– Впечатляет – произнес вслух Николай, поглядывая то влево, то вправо – Очень впечатляет.

Само собой никто ему не ответил. Поляна была пуста.

Самое забавное же заключалось в том, что Нифонтов толком не знал, что ему делать дальше. Канонический вариант, тот, который до него практиковали посетители этой поляны, точно не подходил, то есть желание на бумажке писать он не собирался, прекрасно зная, что бесплатный сыр встречается исключительно в мышеловке. Да и вряд ли тот, кто тут обитал, мог сотворить то, что Николаю было нужнее всего прочего. Но при этом уверенности в том, что как-то по-другому получится вызвать собеседника с той, левой стороны поляны, у него тоже не было.

Но это не означало, что оперативник пребывал в растерянности и теперь пытался понять, зачем он вообще сюда приперся. Вовсе нет. Напротив, он был крайне доволен тем, что видит. Это означало, что дурака Алешку, возможно, получится вытащить из той неприятности, в которую тот влип. По меньшей мере есть у него такой шанс. Описание совпадает с увиденным? Совпадает. Значит и все остальное вполне реально осуществить.

Нифонтов не торопясь перешел на правую сторону поляны, подойдя к приметной кривой березе, той самой, к корням которой следовало положить записку с заветным желанием, расстегнул куртку, шмыгнул носом и громко произнес:

– Просьб у меня никаких нет, врать не стану, то ли фантазия слабовата, то ли и так все хорошо в жизни, сам не знаю. А вот пожелание есть. Вы накануне паренька себе забрали, Алексеем его кличут, так надо бы его отпустить, во избежание неприятностей. Да и вообще – неправильно это. Так никто давно не поступает. Нет, что до исполнения желаний – здесь все по чести, вы даете человеку мечту, он вам что-то взамен. Не знаю уж что, но, думаю, нечто такое, о чем он потом пожалеет. Но! Это ваше с ним дело, в него никто не полезет. Но вот забирать их из нашего мира – это перебор. И такие поступки я, как сотрудник органов правопорядка, обязан пресекать.

Тишина, даже ветер верхушки деревьев не колышет. И ни одного движения с той, левой стороны поляны. Но при этом Нифонтов спинным мозгом чуял – его слушают. И, что важнее – слышат.

– Долго говорить не умею, а угрожать не люблю. Потому если нет желания общаться – хорошо, не надо. Но сразу предупрежу – я вернусь сюда снова, и случится это очень скоро. Причем вернусь не один, а со строительной техникой. Вот эту хреновину мы выковыряем из земли и утопим в реке, а все деревья с обеих сторон поляны выпилим, увеличив ее размеры вдвое. И землю еще перекопаем как следует. Котлован не выроем, разумеется, но расстараемся на славу. Есть у меня подозрение что тогда окошечко здешнее, уж не знаю куда ведущее, прикроется навсегда. Может, конечно, оно откроется где-то в другом месте. А, может, и нет. Вопрос – оно вам надо? К чему это все? Не лучше ли договориться добром? Отдайте парня, ведите дела честно – и все будут довольны.

Густые кусты шевельнулись, их лысые по этому времени года ветви разошлись в стороны и к кривой березе, такой же, у которой стоял оперативник, вышел человек в расстегнутой серой куртке и темных джинсах. Николай окинул его взглядом и удивленно покрутил головой. Нет, он помнил, кто именно окажется перед ним, но все равно увидеть себя самого со стороны – это, как минимум, необычно. Одно дело в зеркале – подобное привычно и понятно. Но вот так, в динамике, в движении смотреть на собственного двойника… Не каждый день такое случается.

Тем временем его близнец привалился плечом к дереву и уставился на него.

– Лихо – произнес Нифонтов – Рад, что был услышан. Так как насчет парня? Отпустишь добром или придется применять меры? Врать не стану – мне бы этого не хотелось. Мир большой, места всем хватит.

Двойник отлепился от дерева и взмахнул руками, словно желая что-то дать понять Нифонтову, причем тот, к своему удивлению, мигом сообразил, что именно от него хотят. Вернее – ему словно кто-то невидимый в уши подсказку нашептал.

– Ты предлагаешь мне то же, что остальным? – уточнил оперативник – Верно? Если я повторю те телодвижения, что ты изобразишь, то ты моего приятеля отпустишь живым и невредимым?

Его копия радостно улыбнулась, давая понять, что так все и есть. Повтори увиденное – и ты победитель, глупого Алешки освободитель.

– А если нет? Если не получится?

Двойник тут же показал рукой на кусты, из которых минуту назад вышел.

– Я должен буду пойти с тобой? – переспросил Николай – Так?

Его копия развела руки в разные стороны, как бы говоря – «такие уж правила».

Как было сказано ранее, устраивать игры с то ли нечистью, то ли вовсе с нежитью, которая сейчас таращилась на него с той стороны поляны, ему совершенно не хотелось. Более того – опыт предыдущих поколений говорил о том, что ничем хорошим подобные забавы никогда не заканчиваются. Бесспорно, такое случалось ранее, и не раз, та же тетя Паша рассказывала ему как в конце двадцатых в Смоленске, в подземельях под башней Веселухой, играла в «зернь» с призраком графа Змеявского, и ставки той игры были куда как высоки. Но и у нее, и у других сотрудников отдела, попавших в эдакую ситуацию, как правило другого выбора не имелось.

А у него он был. Пусть неказистый, но был. У тети Паши на кону стояли десятки судеб, не считая ее собственной, плюс дальнейшая потенциальная безопасность жителей города Смоленска. Тут же ставка была куда скромнее.

И все-таки колебался Николай, не спешил отказываться от предложения неведомого существа, натянувшего на себя его внешность, словно одежду. Почему? Да потому что работа у него такая – людей выручать из беды, даже если те по собственной дури в нее и попали. Да, по неписанным правилам отдела ему сейчас следует врубить заднего и отказаться от прозвучавшего предложения, потому что слишком велик риск того, что и сгинувшего парня он не спасет, и сам голову сложит. В таких случаях единственно правильное решение – отступить. Отступить с тем, чтобы потом снова сюда вернуться, и тогда уже довести дело до конца.

Но зудило что-то в душе у Нифонтова, беспокоя его. Может, ехидная полуулыбка двойника, смотрящего на него с той стороны поляны, а, может, слова дяди Коли о том, что серый туман не каждый день тут, в лесу, по земле стелется. Сегодня он есть, а завтра его раз – и уже нет.

Или просто то, что не научился он еще как следует рациональное от нерационального отделять, на свою голову.

– Значит, если я в точности повторю то, что ты мне покажешь, парень свободен? – еще раз уточнил Нифонтов у своей зеркальной копии – Верно? Ты его отпускаешь, и мы уходим?

Двойник изобразил что-то вроде поклона, как бы говоря – да, все именно так. Дескать, все очень и очень просто.

Настолько, что сразу становится ясно – все не то, чем кажется.

Или все-таки то?

– Ну ладно – выдохнув, произнес Нифонтов и скинул с плеч куртку – Давай…

Закончить фразу оперативник не успел, потому что именно в этот момент откуда-то сверху на него буквально спикировала птица, при этом как следует хлестнув крыльями по щекам.