– Может, это старуха ментов вызвала, после того как вчера вечером с дочерью своей поговорила? – предположил Муха.

– Как она могла вызвать?! – разъярился Штык. – Она же из квартиры не выходила и по телефону ни с кем не базарила!

После того, как они услышали ретранслированный вживленным «жучком» телефонный разговор бабки с ее дочерью, Муха предложил доложить об этом факте Адмиралу. Штык отказался, посчитав, что в этом нет необходимости, поскольку ничего особенного, по его мнению, не произошло, так как бабка и ее внучка по-прежнему находились под их плотным контролем. Однако утренний визит мента опровергал данное утверждение, доказывая, что Муха был прав, когда предлагал поставить в известность Адмирала, а он, Штык, ошибся. И сейчас выяснится глубина его ошибки. Штык протянул руку к приемнику и максимально увеличил громкость, чтобы не пропустить ни одного переданного микрофоном слова. Спустя несколько секунд из динамика донеслась трель дверного звонка, вопрос: «Кто там?» – и резанувший по ушам ответ: «Из милиции!» Штык затаил дыхание, чувствуя, как поднимающийся от живота страх заполняет все его тело. Если бы он согласился с Мухой и позвонил вчера Адмиралу, то снял с себя всякую ответственность. Сейчас же, при любом раскладе, он окажется крайним. Адмиралу даже не придется искать виноватого… Звук открывающейся двери, обычный для такого случая вопрос и ответ мента: «… хотел поговорить о вашей дочери». П…здец! Сейчас старуха все расскажет менту, а Адмирал за это спустит с него шкуру и уж точно оторвет яйца. Если только… немедленно не исправить положение.

– Быстро валим обоих ментов и забираем старуху с ее девчонкой! – объявил Штык свое решение.

– А куда потом денем? – Как всегда, Муху интересовала лишь техническая сторона поставленной перед ним задачи.

Действительно, куда? Штык на мгновение задумался. Ладно, это можно сообразить и потом. В крайнем случае, запросить совета у Адмирала. Главное сейчас – разделаться с ментами. В передвинутой за спину поясной кобуре Штык носил китайский «ТТ». Однако столь мощное оружие, отличающееся громким и раскатистым звуком выстрела, явно не годилось для проведения острой акции в оживленном дворе. Поэтому Штык достал из тайника, замаскированного декоративной панелью салонной обшивки, отечественный «макаров» и сноровисто навернул на ствол самодельный глушитель, который, несмотря на кустарность изготовления, вполне надежно поглощал звук выстрела. Муха, увидев столь серьезные приготовления своего напарника, сунул в карман извлеченную из того же тайника ручную гранату.

Синхронно распахнув дверцы «Мицубиси», боевики выскользнули из машины. Высокий, подтянутый Штык обогнал коренастого Муху и первым подошел к остановившемуся во дворе «УАЗу». Руку со взведенным пистолетом он прикрыл полой своей кожаной куртки. Водитель приморского управления ФСБ Толя Иванов не был оперативником, а только собирался им стать. Не замечая ни пистолета в руке подходящего к нему Штыка, ни приближающейся опасности, он продолжал копаться в багажнике «УАЗа», перебирая инструменты, чтобы добраться до автомобильного насоса. Лишь когда убийца подошел к нему вплотную, Толя заметил его и попытался обернуться. Но было уже поздно. Откинув полу, Штык обнажил пистолет и, прижав навинченный на его ствол глушитель к виску водителя, нажал на спуск. Выпущенная в упор пуля толкнула голову водителя вниз, к разложенным в багажнике инструментам. Его ноги подкосились. Толя упал на колени и так и остался стоять, навалившись туловищем на задний борт машины, по которому спустя секунду скатилась струйка крови, вытекшая из его простреленной головы.

