Она вполне может полюбить его мир. Нужно только показать ей, что здесь тоже могут быть интересные вещи. Она ведь с таким удовольствием и восторгом наблюдала за представлением бродячего артиста. Может, позвать его на праздники в замок? Или даже всю труппу. Наверняка Олесе понравится. Блеск, шум, старые сказки — это сможет ее увлечь. Еще можно устроить танцы. Женщины обожают танцевать. Он еще не встречал ни одну, которая бы отказалась от такого развлечения. Адрианна не может жить без них.

Но Олеся совсем другая… Может, в ее мире не танцуют? Или там приняты другие танцы. А здешние покажутся ей странными и нелепыми.

Твою мать! Ну просто замечательно. Он уже переживает, понравятся ли иномирянке здешние танцы. Что дальше?

И все-таки, нужно их устроить. Он сам будет учить Олесю, если окажется, что она не умеет. Они могут провести вдвоем много жарких часов. Под предлогом обучения, он сможет соблазнять ее прикосновениями и слышным только ей шепотом.

Впервые в жизни он планировал какой-то праздник потому что сам этого хотел. Потому что хотел сделать его особенным для своей женщины. Чтобы она навсегда забыла о прежней жизни. И желала только одного: остаться с ним.

Нужно ехать к Бражене. Ведьма знает что-то важное. Сначала он думал взять Олесю с собой, чтобы быть уверенным в ее безопасности. Но мало ли что старуха может рассказать. Или просто послать за ней стражу, чтобы привезли хитрую дрянь силой?

Так и не решив, как лучше поступить, Габор спустился в подземные залы. Часть стражников ужинала. При его появлении все тут же встали и поклонились.

— Где Вазул?

— Во дворе, господарь. Сжигает с остальными тело демона. Сходить за ним?

— Не нужно. Я сам схожу.

Может хоть мороз сможет прочистить мозги? Хотя и на это надежды оставалось мало.

Он никогда не думал, что свихнется из-за женщины. Что это будет настолько глубоко и сумасшедше. На Олесе теперь сосредоточилась вся его жизнь.

Выйдя из замка, Габор вдохнул колючий воздух. Легкие разрывались на куски, исколотые иголками мороза. Холод медленно забирался под кожу. Габор вспомнил, как нашел Олесю на балконе, замерзшую, почти окоченевшую. О чем она думала? Стояла такая одинокая и несчастная. И безумно красивая. Когда он пытался ее согреть в зале, едва сдерживал желание. Если бы знал, что это не Маргит, набросился бы на нее прямо там. Отогрел бы. Ей бы понравился такой способ согреться?

Моментально стало жарко. Кровь зашумела в ушах. И хлынула в пах.

Треск костра привел в себя. Один из внутренних дворов замка был предназначен именно для таких целей — избавляться от демонов. В центре уже полыхал огонь, в котором жарился демон. Под руководством Вазила его насадили на вертел, чтобы легче было сжечь. Воины ждали, пока от тела не останется ничего, кроме пепла, который можно будет сложить в специальный ящик. До тех пор никто не мог уйти со своего поста.

Хорошо, что не стали дожидаться утра. От твари лучше избавиться прямо сейчас. Даже свежий воздух не мог перекрыть жуткую вонь паленой шерсти и плоти.

Поскорей бы вернуться к Олесе. Вдохнуть ее аромат. Надышаться им так, что ничего другого уже не ощущать.

— Господарь! Чем могу служить?

Габор отвел Вазила в сторону и тихо приказал:

— Выставь охрану возле покоев моего брата. Он не должен покинуть их. Ни под каким предлогом. Никого, кроме меня, к нему не пускать. Еду будете забирать у слуг и отдавать ему. О любом происшествии сразу же докладывать мне. На его вопросы не отвечать. Если он возьмется за оружие, разрешаю в ответ применить свое. Все ясно?

— Да, господарь.

— Это сделать немедленно. И вот еще что… Отправь кого-нибудь к слугам. Среди них есть Фиданка. Она прибыла с моей сестрой. Запереть ее в подземелье. Но тихо, чтобы остальные слуги не увидели и не подняли панику.

— Будет исполнено, господарь. — Вазил несколько секунд помолчал. — Есть ли что-то, о чем я должен знать?

Габор быстро прикинул в уме, что следует сказать и как.

— Они в сговоре против рода Баттьяни. И, возможно, они служат демонам.

Всегда невозмутимое лицо Вазила вытянулось. Но он тут же взял себя в руки.

— Я понял, господарь. Все будет исполнено.

— Поторопись. И не подведи меня.

Едва он сказал, как где-то в лесу раздалось завывание, переходящее в рычание. Страшный звук разлетелся далеко по округе. Габор знал, кому принадлежит этот зов.

Что ж… Он готов. Ни брат, ни демон не смогут отобрать то, что он считает своим. И брату он объяснит это прямо сейчас.

Миклош кряхтел и обливался потом. Уже давно он не чувствовал такого напряжения. Пожалуй, с той ночи, когда брел по темному лесу с телом Маргит на плече.

Он до сих пор не понимал, как чокнутая тварь умудрилась выжить. Без демонов тут точно не обошлось. Вполне возможно, что дура-служаночка права, и Маргит действительно отмечена одним из них.

Но даже если нет, то это лишь дело времени.

Выжила да еще и говорить научилась! Как такое возможно? Ка-а-а-ак?! Дело тут нечисто. И сколько времени пройдет, прежде чем она разболтает братцу все тайны их супружеской жизни?

Ни в какую потерю памяти он не верил. Но почему она тогда молчит? Чего выжидает, хитрая тварь? Опасается, что ей не поверят? Конечно. Ее слово против его. Понимает, что безродной выскочке ничего не светит.

А может, она УЖЕ рассказала все Габору? Почему тогда братец до сих пор не явился по его душу?

Габор всегда умел мастерски тянуть время. Его отправляли брать крепости, которые сопротивлялись десятилетиями. И всего за пару месяцев осады выродок въезжал в город на коне, в сопровождении свиты подхалимов.

Не-е-е-ет… Миклош так просто не собирался сдаваться. Он еще повоюет. Будь он проклят, если не получит эту крепость и состояние семьи в придачу.

Габору придется крепко пожалеть, что встал у него на пути. Что первым появился на свет! Ведь первым должен был родиться он, Миклош!

Высунув язык от усердия, Миклош ползал по полу. Ноги путались в длинных и тяжелых полах халата, пока он чертил позабытые фигуры и символы.

Простой мелок пропитался потом с пальцев и крошился от того, с каким усердием он давил.

Постоянно приходилось стирать ошибки и начинать заново.

Он должен, должен вспомнить! Почему важные вещи всегда оказываются настолько трудными? Габор наверняка не испытывал никаких проблем с памятью.

Миклош от досады скрипнул зубами. О чем бы ни спросил учитель, брат всегда сразу же отвечал. Монотонным скучающим голосом. Как будто вопросы были слишком легкими для него, и он ожидал задачки посложнее.

Миклоша это всегда бесило. Правда, он никогда особо и не пытался запомнить, что говорили учителя. А зачем? Все равно ему господарем не быть. Пусть брат напрягается.