– Взлететь не взлетела, но поесть нам добыла. – Ривер неприлично ржал.

Гад! Чешуйчатый. Но его немного извиняло то, что рыбешки попались крупные, а значит, наесться нам хватит, а еще то, что утром он не с пустыми руками явился, а принес платье, полотенце, расческу и прочие мелочи, без которых никак.

Я выкарабкалась на берег, дошлепала до мехового покрывала, обернулась и принялась приводить себя в порядок. В отношении того, что дракон имеет ко мне – хоть бы и обнаженной – хоть какой-то интерес, не обольщалась, но все равно проверила, не подглядывает ли. Ничего подобного, Ривер отвернулся и возился с костром и рыбой.

Ран спал. Еще со вчерашнего вечера, и так крепко, что наша возня его не разбудила.

Тяжелое, прерывистое дыхание внушало опасения не только мне, но даже безразличной к магу драконице.

– Что с ним? – не выдержали мы.

Пальцы как раз справились с двумя последними пуговками на платье.

Почему-то в душе царила непреложная уверенность – дракон точно знает.

– Еще не издох, – равнодушно отозвался Ривер.

Руки просто-таки зачесались столкнуть его в костер. Гад!

– Др-р-ракон! – Рычала я всамделишно.

Ничего себе вокальные данные открылись!

– Сама-то не чувствуешь? – вполне мирно осведомился Орциус.

– Нет…

– Ну так хоть понюхай.

Яснее не сделалось, я даже решила, что он издевается. Но за Рана стало так страшно, что я посомневалась минутку и пошла его обнюхивать.

Маг дернулся, но приближения не почувствовал и не проснулся.

Не то у ящеров с обонянием что-то странное, не то… От профессора правда пахло чем-то мерзким, похожим на гниющее мясо.

– Что это? – Голос от страха упал до шепота.

– Игры с темной магией, абсолютно чуждой адамасам, не проходят бесследно, – увлеченно разделывая рыбу, пожал широкими плечами дракон. – Пришел час расплаты.

Мысли вспышкой резанула картинка: теплая золотая искорка перебралась из его сердца в мое, и у Веорана из носа опять пошла кровь.

– Он не виноват. – Губы слушались с трудом. – Он тогда еще даже не появился на свет!

– Но его мать колдовала… или купила колдовство не ради себя, а для своего неродившегося ребенка. И все сложилось так, что цепочка самых разных событий привела Веорана к наследству, – жестоко напомнил дракон. – Он пользовался плодами ритуала, значит, и платить по счетам ему.

И Веоран об этом знал, когда отдавал свою удачу мне. Не мог не знать!

Глаза защипало от слез.

– И что теперь? – Нужно было выяснить все до конца.

А дракону оказалось не жалко информации, тем более что она меня точно не обрадует:

– Когда сунулся следом за мной в пещеру с рахайлами, он знал, что пострадает, но также знал, что абсолютная удача его спасет. Вот и не побоялся. – Ривер выковырял из вещей баночку с солью, посыпал рыбу и пристроил ее над костром. – Пакостные наросты изрядно подъели его магию, некоторые жизненные нити оказались разорваны. А удачи он лишился раньше, чем она успела все восстановить. Теперь магические каналы гниют изнутри. Пока только на ментальном уровне, но через неделю, максимум две процесс перейдет и на физическое тело.

Я похолодела.

– Он умрет?!

– Да, – буднично отозвался дракон, прошел к озеру и ополоснул руки в воде. Разговаривала со мной по-прежнему его спина: – У харз Аадора был выбор, его жизнь или твоя. Он выбрал твою.

Мамочка… Мама…

– Но можно же как-то его спасти?

Исполненный мольбы взгляд равнодушной спине оказался нипочем.

– Нет.

Точно. Рахайлы смертельно опасны для адамасов.

Выхода из этой ситуации не предусмотрено.

Представления не имею, сколько я так простояла, обхватив себя за плечи и пустым взглядом уставившись на озеро. Я не хочу, чтобы из-за меня кто-то умирал… Тем более Ран!

Иссякший прииск, я вообще не представляю, как стану жить без него!

Губы предательски задрожали. Первая слезинка сорвалась с ресниц, скатилась по щеке и повисла на подбородке.

– Хватит рыдать над своей разрушенной жизнью, – вторгся в мои страдания дракон. – Буди своего спящего красавца, рыба готова.

А он проснется?

Нетвердым шагом я вернулась в пещеру и тронула Веорана за плечо.

– Ран? Ты меня слышишь?

Тормошить пришлось долго. Я запыхалась, обзавелась пятном на платье, а в голосе прорезались истерические нотки, когда маг осмысленно пошевелился, пробормотал что-то сонное и разлепил глаза.

– О… Соня. Доброе утро!

– Ага, – кивнула беспомощно я.

Раненый организм пытался компенсировать силы крепким сном, но Веоран выглядел еще хуже, чем накануне вечером. К синюшной бледности и общей потрепанности добавились некрасивые желтовато-серые тени под глазами и трясущиеся руки.

Чувство отчаяния стало таким сильным, что захотелось скулить.

Ран умылся, бодрее не стал и еду заталкивал в себя через силу. Я тоже жевала из чистого упрямства и боролась с желанием взять его за руку. Ну как же так?! Дракон наслаждался. То есть по нему ни за что не скажешь, но даю на отсечение хвост, к которому вечно что-то цепляется, так и было!

– Летать я пока так и не научилась, зато неплохо плаваю, – попробовала разрядить атмосферу разговором.

– И ловит рыбу на хвост, – не удержался Ривер.

Я смущенно поерзала и послала дракону выразительный взгляд. Хорошо бы ему сейчас оставить нас вдвоем. Но чувство такта некоторым рептилиям оказалось неведомо. Впрочем, никто и не сомневался.

– Потерпи немного, у тебя обязательно получится. – Веоран не имел в виду удачу, но я все равно смутилась.

– В крайнем случае выпустим ее в океан, – с совершенно серьезной мордой заявил Ривер. – Положим начало породе водных драконов. Да и рыба там крупнее.

Злобные взгляды на него не действовали, а рыбьим хвостом я промазала.

Эх…

– Перестань шпынять девушку! – раздраженно рявкнул харз Аадор.

– А то что? – задиристо вопросил дракон.

Ран поднялся.

– Увидишь.

Дракон тоже.

– Уже не терпится.

Я приготовилась паниковать.

Отвлек их шорох мелких камешков под чьей-то обувью. Мужчины одновременно повернули головы в сторону, куда спускалась крутая тропа. Я тоже туда смотрела и, если честно, ожидала увидеть дядю или близнецов, но в наше вынужденное отшельничество вторгся совершенно незнакомый Алмаз.