скорости идти в систему Морхульта. На первой от светила планете произошел мятеж. По поступившим данным, были убиты имперские служащие, разрушены государственные учреждения, разграблены отделения банков. Под угрозой жизнь и имущество лояльных подданных империи. Как поняли, командир Вертус?

— Вас понял, господин адмирал! — чуть помедлив, отозвался командир «Канопуса». — Что именно я должен сделать?

— Вы должны взять под охрану космопорт и открыть огонь по мятежникам, если они попытаются к нему прорваться! Главная ваша задача — продержаться до прибытия основных полицейских сил! Как поняли, командир Вертус?!

— Вас понял, господин адмирал! — без особого энтузиазма, но четко ответил Иль Вертус. — Приступаю к выполнению задания!

— Задай им жару, если сунутся, парень! — напутствовал Бо Асс и отключился.

Это напутствие лишь сильнее растревожило командира «Канопуса». Он понятия не имел, кто они, эти неведомые морхультские мятежники, но был почти уверен, что штатские и к тому же наверняка подданные империи. Конечно, пролив кровь невинных, мятежники переступили черту, и теперь с ними следовало поступать, как с отъявленными негодяями и преступниками. И все-таки стрелять по ним означает убивать людей, чья вина не была доказана судом. Да даже если и была доказана — на борту «Канопуса» палачей нет. Впрочем, если бунтовщики обратят свое оружие против имперского патрульного крейсера, пусть пеняют на себя. Нет, у Иль Вертуса не было сомнений, выполнять или не выполнять распоряжение командующего.

Приказы, как известно, обсуждаются до тех пор, пока они не отданы, а когда отданы — обсуждаются только способы их выполнения. Этим Иль Вертус и собирался заняться, но позволил себе минутную паузу, чтобы разобраться в том, как лично он относится к ситуации. Строго говоря, патрульные корабли не предназначались для операций на поверхности планет, для этого они не были соответствующем образом оборудованы и вооружены. Одно дело снять с изрытого метеоритными кратерами планетоида пассажиров и экипаж терпящего бедствие судна, пройтись с ревом и показной стрельбой над ордами аборигенов, штурмующих укрепленные поселения имперских колонистов, прикрыть огнем звездную пехоту во время кратковременной вылазки, другое — выполнять чисто полицейские функции.

Патрульные хоть и служат в особом подразделении, но тем не менее являются военнослужащими Имперского Звездного флота, а не жандармами. Командир «Канопуса» поневоле вспомнил свои жаркие споры с братом-близнецом — ученым, подвергавшим сомнению справедливость существующего правопорядка. Иль Вертус относился к рассуждениям братца скептически, считая их данью модным настроениям в интеллигентской среде. Имперская Академия Наук щедро финансировала любые исследования, и потому не испытывающие ни в чем нужды ученые могли посвятить свободное время разговорам о том, что не нужны никакие империи, что народы Галактики должны объединиться в одну братскую семью, что все без исключения разумные существа обязаны трудиться, создавая общественные блага, кои могли бы удовлетворять потребности каждого гражданина независимо от его происхождения, цвета кожи, числа конечностей и типа мышления.

Однажды Иль Вертусу довелось стать свидетелем такой беседы. Он прилетел в отпуск на Старую Землю, чтобы повидать брата, и попал на прием, который устраивал местный филиал Академии для самых выдающихся ученых. Было много вкусной еды и море прохладительных напитков, играла тихая музыка, плескали разноцветные струи фонтанов. Ученые в роскошных одеждах расположились в уютных креслах на просторной террасе, в тени пальм. Вся обстановка располагала к благодушному обмену мнениями, однако не тут-то было. Ученые спорили. И спор этот был столь яростным, что удивленному офицеру Звездного флота показалось, что он вот-вот перейдет в потасовку. Поневоле прислушавшись, Иль Вертус услыхал такое, что впору было донести на спорщиков в Психотехнический синдикат, ведающий внутренней безопасностью империи.

Например, утверждалось, что почтенные мыслители глубочайшей древности якобы неопровержимо доказали неизбежность наступления эры всеобщего труда и братства. Предметом спора были причины, по которым эта эра до сих пор еще не настала. Один из спорщиков твердил, что главная беда заключается в том, что собственники средств производства отнимают у трудящихся прибавочную стоимость. Другой — что виной всему имперская политика, которая не дает инопланетникам подняться до высот человеческой культуры, ибо не столько несет ее свет, сколько поощряет беззастенчивый грабеж населенных иными расами миров.

Третий настаивал на том, что виноваты аристократы, погрязшие в бессмысленной роскоши и утонченном разврате. Дескать, не создавая ни материальных, ни духовных ценностей, они потребляют колоссальное количество ресурсов, которые можно было направить на благоустройство рабочих кварталов и повышение жизненного уровня бедноты. Четвертый кричал, что если и искать виновников, то среди звездных торговцев, сосредоточивших в своих руках огромные богатства, практически не участвующих в общественном производстве. Не соглашаясь друг с дружкой в отдельных трактовках, высоколобые спорщики были единодушны в одном — в своей патологической ненависти к имперским порядкам.

Глубина этой ненависти так поразила Иль Вертуса, что он не сумел удержаться и кинулся в драку. К счастью, не в физическом смысле. Правда, он не цитировал ученые трактаты, в которых ничего не смыслил, а упирал на собственный жизненный и военный опыт. В отличие от яйцеголовых коллег своего высокоученого братца, командир «Канопуса» повидал множество миров, причем отнюдь не цивилизованных, а порою и вовсе варварских. И потому принялся доказывать, что ни одна из галактических рас, кроме человеческой, не достигла столь высокоразвитой и утонченной культуры, чтобы инопланетники могли с нею тягаться на равных. Пусть радуются, что люди принесли им плоды цивилизации, до которых они сами додумались бы лишь спустя тысячи лет.

О каком братстве звездных народов может идти речь, все более распаляясь, вопрошал Иль Вертус, когда аборигены нападают на мирных колонистов и имперских чиновников, несущих этим дикарям свет знания и все изыски искусства? Какой смысл требовать от утонченного отпрыска аристократического рода, чтобы он взял в свои изнеженные руки отбойный молоток и спустился в кобальтовую шахту наравне с невежественным простолюдином? Возможно ли, чтобы звездный торговец, на свой страх и риск доставляющий высококачественную продукцию имперских предприятий в самые отдаленные миры, разделил прибыль с последним бездельником, фланирующим от полулегального стереотеатра до подпольного притона, где воскуривают, вопреки запрету, зеленую отраву «Риаль»? Как удержать в рамках законности и порядка бесчисленные миры, разбросанные на протяжении сотен и тысяч световых лет, без мощного боевого флота, офицеры и рядовые которого присягнули на верность императору — гаранту покоя и благополучия мириадов своих подданных?

Ученые собеседники не стали спорить с братом-близнецом высокочтимого Даль Вертуса. И только один из них, рослый, широкоплечий темнокожий астрофизик с Альтаира, снисходительно заметил, что вся колоссальная мощь Звездного флота чаще всего направлена не столько на защиту имперских подданных, сколько на поддержание несправедливого общественно-политического порядка, который царит в Галактике. Это утверждение вывело уже изрядно