Штык вновь спрятал пистолет под полу своей куртки и, отступив от застреленного им человека, быстро оглянулся. Никто во дворе, похоже, не обратил внимания на раздавшийся возле машины приглушенный хлопок. Во всяком случае, никто из прохожих не пялился в его сторону. Обойдя ментовский «УАЗ», Штык свернул к дому и быстро шмыгнул в предварительно отпертую Мухой дверь. Для спеца, с легкостью отпирающего замки квартир, подъездная дверь являлась детской забавой. Пропустив в подъезд напарника, Муха осторожно прикрыл дверь и следом за Штыком стал подниматься по лестнице.

Опередив идущего следом Муху на один лестничный марш, Штык первым достиг площадки третьего этажа. Дверь в квартиру старухи была прикрыта, но не заперта, о чем свидетельствовала узкая щель между дверью и косяком. Не нужно возиться с замком. Все оказалось гораздо проще, чем он предполагал. Штык для удобства перехватил пистолет двумя руками и, встав напротив двери, ударил по ней ногой.

Владивосток, 15 марта, 08.50

В такие моменты рефлексы оказываются быстрее разума, и ты начинаешь двигаться еще до того, как осознаешь необходимость тех или иных действий. Сделал все правильно – спас себя и заложников, ошибся – и ты об этом уже не узнаешь. В меня старательно, долго и упорно вбивали правильные рефлексы. Да и учителя были отменные: Бондарев и другие. Поэтому, когда я увидел в дверном проеме типа, обхватившего двумя руками «макара» с навинченным на ствол глушителем, рефлекторно рванулся вперед, в прыжке подхватил застывшую посреди коридора Лизу и вместе с ней ввалился в гостиную. Сзади дважды хлопнул глушитель, но обе пули шлепнули в покрытый линолеумом пол.

Я оттолкнул девочку к стене, чтобы освободить руки, и она, молодец, проворно отползла в угол, а сам рванул из поясной кобуры компактный «ПСМ». Добраться до скрытого под курткой массивного двадцатизарядного «стечкина» не стоило и пытаться – все равно бы не успел. А легкий и плоский «ПСМ» сам прыгнул в ладонь. Вовремя! В коридоре загрохотали шаги, и ворвавшийся в квартиру тип вслед за нами вломился в гостиную. В коридоре он наверняка заметил, что у меня в руках нет оружия, и надеялся – да чего там – был уверен, что я не успею его достать, иначе бы так смело не ломонулся следом. И, конечно же, просчитался. Влетев в комнату, он мгновенно оценил обстановку: увидел и забившуюся в угол Лизу, и меня, и пистолет в руке, ствол которого был направлен ему в грудь. Я увидел, как глаза убийцы буквально вылезли из орбит от удивления. Он дернул в мою сторону руками, скорее всего тоже рефлекторно. Но это была неверная реакция, потому что мой пистолет уже был нацелен на него, а ему еще требовалось довернуть оружие. Не дожидаясь, когда это случится, я дважды нажал на спуск. Пули клюнули его в грудь: одна влетела в распахнутые полы куртки, вторая продырявила лайковую кожу. Так и не довернув пистолет, убийца отшатнулся назад, но, не сделав и одного шага, рухнул на пол. По тому, как что-то металлическое ударилось об пол, я догадался, что убийца выронил свой пистолет. Теперь уж он точно не представлял опасности.

Чтобы успокоить перепуганную девочку, я повернулся к ней и даже попытался изобразить на своем лице какое-то подобие улыбки. И в этот момент что-то тяжелое влетело в гостиную и, ударившись об пол, выкатилось на середину комнаты, как раз между мной и забившейся в дальний угол Лизой. Какой-то раздувшийся до невероятных размеров черный металлический желудь. Граната! «Эргэдэшка»! Но откуда?! Думать было совершенно некогда. Через три или четыре секунды она взорвется, разметав по всей комнате сотни зазубренных стальных осколков. Я вскочил на ноги и метнулся к занимавшему центральное место в гостиной высокому посудному шкафу. Раз! Оторвав стоящий у стены шкаф, я толкнул его на пол. Два! Под звон бьющихся стекол и хрусталя шкаф накрыл лежащую на полу гранату.