– Вы Мика Синклер?

Он повернулся и сказал:

– Ага. А вас как зовут?

– Марк.

– Эй, Марк, рад познакомиться.

Парень протянул Мике руку, и они обменялись рукопожатиями.

Марк поинтересовался:

– Можно с вами сфотографироваться? Мой сосед по комнате никогда мне не поверит. Он ваш большой фанат.

– Это прекрасно. – Мика не стал напирать на то, что Марк по сути признался: сам он не большой фанат.

Марк подал мне телефон. Я подумала, что такова будет моя новая обязанность – специалист по селфи со звездами. Я сказала:

– Улыбнитесь!

И нажала на кнопку.

Мика положил руку на плечо Марку со словами:

– Передавайте соседу благодарность за поддержку.

– Он умрет на месте. Спасибо, дружище.

Я поняла, что за нами уже наблюдают другие люди, кое-кто даже осмелился подойти и заговорить с Микой. Всякий раз, когда он спрашивал, как кого-то зовут, то клал новому знакомому руку на плечо или чуть похлопывал по спине. Он говорил что-то приятное каждому подходившему человеку.

– Тебе нужно выдвинуть кандидатуру на выборах, – заметила я. – Ты прирожденный политик.

Он обнял меня, и мы пошли дальше по блошиному рынку разглядывать сувениры. Из хорошего: на блошином рынке не было папарацци. Хотя нет, двоих там можно было найти, но ни Зайону, ни мне не хотелось фотографировать Мику.

У одного прилавка он остановился и примерил шарф с символикой Гриффиндора.

– Меня бы на этот факультет распределили?

– Схватываешь на лету!

– Иногда. Так как думаешь? Куда меня отправили бы?

– Да. В Гриффиндор. Однозначно.

– А тебя?

Я думала сказать ему, что по итогам теста на сайте «Поттермор» меня отправили учиться на факультет Когтевран, но передумала:

– Меня тоже отправили бы в Гриффиндор. Кому-то же надо за тобой приглядывать.

– Эй, сфотографируй меня в этом. Никто никогда не снимает, как я развлекаюсь.

– Что?

Он застыл на месте.

– В смысле, если хочешь, конечно. – Он стащил шарф и положил обратно на прилавок. – Не важно. Я не подумал. Дурацкая идея.

Я оглядела толпу людей, стоявших у соседних прилавков или проходивших мимо. У многих в руках были телефоны. Кто угодно мог сделать фото Мики и загрузить в «Твиттер». Я вздохнула:

– Верни шарф на место. Быть может, я убью двух зайцев. Моему боссу это понравится. – Конечно, не факт, что Энди напечатает эту ерунду, но от меня не убудет, если я повеселю Мику и сделаю снимок.

– Ладно. Идем дальше.

Мы подошли к прилавку с необычайно вульгарными платьями. Мика взял одно:

– Я передумал. Хочу увидеть тебя в этом.

Я расправила юбку платьица, точнее то, что должно было ею считаться.

– Серьезно?

– Может, сегодня вечером?

Я рассмеялась:

– Конечно. Все, что угодно.

Он купил это крошечное нечто. Я сомневалась, что смогу его натянуть, но решила разобраться с этим позже. И так возникало слишком много проблем. И среди них важное место занимало его признание в любви.

Сначала я хотела замять это, но в итоге зациклилась на его словах еще больше. И я знала, что все еще больше усложнится, если мы не поговорим. Но как это сделать, ничего не испортив? Зачем ему понадобилось это говорить? Интересно, если он легко и часто говорит о любви, то о чем он редко говорит с девушками?

Блошиный рынок растянулся на несколько миль. Я повела Мику по направлению к выходу и нашла пустую скамейку.

– Ты не против, если мы немного посидим?

Едва мы разместились, паренек, игравший в сокс поодаль, подошел к нам:

– Эй, а вы не Мика Синклер?

Я чуть не расхохоталась: «Вы издеваетесь?»

Но Мика уже включил мистера Очарование. Я досчитала до ста – за это время он обычно успевал закончить ритуал: рукопожатие, знакомство, фотография, автограф, комплимент, благодарность, прекращение беседы.

– Посиди тут, – попросила я. – Сейчас вернусь.

Я направилась к торговым рядам и бродила там, пока не нашла то, что искала.

Когда я вернулась к скамейке, Мика болтал с девушкой моего возраста, которая заняла мое место. Он увидел меня, дотронулся до ее плеча, сказал, что рад был познакомиться и кивнул на меня. Девушка все поняла и ретировалась.

Я протянула ему бумажный пакет:

– Надевай.

Это были не самые красивые солнцезащитные очки, зато темные и дешевые. На бейсболке был вышит огурец. Я могла бы купить головной убор попроще. Но мне нравилось думать, что кепка с огурцом сделает Мику невидимкой.

– Что это?

– Портативный камуфляж.

– Тебе все это мешает?

– Только когда я с тобой. – Я, поддразнивая, ткнула его в бок. – И нет, не беспокоит, но я хотела поговорить.

– Здесь?

– Ладно, позже.

– Нет, здесь – отлично. Если только ты не решила порвать со мной на людях, чтобы я не устроил скандал.

Я скрестила руки на груди.

– Думаешь, я могла бы сейчас с тобой порвать?

– Мне показалось, я тебя напугал.

– А ты говорил серьезно? Или это был просто секс?

– Это был не просто секс. В смысле, да, но…

– Я не хочу загонять тебя в угол. Можешь забрать свои слова назад. Вероятно, ты произносил их так много раз, что они просто невольно слетели с языка.

Взяв мои руки в свои, он посмотрел на меня своими огромными глазами:

– Я никогда никому не говорил такого, кроме членов семьи, но ты знаешь, что тогда это было совсем по-другому. – Он нервно рассмеялся.

– Но?

– Но я много раз прокручивал это у себя в голове, с тех пор как встретил тебя. Знаешь, любовь с первого взгляда – это ужасное клише. Я боролся с собой, чтобы не сказать тебе ничего такого. Но вдруг слова просто вырвались. Прости. Это несправедливо по отношению к тебе. Я надеялся, ты ответишь мне взаимностью.

Я погладила его руку:

– Слушай. Надеюсь, ты поймешь меня правильно. Я не верю в любовь с первого взгляда. Думаю, если бы что-то подобное существовало, я бы тоже это почувствовала. Я поняла это, когда ты впервые опустился на колени на тротуар в тот день. Но это не любовь. Это влечение, или химия, быть может. Или безумная страсть. Желание изучить тебя, узнать о тебе все, и это одурманивает как наркотик. Но любовь – это не чувство.