– Это совершенно невозможно, ваше императорское величество! – воскликнул один из сопровождавших.

Видимо, институтский безопасник…

– Подождите! – Осетр остановил его взмахом руки и снова повернулся к директору ИИТ. – Предположим, заговорщики заполучили в свои руки симулякра и решили подменить им реального императора. Большой ли труд потребуется, чтобы разоблачить подделку. Я понимаю, анализ генетического кода, разумеется, поможет…

– Нет, ваше императорское величество… – Поздняков хитро улыбнулся. – Никакого анализа не потребуется.

Он подошел к постаменту, на котором покоился двойник императора, и понажимал сенсоры на пульте.

Под симулякром открылась небольшая ниша.

Поздняков покопался в ней, вытащил небольшую коробочку, положил на ладонь левой руки.

– А теперь смотрите, ваше императорское величество, как действует этот прибор! – воскликнул он тоном фокусника в цирке, картинно выставил указательный палец правой руки и коснулся им коробочки.

И фальшивый император исчез.

На постаменте теперь сидел просто манекен – примитивная аналогия человеческого тела, стального цвета, очень похожая на андроидов, какими их изображают в остросюжетных фильмах, только без рук и без ног.

– Этот прибор отключает генератор квазиоптических полей, расположенный в корпусе симулякра, – пояснил директор ИИТ. – И вместо человека перед нами предстает устройство, в котором даже сумасшедший не признает человека. Так что разоблачить подмену весьма нетрудно.

– Ни хера себе! – послышался чей-то удивленный голос.

Осетр обернулся.

Реплику, полностью нарушающую этикет встречи, позволил себе тот самый тип, институтский безопасник. Но смотрел он вовсе не на симулякра.

– Кто это?

Осетр проследил за его взглядом и обмер.

Вместо княгини Елены Шуваловой симулякра рассматривала совершенно незнакомая девица лет двадцати пяти.

Впрочем, почему же незнакомая?

Осетр много раз видел эту молодую даму.

Она была членом семьи прежнего императора. И звали ее цесаревна Ольга, старшая дочь Владислава Второго.

Осетр сразу все понял. И успел подумать: «Все-таки на Саммерсити была ловушка!»

А потом в помещении начался переполох.

Самозванка была взята за жабры прямо в стенах лаборатории.

Справедливости ради надо сказать, что бежать она не пыталась.

Впрочем, добежало бы Владиславово охвостье только до двери.

В институт немедленно вызвали работников Министерства имперской безопасности.

Вместе с подчиненными примчался и Иван Мстиславович Охлябинин, собственной персоной.

Хотя происшедшее непосредственно касалось императора, так что не удивительно, что безопасники мгновенно встали на уши.

Ольгу собрались было увезти в застенки МИБа, но Осетр воспротивился, решив, что сначала сам должен допросить задержанную.

И арестантский глайдер полетел к императорскому дворцу. Там преступницу заперли в одном из подвальных помещений, где в свое время побывал в качестве узника и сам Осетр. Правда, недолго…

А Осетр, прекратив визит и извинившись перед академиком Поздняковым, отправился следом, но не в подвал, а на четвертый этаж императорского дворца, в собственный кабинет, где немедленно связался с Засекиным-Сонцевым.

Когда император поведал своему советнику о случившемся в лаборатории симулякров, Железный Генерал пяток секунд был ошарашен – Осетр никогда не видел его таким.

Впрочем, Засекин-Сонцев быстро пришел в себя.

– Иными словами, ваше императорское величество, Вершитель Бедросо подсунул нам фальшивую графиню Шувалову.

– Не нам, Всеволод Андреич, а мне! – жестко сказал Осетр. – Вина за случившееся – полностью моя!

Всю дорогу от Института информационных технологий до императорского дворца он корил себя за допущенную глупость. И Засекин-Сонцев имел сейчас полное право сказать своему правителю все, что он о нем, Осетре, думает. Вплоть до самой отъявленной брани. И правитель бы стерпел, ибо истина была на стороне советника.

Глупец всегда расплачивается за собственные поступки, и брань окружающих – не самая большая плата…

Но Железный Генерал ругаться не стал.

– Не расстраивайся так, сынок, – сказал он с грустной усмешкой. – И на старуху бывает проруха. Слишком уж тебе везло все это время. Будем благодарить бога уже хотя бы за то, что ты уцелел во время экспедиции на Саммерсити. Я даже не стану тебе говорить, что кабы ты не был иногда столь упрям…

Осетр чуть заметно поморщился.

Говорить-то ты не станешь, да ведь все равно говоришь… Идиотом я оказался, нечего сказать. Самым настоящим самонадеянным бараном! Переиграл меня Тим Бедросо. Обвел вокруг пальца…

Он снова поморщился.

Впрочем, главной своей цели Вершитель не добился: захватить меня на Саммерсити не удалось. Так что мы еще посмотрим – кто кого.

– Я собираюсь лично допросить цесаревну Ольгу. Вы не желаете поучаствовать, Всеволод Андреич?

– Желаю, ваше императорское величество. Впрочем, и без допроса уже ясно: мерканцы все-таки подозревали, что мы освоили перемещение по Галактике с помощью «иглы Комарова».

Осетр кивнул.

И как ведь все ладно устроили! Устроили приманку, но на орбите вокруг Саммерсити держали только эсминец устаревшей конструкции, чтобы мы ничего не заподозрили. И если бы не предусмотрительность старших товарищей, согласившихся с планом императора, но на всякий случай позаботившихся о подстраховке, то приманка непременно сработала бы. И никакие «росомашьи» способности бы не помогли. Взяли бы меня, как пить дать взяли!

– Неужели все-таки именно академик Соболевский предал империю? – продолжал Засекин-Сонцев. – Честно говоря, не верится в это. Или я совсем не разбираюсь в людях. Он, конечно, был не великой нравственности человек, но до прямого предательства дойти не мог.

– Я тоже так считаю, – сказал Осетр. – К тому же, кабы они его завербовали, не стали бы они поручать ему роль примитивного террориста-одиночки. Не того уровня он был человек. Он был им гораздо полезнее живым и владеющим информацией о наших важнейших научных достижениях. Вытащили бы они его на свою территорию вместе с семьей, и работал бы он во славу Великой Сайентологии. Или Великой Дианетики…

– Абсолютно согласен, – кивнул Железный Генерал. – Могу, со своей стороны, сказать одно. Страшного пока ничего не произошло. Война же не началась. А остальное мы, бог даст, как-нибудь переживем.

– Страшного ничего не произошло, – эхом отозвался Осетр, и в голосе его прорезалась боль. – Кроме того, что моя мать по-прежнему находится в руках противника. И Бедросо по-прежнему имеет возможность шантажировать меня ее судьбой.