– Ложись!!! – истошно закричал я Лизе и сам упал плашмя.

В комнате оглушительно бабахнуло. Несколько осколков, пробив стенки шкафа, чиркнули по стенам, но большая их часть, искрошив осколки хрустальных ваз и черепки фарфоровой посуды, застряла в деревянной обшивке. Едва у меня в голове смолк грохот взрыва, я обернулся к Лизе, а она повернула ко мне бледное, как мел, но живое – черт возьми – живое лицо! Нам здорово повезло, что граната оказалась наступательной. Окажись на ее месте оборонительная «Ф-1» с радиусом разлета осколков двести метров, она разнесла бы посудный шкаф в щепки, а заодно и нас вместе с ним. Но откуда, черт возьми, вообще взялась эта граната?! Держа наготове пистолет, я по полу перекатился к двери гостиной, быстро выглянул в коридор и… остолбенел.

Долговязый убийца в кожаной куртке ничком лежал на полу, разметав в стороны ноги. Лизина бабушка все так же сидела на тумбе для обуви, только теперь ее искаженное болью лицо было повернуто ко мне. А за спиной женщины, держа ее левой рукой за волосы и приставив правой к виску дуло «ТТ», стоял еще один тип, ниже первого, но куда более омерзительней. Увидев меня, он дернул женщину рукой за волосы, заставив ее встать, и, прикрывшись ею, процедил сквозь зубы:

– А ну брось пушку, мент!

Мысленно я перенесся в кассовый зал домодедовского аэропорта. Как ни многообразна жизнь, она часто повторяется в самых гадких своих проявлениях. Я бы сказал: слишком часто.

– Ты что, не понял?! – рявкнул на меня бандит и вдавил ствол пистолета бабушке в висок.

– Не скули, бросаю.

Он видел только мою голову и часть левого плеча, все остальное скрывала стена гостиной. И я очень надеялся, что убийца не поймет моих приготовлений. Осторожно опустив пистолет на пол, я просунул руку под куртку и расстегнул ремешок кобуры со «стечкиным».

– Ну, что ты там возишься?! – Убийца явно что-то заподозрил, но двадцатизарядный «АПС» уже был у меня в руке.

– Держи!

Взмахнув рукой, я швырнул в коридор извлеченный из кобуры пистолет, подбросив его к самому потолку. Пистолет еще находился в воздухе, а я уже схватил с пола приготовленный «ПСМ». Еще мгновение, и, вывалившись из-за двери, я направил оружие в лицо второго бандита. Бац – во лбу убийцы раскрылась кровавая звездочка с пулевым отверстием посередине. С глухим стуком ударился о стену подброшенный мною «стечкин». А затем и «тэтэшник» вывалился из разжавшихся пальцев убийцы, и уже сам бандит повалился на пол. Наверное, упала бы и Софья Петровна. От всего пережитого у пожилой женщины подкосились ноги, но ее вновь выручила тумба для обуви, опустившись на которую, бабушка Лизы привалилась к стене.

– Софья Петровна, с вами все в порядке?

Я бросился к ней, так как мне показалось, что у женщины закатываются глаза. Но Софья Петровна вновь открыла их и, взглянув на меня осмысленным взглядом, поспешно спросила:

– Как Лиза?

Ответить я не успел, так как в коридор из гостиной выглянула ее внучка.

– Ба, что случилось? – задала она по-детски наивный вопрос.

Девочка выглядела очень испуганной, но, как я понял, она больше испугалась не за себя, а за бабушку.

– Все, что случилось, уже позади! – преувеличенно бодро ответил я ей. – Ступай в свою комнату и позаботься о бабушке.

Я помог Софье Петровне подняться и насильно увел ее из коридора в Лизину комнату. Девочка послушно прошла следом за мной. Когда я вновь вернулся в коридор, к трупам застреленных мною убийц, в квартиру с площадки заглядывал мужчина в майке и спортивных штанах и две женщины в домашних халатах – соседи.

– Вызовите «Скорую» и пусть обязательно захватят успокоительное! – обратился я к ним, однако никто из соседей, загипнотизированных страшным зрелищем, не двинулся с места.

Я уже собирался повторить свой приказ в более жесткой форме, но в этот момент в подъезде заголосила какая-то женщина, очевидно, только что вошедшая в дом:

– Ой! Что делается! – неизвестно к кому обращалась она. – Во дворе человека убили, водителя. Он возле машины возился, а ему прямо в голову выстрелили!

Увидев с внутренней стороны входной двери вставленный в замочную скважину ключ, я выдернул его и, выбежав на площадку, запер за собой дверь.

– Никого не впускайте в квартиру!

Я подтолкнул к двери мужика в майке, а сам бросился во двор, уже зная, что там увижу.

Толя Иванов лежал на асфальте, у своей машины, возле открытого багажника. Вокруг него уже начала собираться толпа. Я прорвался сквозь пока еще неплотное кольцо зевак, но помочь Толе было уже нельзя. Все, что я смог сделать, так позвонить в УФСБ подполковнику Жуйкову и сообщить ему о смерти его водителя.

* * *

Через пятнадцать минут к дому подкатила машина «Скорой помощи». А еще через пять – следственная бригада Приморского УФСБ во главе с начальником отдела по борьбе с терроризмом. Практически сразу следом за ней подъехала машина местного РОВД, правда, переговорив с Жуйковым, милицейские оперативники тут же уехали. Разобравшись с «коллегами», Жуйков подошел ко мне:

– Знаешь, кто они?

Я молча протянул ему удостоверения сотрудников охранного предприятия «Варяг», которые обнаружил в карманах застреленных киллеров. Помимо оружия и удостоверений охранников, я нашел у убийц один на двоих мобильный телефон, в памяти которого сохранились номера вызываемых абонентов, что делало телефон самой ценной находкой.

– Болонкин, Вешняков, – прочел подполковник, поочередно открывая удостоверения. – Вешняков? Вот где, значит, он нарисовался.

– Они следили за матерью и дочерью Карины Изотовой. Вон их машина, – вытянутой рукой я показал на стоящую у дома «Мицубиси». – Там в машине приемник, а где-то в квартире радиомикрофон, который они слушали. Я пока не искал.

– Ничего, эксперты найдут, – уверенно заметил Жуйков. – Полагаешь, наблюдение связано с отъездом Карины в Гонконг?

– Вне всякого сомнения.

– Ты уже звонил ей? – поинтересовался у меня начальник антитеррористического отдела.

– Позвоню, когда врачи «Скорой» приведут ее мать в чувство.

– Идем к ней, может, врачи уже закончили.

Жуйков оказался прав. Когда мы с ним поднялись в квартиру и протиснулись через коридор, где эксперты следственной бригады фотографировали трупы бандитов и нумеровали разбросанные по полу гильзы, в комнате девочки дородная врач «Скорой помощи» или медсестра сноровисто собирала свой чемоданчик. Софья Петровна сидела на детской тахте, прижимая к локтевому сгибу смоченную спиртом ватку. Лиза, стоящая рядом, взволнованно смотрела на бабушку. Но лица обеих уже приобрели вполне здоровый цвет.

– Как ваше самочувствие, Софья Петровна? – обратился я к матери Карины.

– Все в порядке, – ответила за нее врач. – Типичный для подобного случая послешоковый стресс, но, думаю, он пройдет без осложнений. Все! – Женщина решительно защелкнула замки на своем медицинском саквояже. – Тем двоим в прихожей медицинская помощь уже не требуется, в связи с чем наша миссия закончена, – объявила она и, подхватив свой чемоданчик, вышла из комнаты.