– Родители переживали, что книги могут развратить меня. За музыку они переживали в меньшей степени. Они явно неправильно расставили приоритеты.

– Так ты хочешь сказать, что поклоняешься дьяволу?

Он тихо рассмеялся:

– Не говори, что ты – нет.

Я вспомнила все, что Леонард рассказывал о миссионерских путешествиях родителей Мики, и задумалась, надо ли поднимать эту тему. Я завернулась в одеяло, отпила воды из бутылки и постаралась придумать вопрос поинтереснее.

– Так ты религиозен?

– Не знаю. Возможно.

– Как это – «возможно»?

– Ну, я не особенно об этом думаю. Иногда мне кажется, что нелепо верить в Бога, раз мы – лишь крошечные песчинки в огромной вселенной. А потом думаю: неужели возможно, что Бога нет? Об этом проще не вспоминать.

– Так тебе нравится путешествовать сквозь вечность?

– Да, я путешественник. А ты?

– У моих родителей были разные взгляды на религию. Отец вроде как исповедовал индуизм. Мама – принадлежала к южной баптистской церкви. К тому времени как отец ушел, мы с мамой снова стали ходить в церковь, но я что-то пропустила. Я понимаю, почему люди верят, но никогда не могла это почувствовать.

– Я чувствую. Мама сказала бы, мои ощущения доказывают то, что моя душа находится в поисках. Но иногда я также чувствую, как будто у неживых объектов есть ощущения, знаешь? Ты никогда не грустила, когда приходилось выбрасывать старую пару ботинок, которые долго служили тебе верой и правдой?

Я фыркнула:

– Ты сумасшедший.

– Я о том, что чувства не всегда верны.

– Не всегда. – Я села и сделала глубокий вдох. – Мика?

– Ага? – Он тоже затих. Потом сказал, что на ночь их поселили в комнатах при казино – шикарных дорогих комнатах.

Такая как раз отлично подошла бы для бурной ночи с фанаткой.

– Можно задать тебе серьезный вопрос? О нас?

– Да.

– Ты просто путешествуешь?

– С тобой? Нет. Я забросил якорь и прочно стою у пристани.

Я улыбнулась. В жизни не встречала человека, который не побоялся бы произнести такое вслух. Это вдохновило меня на то, чтобы задать еще более сложный вопрос:

– Так для тебя это особые отношения?

– Ты хочешь узнать, флиртую ли я с другими девушками?

– Нет. Ты флиртуешь точно, иначе это был бы не ты. Но я хочу знать, чего ожидать.

– А чего ты хотела бы ожидать?

– Мика, ты ходишь кругами. Нельзя отвечать вопросом на вопрос.

– Нельзя? Почему нет? – Он засмеялся.

– Ты наглец.

– Тогда я скажу тебе, чего ожидать. Жди меня дома завтра в районе обеда. Что будем делать?

Я опустила голову на подушку, перекатилась на другой бок и переложила телефон к другому уху.

– Пойдем на блошиный рынок.

– На блошиный рынок?

– С Зайоном.

– Похоже, будет весело.

Я заговорила тише:

– Мика, ты не ответил на мой вопрос.

– Нет? Я думал, ответил.

Если бы я закрыла глаза, то смогла бы представить, как он шепчет эти слова мне на ухо.

– Должно быть, я не расслышала ответ. Можешь повторить?

– Джози, если только ты не отправишь меня восвояси или я в каком-нибудь параллельном пространстве не скажу тебе, что все кончено, ты для меня – единственная девушка на свете.

Должно быть, ночью Зайон отнес меня в кровать. Я проспала все утро и встала отдохнувшей, а не как в последние дни. Встав, я приготовила чай, проверила уровень глюкозы и начала жарить яичницу.

На телефон пришло сообщение от Энди: «Отличная работа, скаут. Возможно, я в тебе ошибся. Приходи в офис в понедельник. Поговорим».

Зайон открыл дверь своей комнаты, на нем был жалкий банный халат. Волосы торчали во все стороны, вероятно, в дань уважения Адрианне, хотя у него они были явно короче.

– Ты когда пришел домой? Вид у тебя, как у героя фильма ужасов.

Из его комнаты выплыла женщина в его не менее дурацком кимоно. Без белого парика я узнала ее не сразу.

Зайон махнул рукой в ее сторону:

– Джози, ты помнишь Адрианну?

– Что за… – Я осеклась. – Конечно. Привет, Адрианна. – Я метнула на Зайона взгляд в духе «пора бы нам поговорить», но он просто зевнул и удалился в ванную.

Адрианна плотнее обернула кимоно вокруг худощавого тела.

– Мы познакомились на концерте Иден на прошлой неделе, верно?

Ее настоящие волосы оказались короткими и отливали красно-коричневым. На коже виднелись шрамы от акне, которые она, очевидно, обычно скрывала под толстым слоем макияжа. Теперь Адрианна напоминала обритого пуделя. Все еще красивая, но совершенно другая без привычного антуража.

Я разбила и вылила на сковородку еще одно яйцо. Было бы неплохо, если бы меня предупредили заранее. Зайону придется мне кое-что объяснить. У меня появился шанс выслушать его, когда она прошла в ванную комнату. Я, приподняв бровь, смотрела на Зайона, ожидая, что он меня просветит.

Он выдвинул стул и сел за стол.

– Ну… мы переписывались и решили встретиться вчера вечером.

– Я догадалась.

Встав, он достал из холодильника сок.

– Хочешь?

– Зачем ты привел ее сюда?

– Она не может приглашать гостей к себе домой. Кто-то может заметить и раструбить об этом. Существует вероятность, что слежку ведут даже за теми, кто приходит к ней в одиночку.

– А как она выйдет отсюда, никто не заметит?

Зайон положил в рот клубнику.

– Она хорошо маскируется.

Увидев Адрианну без парика, я была готова в это поверить.

– Но ее лицо постоянно мелькает в журналах. Ее тут же узнают.

– Ты вообще обращала внимание, как мало в прессе ее фотографий, сделанных на улице?

Не обращала, но теперь, когда Зайон об этом спросил, я задумалась и поняла, что действительно никогда их не видела. Было похоже, что все, и я в том числе, считали ее затворницей.

Адрианна вышла из ванной комнаты в темно-синей футболке с эмблемой Пожарного департамента Нью-Йорка и белых нейлоновых спортивных штанах с полосками по бокам. Она надела кепку козырьком наперед и села с нами за стол. Сказать, что она андрогинна, было бы преуменьшением. В таком виде и при таком росте она вполне могла сойти за мальчика.

– Ой, – произнесла я. – ОЙ. – И тут я внезапно поняла, почему Зайона так влечет к ней. Или к нему? Она посмотрела на меня, но, когда ее примеру последовал Зайон, я пришла в себя и сумела выдавить: – Я просто вспомнила, что должен скоро прийти Мика.