросила: – Niṅṅal Malayāli ākunnu?

Что означало: «Вы малаяли?»

Не отрываясь от еды, он спросил в ответ:

– Niṅṅaḷ Malayāḷa sansārikkumēā?

Я попыталась ответить, но прошло слишком много времени.

– Нет, не получается.

Время оборвало еще одну ниточку, связывавшую меня с отцом, и еще больше отдалило его от меня.

Мика нахмурил брови, пытаясь понять, о чем мы говорим, и я объяснила:

– Я спросила, говорит ли он на малаяламе. Ты вызвал малаяламского повара?

– Да, решил удивить тебя, устроив что-то совершенно неожиданное.

Я попыталась отмахнуться от нахлынувших чувств.

– Я не говорила на малаяламе, с тех пор как… – Мой голос предательски дрожал, как будто я огорчилась, хотя это было не так.

Мика пришел в ужас:

– Ой, прости. Я подумал…

– Все в порядке. Это прекрасное напоминание. Я не пробовала кухню Керала со времен детства.

Изучив блюда на стойке, я удивилась, что все приготовленное мне можно есть. После визита к матери Мики я беспокоилась, что мне вечно придется рыться в буфетах в поисках объедков и чего-то, годящегося для меня.

– Пратош, все выглядит просто чудесно. Спасибо вам.

Пратош поставил перед Микой глубокую чашу.

– Я смешиваю имбирь, зеленые перцы чили, куркуму и кокосовое молоко. – Он все перемешал и подал чашу Мике.

Я склонила голову, глядя, как Мика перемешивает ингредиенты. Его улыбка, исполненная энтузиазма, вернулась.

– Пратош будет учить меня готовить.

Я догадалась, что Пратош собирается учить Мику готовить именно здоровую еду. Повар высыпал креветки из пластикового пакета в другую чашу.

– Мэм, вы едите креветки?

– Да, Пратош. Я люблю креветки.

Он промыл креветки и передал Мике:

– Положите их в соус, чтобы замариновались.

Они вместе приготовили креветки, перемешали салат, разложили еду по тарелкам и подали на стол.

Мика расставил бокалы.

– Что мы будем пить, Пратош?

– Воду с добавлением клубники и лимона, сэр.

Пратош поставил на стол графин с розовой водой, и Мика налил мне бокал.

Я сделала глоток.

– Ух ты! Пратош, это удивительно. Вы знаете, сколько там сахара?

– Три грамма в одном бокале, мэм.

– Невероятно. – На вкус вода была сладкой, прохладной и приятной.

Мика не мог сдержать радости:

– Тебе нравится?

Я потянулась через стол и поцеловала его.

– Не могу поверить, что ты все это устроил. Это нереально.

– Пратош, что у нас на завтрак?

– Это сюрприз, сэр.

Завтрак?

– Пратош, вы остаетесь с нами?

– Нет, мэм.

Мика объяснил:

– Пратош специализируется на особых меню. Я нанял его приготовить для нас ужин и, как говорится, научить меня азам. Я не хочу, чтобы ты еще хоть раз была вынуждена искать арахисовое масло и крекеры.

– Не знаю, что и сказать. Спасибо. Я потрясена.

– Пратош, а вы сделали еще кое-что, о чем мы договорились?

– Да, сэр.

Пратош открыл холодильник и продемонстрировал целый запас пластиковых коробочек, как из ресторана. Он достал одну. В ней лежали различные продукты. Это было похоже на тщательно собранный перекус. В той упаковке, что он продемонстрировал, оказался небольшой бутерброд из цельнозернового хлеба, несколько морковных палочек, маленький пакетик молока и миндаль.

Мика сказал:

– Так что у тебя не будет гипогликемии.

– Гипогликемии? – Я рассмеялась. – Ты провел расследование?

– Я хотел понять, что тебе приходится испытывать. Не знаю, как ты это выносишь, Джози. Я просто с ума схожу. А ты берешь и справляешься. Ты невероятная.

– Ты тоже. Я поражена.

– Что ж, давай поедим. Креветки остывают. – Он оглянулся и посмотрел на нашего повара: – Пратош, как будет «креветка» на мала…? – Он скорчил мне рожицу.