– Это вы? – Моя кузина упирает руки в бока и сердито смотрит на стайку девушек, стоящих возле двери раздевалки. – Это сделали вы?

– Не бери в голову, – говорю я ей. – Ничего страшного.

– Ничего страшного? Я слышала, с какой силой мяч шмякнулся о твою руку. Если бы он попал тебе в голову, ты могла бы получить сотрясение мозга!

– Но он же не попал. И я в порядке. – Вообще-то это натяжка, ведь мне до сих пор больно, но я уже и так выставила себя сегодня дурой, и становиться посмешищем во второй раз не хочу. И не стану ныть из-за нескольких вредных девиц.

Или, если уж на то пошло, из-за множества вредных девиц, одной из которых, видимо, светит карьера в профессиональном баскетболе.

Да, не стану отрицать, день у меня сегодня выдался странный. Я не видела ни Джексона, ни Флинта с тех самых пор, как утром набросилась на них обоих, но хотя Джексон больше не появлялся, после урока изобразительного искусства меня ждал Байрон с теплой паркой – чтобы мне не пришлось опять идти по этим туннелям, нагоняющим такую жуть. На обеде со мной и Мэйси сидел Рафаэль, сопроводивший нас также на урок преподаваемого по предуниверситетской программе испанского, единственного предмета, который мы с моей кузиной изучаем вместе. А Лайам проводил меня с испанского на физкультуру.

Все это не прошло незамеченным и явно не понравилось остальным ученикам. Я, конечно, не надеялась, что это поможет мне завести тут кучу друзей, но мне также совсем не хочется каждую секунду уворачиваться от летящих в меня баскетбольных мячей.

– Ты уверена, что с тобой все в порядке? – спрашивает Мэйси, хмуро глядя на то, как я шевелю пальцами и трясу рукой.

Я сразу же перестаю.

– Уверена. Все путем. – Мне не хочется, чтобы Мэйси поднимала шум из-за того, что могло бы закончиться куда хуже.

Она качает головой, но больше не говорит про баскетбольный мяч. И даже если она смотрит волком на кого-то из моих одноклассниц, я не стану ее упрекать. Если бы кто-то вздумал пакостить ей, я бы тоже разозлилась.

Однако тему надо сменить, и я спрашиваю:

– Что это такое? – показав на надетые на ней черный гимнастический купальник, лосины и расшитую блестками юбку.

– Я состою в нашей танцевальной команде, – с горделивой улыбкой отвечает она. – И в пятницу на собрании болельщиков исполню одну из сольных партий.

– Да ну? Шикарно! – взвизгиваю я, хотя никогда не была поклонницей школьных танцевальных команд. Но Мэйси от этого явно в восторге, и мне этого достаточно.

– Да. Я буду танцевать под… – Она осекается, когда тренер свистит в свисток.

– Что это значит? – спрашиваю я.

– Конец урока. А поскольку он на сегодня последний, то ты свободна. – Мэйси ухмыляется: – У меня сейчас будет двухчасовая танцевальная тренировка, но, когда она закончится, я тебя найду, и мы сможем вместе пойти на ужин. Если, конечно, не произойдет еще одно землетрясение.

Сегодня нас трясло еще несколько раз – ничего существенного, обыкновенные афтершоки, – но большинству учеников, включая меня, они изрядно потрепали нервы.

– Надо же, кто бы мог подумать, что за четыре дня в центре Аляски я переживу больше землетрясений, чем за всю мою жизнь, проведенную на побережье Калифорнии?

– Да, странно, – с озадаченным видом соглашается Мэйси. – Конечно, время от времени у нас тут бывают землетрясения, но мы давно не видели стольких подряд. А может, вообще никогда. Должно быть, ты привезла их с собой.

– Извини, – шучу я. – Я постараюсь сбавить обороты.

– Да, сбавь, – с улыбкой отвечает она. – Увидимся после тренировки.

– Ага.

Я машу ей рукой и иду в раздевалку. Пока я переодеваюсь, никто меня не беспокоит, но никто также и не пытается со мной заговорить. А сама я перестала делать попытки завести разговор еще незадолго до обеда. Когда меня раз за разом подчеркнуто игнорируют, я быстро соображаю, что к чему.

Переодевшись за рекордно короткое время, я хватаю свой рюкзак и выхожу. Наверное, сейчас мне следовало бы пойти в мою комнату и начать делать домашнее задание, но я не привыкла все время сидеть в одном и том же помещении.

Дома я все время проводила на открытом воздухе – в бассейне, на пляже, на пробежке в парке. Даже домашние задания я делала, сидя на качелях, установленных на нашем крыльце, и глядя на закат над океаном.

После такого нелегко почти все время торчать в четырех стенах.

Может, подняться в комнату и надеть все эти теплые одежки, чтобы пойти погулять? Но мне совсем не улыбается перспектива напялить на себя половину содержимого стенного шкафа, чтобы бросить вызов здешним морозам, так что в конце концов я выбираю компромисс. Поброжу-ка я по замку, исследуя его, ведь, хотя сегодня я уже много где побывала, ходя на уроки, здесь есть еще немало мест, которые мне незнакомы.

В голове у меня мелькает предостережение, которое Джексон сделал мне в самый первый день, но ведь тогда был поздний вечер, почти ночь. То, что солнце зашло пару часов назад, отнюдь не означает, что в коридорах сейчас небезопасно, ведь все здесь еще бодрствуют и ходят туда-сюда, общаясь друг с другом. И я совершенно определенно не собираюсь бояться тех, с кем вместе учусь. Марк и Куинн, конечно, были засранцы, но ведь они застали меня врасплох. Больше я ни за что такого не допущу. И ни за что не соглашусь превратиться в узницу в стенах собственной школы.

Подумав о Джексоне, я достаю из кармана телефон и открываю мой мессенджер. У меня шесть сообщений от Джексона – все они были отправлены во время землетрясения. Я их не открывала, потому что поначалу была слишком зла на него и не хотела выяснять, что он пытается сказать. Затем я не стала их открывать, поскольку не желала, чтобы кто-нибудь видел, как я буду их читать. Мои эмоции обычно написаны у меня на лице, и мне совершенно не нужно, чтобы кто-то узнал о моих чувствах к Джексону, тем более что теперь я понятия не имею, будут ли у меня с ним отношения или нет.

Первое сообщение пришло через несколько минут после окончания урока по британской литературе.

Джексон: Я думал, что встречу тебя в изостудии, но тебя нет. Ты что, заблудилась?(Подмигивающий смайлик).

Еще несколько секунд – и приходит второе сообщение.

Джексон: Поисково-спасательная операция не нужна? (Удивленный смайлик).

Третье сообщение пришло почти сразу после второго, после чего быстро последовали следующие три.

Джексон: Прости, что надоедаю, я просто хочу узнать, нет ли у тебя проблем. Тебе же не досаждают Марк и Куинн?

Джексон: Ты в порядке?

Джексон: Я беспокоюсь. Просто подтверди, что эти козлы не подстерегли тебя опять. С тобой все хорошо?

Джексон: Грейс?

Я помню, как эти сообщения приходили на мой телефон во время землетрясения, и оставляла их без внимания. Но теперь, прочитав их, я испытываю чувство вины. Нет, не потому, что не ответила на них сразу – как-никак тогда было землетрясение.