что когда-то Владыка остановился, не став вырезать всех жителей Южных долин под корень.

Проигнорировав предложение проводницы, Матаан собрал последние силы, чтобы преодолеть последний остаток пути вслед за женщиной и Гиббо. Если Матаан и Морак держались просто неплохо для равнинных обитателей, горбун карабкался по склонам долин с ловкостью ящерицы, порой даже опережая их проводницу. Вот и сейчас Гиббо уже стоял на вершине склона, что полого изгибалась влево, петляя по краю крутого обрыва другого склона.

Сцепив зубы, Матаан последним рывком вскарабкался на вершину, где ненадолго замер, переводя дыхание. Едва ли сейчас, в это путнике, обряженном в потрепанные дорожные одежды, кто-то смог бы опознать лощеного Верховного жнеца, но рисковать он не хотел. Пусть тяжело и долго, зато куда безопаснее.

Шумно вдохнув, Матаан все же поднялся с колен, проигнорировав легкую усмешку проводницы, не ощутив даже досады. Какая может быть досада, когда почти вровень с ним, на той же высоте, высилась вершина крепости. Врастая корнями в нижнюю часть долины, она темным штырем метила в небо. На миг жнец даже замер, забыв обо всем и всех.

Еще немного, до конца дня они уже будут там, он сможет услышать своего господина, сможет исправить все произошедшее. Эта мысль вынудила его выпрямиться, едва заметно улыбнуться. Совсем скоро…

– Редкостно мерзкая громадина.

Звук этого голоса вырвал Матаана из сладостных мечтаний, вернул на землю, где он только глубоко вдохнул, смерив говорившую надменным взглядом.

– Это чудо зодчества, уникальное сочетание прочности и легкости в строениях, что можно заметить в крепости. Ее стены стояли сотни оборотов и простоят еще столько же. Ничто не способно их разрушить.

Впрочем, чем больше он говорил, тем большим дураком себя чувствовал под взглядом девки. Ироничным, насмешливым, довольным.

«Вывела, паршивка…» – понимая, что банально попался на удочку, недовольно подумал Матаан, но лишь тонко усмехнулся.

– Хотя, пожалуй да, действительно мерзкая, сколько падали под ней захоронено.

Этого говорить не стоило. Она все еще была их проводником и оскорблять ее было опасно, но на случай непредвиденных поворотов у него все еще были верные спутники.

В том, что его слова задели девушку куда глубже, чем его самого все ее остроты, он не сомневался. Видел, как та напряженно замерла, судорожно сжав ладони. Точно собралась наброситься на него, столкнуть вниз, но совладала с собой.

– Больше падали в нее сейчас стекается, – грубо бросила она, отвернувшись от жнеца.

На том разговор оборвался и взбирающегося Морака ждали уже в полной тишине. Как раз подходящей этому месту, тишине. Давнему кладбищу, где находили последнее пристанище самые смелые воины и мудрые коты своего племени. До того момента, пока сюда не пришли воины Владыки Аскара и жнецы храма.

– Идем дальше, – подождав, пока Морак переведет дух, подал голос Матаан, ловя мрачный взгляд проводницы.

Чего только ждала эта девка. Он и без того достаточно терпел ее остроты.

– Идем, – чуть помедлив, подтвердила она и развернулась в сторону крепости, но не успела сделать и шага.

Звук нарастающего гула первым уловил Гиббо, мгновенно схвативший мастера за руку. Но спросить, в чем дело Матаан не успел, мгновением позже и сам расслышав его. Низкий, вибрирующий звук, вгрызающийся в саму душу.

– Тарима, что это? – напряженно бросил он, разом забыв о распре.

– Не знаю… – озадаченно отозвалась проводница, сделав шаг назад.

Звук нарастал. По склону долины уже бежали мелкие камешки, сбиваемые все более ощутимой вибрацией. Казалось еще немного и за ними полетят уже крупные обломки пород, но в какое-то мгновение все резко прекратилось ровно на один удар сердца.

За ним громыхнуло. Без пламени и дыма, раскатисто и громко. Казалось содрогнулась сама земля, по крайней мере путники едва удержались на ногах от мощного толчка. Но если они, пошатнувшись, устояли, крепость накренилась. Глухо застонала, заскрежетала каменной громадой, медленно и неотвратимо складываясь.

Не веря своим глазам, Матаан застыл. Ноги не держали. Медленно, вместе с разрушающейся крепостью, мужчина осел на колени. Это был конец. Полоса черного невезения не привела к свету, только разлилась в непроглядное чернильное море.

В этом состоянии, когда и желания, и стремления покинули, вместе с последними силами, Матаан не обратил и капли внимания на Тариму. Женщина же, скупо усмехнувшись, несколько злорадно взглянула на жнеца.

– Падаль к падали, как говорится.

Взрыв всего одной шутихи точно нажал на невидимую пружину, что привела в действие армию у стен Шшааса. Лопнувшее мыльным пузырем напряженное ожидание развеялось, срываясь в бешеный галоп событий. Пока правители в центре долины снова сцепились в яростной схватке, от Шшааса первыми отъехали колесницы.

Сверкающая золотом полоса понеслась вперед в смертельном ударе. Первом и наиболее сокрушительном. Ни уклониться, ни пропустить колесницы было нельзя. Кого не сметут лошади – достанут боевые серпы колес.

Тревожно облизнув пересохшие губы, Кри выпрямился в седле, ощущая на себе косой взгляд Старика. Не нужно было даже смотреть на него, чтобы понять, что тот привычно усмехался. Этот кшерх не боялся смерти, предлагая бояться ей.

Кри еще так не умел. Казалось золотая лавина мчится к ним уже целую вечность, на деле же колесницы еще даже достаточно не разогнались. Взгляд парня невольно метнулся к первому ряду. Тому, что Шарриаш решил противопоставить боевым колесницам.

«Может мы и правда немного безумны…» – слегка напряженно подумал он, скользнув взглядом по низким повозкам рудокопов из Файрара. Что в них знали только некоторые файрарцы, Шарриаш и старшие вольники.

– Кри, соберись. Покраснел, позеленел, да и хватит. Будем жить.

– Будем жить… – без всякой радости отозвался он, так и не обернувшись к Старику.

С места двинулись повозки. Разномастные тягловые лошади, точно нарочно не из лучших, одно что только еще резвых, потянули их вперед. Подгоняемые погонщиками, клячи неохотно перешли на вялую рысь и совсем уж унылый галоп. По рядам воинов прокатился ропот недоумения.

На что рассчитывал Шарриаш таким ходом? Что враг от смеха потеряет управление колесницей?

Кри и другие всадники, оказавшиеся следующей линией за злосчастными повозками, приподнялись в стременах. По сигналу они должны был обогнуть повозки и колесницы для удара врага с фаланг. Но разве эти повозки решат проблему колесниц?

Между тем две полосы все быстрее неслись навстречу одна другой. Ближе, еще, и еще… На расстояние полета стрелы, чем воспользовались лучники колесниц, осыпав повозки градом стрел. Некоторые повозки, потеряв управление отклонились с дороги, съехали в сторону, но только натянули цепи, сковывающие повозки между собой. Это уже могло