Первым делом надо было понять, кто на нем полетит. Изначально «Аполлон-8» был за Джимом МакДивиттом. Он и его экипаж долго и упорно отрабатывали каждый кусочек назначенного задания, которое заключалось в том, чтобы стартовать на «Сатурне V» с полным комплектом из командного и лунного модуля и устроить им на околоземной орбите полноценный прогон, выжав все возможное[99]. Дик предоставил Джиму право согласиться на измененный план полета или отказаться от него – и не опечалился, услышав, что МакДивитт отказался лететь к Луне и предпочел сохранить первоначальное задание.

Такое решение меня просто ошеломило. Я считал, что быть астронавтом имеет смысл лишь для того, чтобы отправиться к этой офигительной Луне… но Джим ответил «нет» на предложение, которое делается раз в жизни.

Дик обратился тогда к следующему в очереди парню, к герру Фрэнку Борману, и этот невысокий, плотного сложения сукин сын едва не оставил тормозной след на спине Слейтона, рванув от него к стартовой площадке. Борман, Майк Коллинз и Билл Андерс должны были повторить на «Аполлоне-9» упражнение МакДивитта с модулями CSM и LM, но на околоземной орбите, уходящей далеко в космос. Однако Фрэнк только и мечтал избавиться от этой скучной работы.

Итак, экипажи восьмого и девятого переставили местами, но с одним изменением. Майк Коллинз несколько лет назад повредил спину при катапультировании и только что сделал операцию, чтобы вернуться в норму. Он все еще носил шейный корсет и сомневался, сможет ли сесть за штурвал даже какого-нибудь «кукурузника», а потому Джим Ловелл занял его место в новом экипаже «Аполлона-8». Узнав, что он вынужден пропустить первый полет к Луне, Майк был безутешен.

Сделанный в этой точке выбор стал важным звеном в цепи исторических событий, которые привели к тому, что Нил Армстронг оставил первые следы на Луне. Дублером МакДивитта в первоначальном «Аполлоне-8» был Пит Конрад, который по ротации стал бы командиром «Аполлона-11». Но когда Джим отдал Фрэнку визит к Луне и был сдвинут на «Аполлон-9», дублирующий экипаж с Питом во главе последовал за ним. В конечном итоге Конрад оказался командиром «Аполлона-12», а Нил, который дублировал Бормана в старом «Аполлоне-9», сдвинулся на одну важную позицию вперед и через три старта полетел на «Аполлоне-11».

Вьетнам добил президента Джонсона, и на ноябрьских президентских выборах Ричард Никсон со скрипом выиграл у Хьюберта Хамфри и Джорджа Уоллиса. Но пока 1968-й подходил к концу, Линдон все еще сидел в Белом доме – и решил, что настал час попраздновать с космическими ребятами из родного Техаса. В общем, возьмем Бормана и его группу, Ширру и его людей, и тех ковбоев, которые оседлают ракету в полете «Аполлона-9». А, ну еще пригласим троих молодых, которых назначили в основной экипаж «Аполлона-10», то есть Стаффорда, Янга и Сернана. Лунные люди, да.

9 декабря целая галактика астронавтов прибыла на посиделки на Пенсильвания-авеню № 1600. Потом кое-кто сравнивал их с печально знаменитым днем открытых дверей у Эндрю Джексона[100], когда его приятели в куртках из оленьей кожи гарцевали на лошадях по коридорам, стреляли из карабинов с балкона и плевали на пол. Нет, ничего подобного не произошло. Лошадей при нас не было, Секретная служба не позволила бы сделать ни одного выстрела, и большинство из нас, вероятно, даже не плюнуло на пол. По правде говоря, по сравнению с обычной вечеринкой астронавтов эта встреча была изрядно скучной.

Уже далеко за полночь, когда LBJ ушел спать, изрядно возбужденный вице-президент Хамфри распорядился, чтобы оркестр Морской пехоты продолжал играть и чтобы принесли еще выпивки. Когда наконец-то настало время разъезжаться, гости прошли парадным строем по первому этажу Белого дома и вниз по элегантной мраморной лестнице к выходу вблизи Розового сада. Барбара начала спускаться по лестнице, оживленно с кем-то беседуя, а я решил попасть вниз быстрее – съехать на попе. Хьюберт смеялся и хлопал в ладоши, агенты Секретной службы остановились в изумлении, Барбара наблюдала за мной, побагровев от стыда, но я закинул ногу на длинные, прекрасно отполированные перила и заскользил вниз с громким боевым кличем. Молодой часовой-морпех четко отдал мне салют, когда я спрыгнул внизу – слегка пьяный, но все еще держащийся на ногах астронавт, выполнивший замечательную посадку. Барбара проедала мне плешь всю дорогу до гостиницы, но я все равно считаю, что это было здорово. Друзья Энди Джексона гордились бы мною.

За день до Рождества «Аполлон-8» приблизился к лунному серпу, вырулил на орбиту высотой 111 км над поверхностью, и Борман, Ловелл и Андерс смогли первыми из людей изучить кратерированный лунный ландшафт на столь малом расстоянии. В 20:11 по хьюстонскому времени, проведя на орбите целый день, они вновь появились из-за обратной стороны, восстановив с восходом Земли радио- и телевизионную связь, и прочли землянам в Сочельник отрывок из Книги Бытия: «В начале было…» Все мы чувствовали в эту минуту, что присутствуем при рождении новой эры.

Но они еще не были в безопасности: предстояло вернуться домой, а единственный шанс сделать это заключался в разгонном импульсе, во включении двигателя, который вынесет корабль с окололунной орбиты и направит его по безопасной дороге к Земле. В нашей программе это называлось включением для отлета к Земле, или TEI, и должно было выполняться за Луной, вне контакта с Хьюстоном. Если двигатель отработает правильно, корабль появится из-за Луны в 00:19 в ночь на Рождество.

Я никак не мог им помочь, но все же провел большую часть дня в ЦУПе, с восхищением слушая доклады с обращающегося вокруг Луны «Аполлона-8». После этого мы с Барбарой отправились на полуночную службу в маленькую часовню на базе Эллингтон.

Приближалось время включения, и весь мир был взбудоражен до предела, потому что все понимали: в эту рождественскую ночь три астронавта поставили на кон свои жизни. Мы вошли в часовню, но я не мог сосредоточиться на богослужении и, даже преклоняя колени, тайком бросал взгляд на часы. Когда подошло время восстановления связи, я не выдержал и, тихо покинув службу, выскользнул наружу. Я полагал, что с учетом обстоятельств Господь меня не осудит. В машине на темной автостоянке я включил радиоприемник, прислонился к крылу и стал вглядываться в висящий в небе ноготочек Луны.

Должно было пройти примерно 20 минут от включения двигателя до восстановления связи. Если потребуется намного больше времени, это будет означать, что включение не получилось и что наши ребята остались в ловушке на окололунной орбите. Я посмотрел на часы – время наступило и прошло, и стал покрываться холодным потом, как и все мы. И тут радиоприемник затрещал, и голос Джима Ловелла произнес: «К вашему сведению, Санта-Клаус». Да! Они сделали это!

Первый полет на настоящей ракете «Сатурн V» стал историческим успехом, «Аполлон-8» шлепнул русских хворостиной по спине. Мы выиграли гонку к Луне, но нужно было еще сесть на нее.