Безукоризненно воспитанный аристократ намеки понимал. Он тут же встал и засобирался откланяться.

– Ладно, увидимся позже. Возможно, даже с Асторьей. Тебе что-нибудь нужно?

Да! Спаси Веорана! Но он все равно не сможет, а сказать это вслух я не имею права, потому что каждое мое слово будет использовано против харз Аадора. Поэтому я просто покачала головой и вяло улыбнулась.

– У нас с Ализет все не так плохо, – попробовал оправдаться дед, уже направляясь к выходу.

– Угу. Все еще хуже, просто ты дальше своего носа ничего не замечаешь, – не оценила его отговорку я. – Так что в мою личную жизнь не лезь. Только мне позволено в ней портачить. А кандидатам в женихи, которых ты наверняка уже присмотрел, передай, что они могут поискать выгодную невесту в другом месте.

Дед удрученно покачал головой, но давить не стал, только поцеловал в щеку, прощаясь.

– Вся в мать. Такая же упрямая!

Но к внукам обычно относятся более терпимо, чем к детям, так что у нас есть шанс избежать крупного конфликта.

Усталость не помешала мне дождаться возвращения Веорана. Я даже ванну не приняла, так и сидела в гостиной на диване, гипнотизируя взглядом арку, ведущую в холл. Ожидание частично скрасила Рита, которая, стоило Бриллианту уйти, устроилась рядом и заставила в подробностях рассказать о пережитых приключениях. Потом попыталась накормить, но не преуспела, зато напоила молоком с медом. Какое-никакое, а занятие, и время прошло быстрее.

Ран появился часа через два. Слишком быстро, чтобы съездить в гномьи земли и обратно. Видимо, Алмазы добирались порталом. Не дракон же их всех вез.

Внимание прогулялось по бледному лицу мага и остановилось на клинке в ножнах, прикрепленных к поясу. На рукавах потертой куртки и в голенищах сапог были сделаны крепления для небольших кинжалов и дротиков. Значит, с магией у него совсем плохо. В обычном состоянии Ран не очень-то жалует оружие.

– Следовало догадаться, что так долго общество Бриллианта ты не выдержишь, – криво усмехнулся маг, избавляясь от ножен… а потом и от всего остального тяжелого и звенящего.

Для адамаса с его уровнем дара унизительно нуждаться в помощи каких-то железяк, пусть и созданных талантливейшими оружейниками и артефакторами из редчайших, особым образом добытых и заговоренных металлов.

– Дед сам ушел. – Я нервно улыбнулась, встала и шагнула ему навстречу. – Он переживает, хотя и не признается.

– Еще бы этот сухарь признался, – хмыкнул Ран.

Старших адамасов Веоран по-прежнему еле выносил. И, надо признать, было за что.

– Представляешь, дед предложил мне сменить жениха на более выгодного, – пожаловалась я.

– Ожидаемо. – Ран стянул куртку, бросил ее прямо на пол и повел плечами, разминая их. – А ты что?

– Сказала, что тебя люблю, – призналась честно и отчего-то покраснела. – А что еще мне было сказать?!

Харз Аадор посмотрел на меня как-то странно и вымученно улыбнулся.

– Надо было соглашаться. Глядишь, и подобрали бы кого-нибудь приличного.

– Дурак! – Я чуть не расплакалась.

Ран качнулся вперед, собственническим жестом коснулся пальцами моей щеки.

– Кулон не нашли. – Я это еще с первого момента, как его увидела, поняла. Потому и не спрашивала. Слишком больно, когда рушатся надежды. – Гнома тоже, дом был совершенно пустой. Зато твоя няня передавала тебе приглашение в гости. Алмазы прочесывают провинцию, но сдается мне, Милохор Гвун прочно залег на дно.

Надо быть сильной. Вдох-выдох… Вот так. Не плачем.

Убедившись, что я не бьюсь в истерике, Ран еще раз пообещал, что, если маму возможно найти, ее обязательно найдут, и стал подниматься к себе. Он выглядел из рук вон плохо и… запах гнилого мяса стал сильнее. Страшно даже представить, чего ему стоила эта вылазка.

И все ради меня.

Не уверена, что вообще стою всего этого.

Лестница была пройдена до середины, когда Веоран остановился и облокотился на перила.

– Соня? – Его взгляд пробирал до мурашек.

– А?

– Я тоже тебя люблю.

Теперь щеки вообще запылали.

– Да я вообще не это имела в виду!

То есть не совсем это. Или это, но… Ох-х-х!

– А я – это, – не пошел на попятную маг. – Понятия не имею, сколько времени у меня осталось, но его точно уже нельзя терять. Я люблю тебя, Ассони Деркволд. Безумно, бесконечно люблю. Может, даже с того момента, как почувствовал в обратившейся ко мне за помощью гномке кровь своего вида. Я тогда запретил тебе в меня влюбляться, а сам с тех пор больше не думал ни о ком. Или, скорее всего, чуть позже, когда ты очаровала всех, сотню раз сбила меня с толку своей рассудительностью, оказалась замечательным другом и несколько раз чуть не погибла. Это все не важно, мое сокровище. Пока я жив, я не позволю, чтобы с тобой что-то случилось.

Разве может?

Или у него бред?

Узнать это возможности не представилось. Ран, пошатываясь, продолжил свой путь и скоро совсем скрылся из виду.

Ночью драконица в очередной раз решила показать, как хорошо им было с Ривером, и подсунула мне сны. Но усталость оказалась настолько сильна, что сознание никак не могло зацепиться за конкретный образ. В итоге я то парила в воздухе, ощущая рядом движения мощных крыльев, то гуляла по лесу рука об руку с невероятно красивым красноволосым мужчиной, а на голове у меня был венок из бледно-розовых цветов. Вот только волосы были медово-рыжие и совершенно не мои. Это помогло отделить наведенное от настоящего и выкарабкаться из пучины сна.

Ругала драконью часть себя я как-то без энтузиазма. Не потому, что не хотелось, просто… Стоило выпасть в темноту реальности, внутри все сжалось от страха за мага. Драконьей половине это не нравилось, ей хотелось думать только об огромном красном звере, но человеческая составляющая оказалась сильнее.

Кое-кому придется смириться.

Как бы этой страдалице объяснить, что мы – уже не Виолетта, а Ривер больше не наш дракон?

Мысли сделали круг и опять вернулись к Веорану.

Спасти его не получится. Если отбросить туманящие разум эмоции, я четко это понимала, и потому становилось дурно. В ту лекцию Ран упоминал, что ни один адамас, побывав вблизи рахайл, не сумел сохранить дар. Большинство вообще не выжили. А у него сейчас вообще мерзкая расстановка сил… Удача ведь правда дама своевольная и ненавидит, когда ее пытаются удержать на цепи. И, вырвавшись на свободу, мстит обидчику. Вот Ран, хоть ни в чем и не виноват, теперь расплачивается.

Да даже если появится призрачный шанс, провидение повернет все так, что он рассыплется прахом! У мага теперь везение в обратную сторону работает.