Это прикосновение словно выдернуло меня из чего-то вязкого, неприятного.

Снова напомнила о себе боль, с каждым ударом сердца делаясь все сильнее.

– Что это было? – Ран хотел отодвинуться, но я, собрав последние силы, вцепилась в его руку.

– Ничего.

– Скажи!

Поединок взглядов я выиграла.

– Ну ладно. – Маг отвел взгляд, будто стыдился чего-то. – Я отдал тебе свою удачу, иначе эта тварь убила бы тебя. Но об этом ни в коем случае нельзя никому говорить.

– Удачу? – неверяще повторила.

– Она действительно существует. И моя мать правда пошла на то, о чем все говорят, но просила не для себя, а для меня. – Ран запустил пальцы в волосы, пытаясь их пригладить, но только сильнее разлохматил. Ему было совестно перед госпожой Линой… но почему-то он поступил так, как поступил. Выбрал меня, а не себя. Это заставило примириться с прошлой ложью. – Расслабься и просто плыви по течению. Все само устроится наилучшим образом. Так всегда выходит, я-то знаю.

И он оказался прав.

Возвращение дракона не ожидалось, но следующим днем он опять пришел. Уже без кулона и с вроде бы мирными намерениями. Опустился на корточки возле меня, быстро осмотрел, кивнул каким-то своим мыслям и, убедившись, что я его слышу и способна понять, тихо сказал:

– Перестань разделять себя с драконицей. Ты должна осознать, что вы одно целое, поверить в это всей душой. Тогда ты превратишься и не утратишь контроль.

Может, это и была та необходимая крупица везения?

Задремавший у меня под боком Ран пошевелился и разлепил глаза.

– Почему ты передумал? – Он проткнул взглядом дракона.

– Ее смерть ненадолго принесла бы мне чувство морального удовлетворения, но потом все станет по-прежнему. – Ривер был пугающе честен. – Виолетты больше нет. Драконица срослась с новой личностью, так что теперь существует только Ассони, которая упорно не признает часть себя. А на кой мне таскать на шее совершенно незнакомого зверя?

Ран хмурился, отчего меж его бровей проступала едва заметная морщинка, но лично меня вполне устроил такой ответ. Он… честный, вот.

Значит, нужно просто поверить, что чешуйчатое и большое – это все еще я?

Представила, почувствовала и… и как драконы с этим всю жизнь живут?!

Тело выгнула судорога. Ладони, царапающие камни, покрылись красновато-золотистой чешуей, а из кончиков пальцев вылезли коготки. Между прочим, больно!

Я взвыла, чувствуя, как кости корежит и выворачивает. На сочувствие и не рассчитывала, толку с него сейчас, но зачем же хватать меня за шкирку и швырять в озеро?! У, подлый дракон! И отборная ругань, которой осыпал его Ран, пытающийся меня отнять, мстительного гада не остановила.

Допревратилась в полете.

Иссякший прииск, кажется, такой счастливой я себя никогда в жизни не чувствовала!

Боль ушла! Ее нет!!!

Немаленькая туша плюхнулась в воду, подняв тучу брызг. Я отфыркнулась, громко чихнула – заодно убедилась, что ни капельки не огнедышащая, – и распластала крылья по прохладной глади.

Хорош-ш-шо!

Что-то же я умею. А что именно, можно разузнать и потом.

Сперва глянула на мужчин, оставшихся на берегу. Дракон стоял, широко расставив ноги и скрестив руки на груди. Его лицо закаменело, будто принадлежало искусно вырезанной статуе. А в глазах стояла влага… Он моргнул, и все прошло, но я успела заметить. Внутри тягуче отозвалась тоска, и моя драконья суть потянулась к его зверю.

– Вур-р-р!..

Но и она уже догадывалась, что его сердце болит не по нам, а потому решила не мучить меня слишком сильно.

Ран выглядел плохо. Бледный и какой-то осунувшийся, трехдневное бдение возле меня не прошло для него даром. Но было и что-то еще… Слишком сложное, чтобы я сейчас поняла. Он стоял рядом с драконом, смотрел на красновато-золотистую живность, купающуюся в озере… и в этом взгляде можно было утонуть, навсегда потеряться.

Надеюсь, его отношение ко мне не поменяется, потому что я научилась превращаться в чудовище?

Одна мысль об этом отозвалась такой болью в груди, что разум поспешил переключиться на другое.

А именно – на мое же собственное отражение. Гладкая серебристо-лазурная поверхность озера как раз позволяла его рассмотреть.

Драконица оказалась гораздо миниатюрнее, чем Ривер. Крупные чешуйки имели более приглушенный цвет, кое-где из красного переходящий в бордовый, а некоторые поблескивали золотистыми искрами. Глаза у Виолетты были золотые во втором облике, я это точно помнила из снов. Мои же так и остались серыми, только приобрели более богатый, насыщенный оттенок и замерцали искрами. И да, шипов вообще не было. Понятия не имею, почему они мне все время мерещились. Ни даже опасных ядовитых клыков или костяных наростов. Мне досталась на редкость безобидная драконица.

Привыкну, – решила оптимистично и пошлепала к берегу.

Смотрелось, наверное, забавно, даже Ран на блеклую улыбку сподобился.

Про обратный оборот даже подумать не успела, все само получилось. Выползла на берег – оп! – и уже девушка. Только одежда испарилась непонятно куда и ноги трясутся. Тут же подскочил Ран, завернул меня во что-то меховое, подхватил на руки и понес к лежаку.

Уплывая в мерцающую звездами темноту, вяло удивилась, почему это мы не возвращаемся домой, уже вроде бы можно… Но спросить не успела, уснула.

А спалось в пещере, которая теперь навсегда останется для меня связана со столькими моментами, упоительно сладко.

Утром отрабатывали полеты.

Точнее, сначала Ривер учил меня превращаться туда-обратно, но я даже не слушала, что он там объясняет. Оно само как-то получалось. Без проблем, усилий, боли, вроде бы даже без магии. И это меня вполне устраивало.

Летать оказалось сложнее. Из-за того, что драконица много лет была неактивна, лапы у нее оказались слабые, и сил нормально оттолкнуться от земли не хватало. Крылья тоже пока годились только на то, чтобы ими грести. Кстати, плавать получалось неплохо. Я запыхалась, насмешила обычно угрюмого дракона, наблюдающего это безобразие с берега… и какая-то наглая рыбина попыталась тяпнуть меня за хвост. Зато слишком холодная для адамаса вода подошла дракону в самый раз.

– А раньше она плавать не умела, – задумчиво отметил Ривер, взад-вперед прохаживаясь вдоль кромки озера.

В человеческом облике я тоже не умею, а так… Вода выталкивает полутораметрового зверя словно пробку и с легкостью удерживает на поверхности. Странно, но факт.

Ай! Да что ж такое, опять рыба на хвосте висит!

Мотнув новой, но уже богатой на приключения конечностью, я швырнула очередную добычу дракону, оттопырила хвост и бодренько погребла к суше.