Миклош видел перед глазами только ее искаженное ужасом лицо. Самое прекрасное зрелище на свете. Страх… И кровь… И все это по его воле.

Внезапно чьи-то руки вцепились в его плечи. Его отодрали от служанки и с такой силой, швырнули в сторону, что Миклош даже взлетел. Неужто демон?..

От удара о кровать перехватило дыхание, перед глазами потемнело. Когда зрение прояснилось, Миклош даже подумал, что у него галлюцинации. Или может это демон принял образ его брата?

Габор стоял посреди спальни, а у его ног ползала Фиданка, пытаясь поцеловать сапоги.

Миклош поморщился. Вот же сука. Сейчас наплетет ему неизвестно чего. Выставит его насильником, а себя жертвой.

— Господарь… господарь… — Служанка тянулась поцеловать Габору ноги.

Миклоша скрутило от ненавистной картины. С ним она не была такой покладистой.

Отерев со рта кровь от прикушенной губы, Миклош рассмеялся:

— Чем обязан столь позднему визиту, брат? Какое удовольствие разгуливать по этому унылому замку вместо того, чтобы нежиться с красоткой, которая греет твою постель?

Миклош боялся даже моргнуть. Смотрел брату прямо в глаза, хоть это и было нелегко. Но лучше ощущение скрученных в узел кишок от взгляда братца, чем раскрытие его замысла.

Из-за возни со служанкой ковер сбился складками, но все еще скрывал древнюю магическую формулу.

С трудом Миклош поднялся на ноги, но Габор тут же приказал:

— Сядь!

Голос брата звучал так тихо и холодно, что Миклош не смог ослушаться. Он знал: когда Габор говорит настолько спокойно и отстраненно, значит, быть беде. Он максимально сосредоточен на своем деле, как зверь, почуявший добычу. Не упустит своего.

Миклош плюхнулся в кресло и уставился на Габора. Брат медленно подошел и навис сверху скалой, уперевшись руками в подлокотники.

— Я хочу знать во всех подробностях, как ты пытался убить Маргит. Куда отнес ее, пока она была без сознания.

Миклош похолодел от страха. Холодный пот градом скатывался с тела. Он знает. Габор все знает! Но как?! Маргит была мертва. Он убил ее — ошибки быть не могло. Убил чокнутую стерву, вывернув ей голову так, что лицо оказалось на спине.

Она не могла быть без сознания. Не могла!

Сохраняя последние остатки самообладания, Миклош покачал головой.

— Что на тебя нашло, брат? Я любил свою жену. Хоть она и оказалась предательницей.

Габор резко отстранился, окинув Миклоша презрительным взглядом:

— Мои люди уже едут за… Вильгельмом. Проверим, насколько ваши чувства сильны. И кого ты любил больше, жену или любовника.

Нет! Нет, не может быть! Как же так?! У Миклоша поплыло перед глазами. Он соскочил с кресла и бросился на Габора.

— Ты не посмеешь! Только попробуй его тронуть!

Габор легко оттолкнул Миклоша от себя. Он снова упал на пол, больно ударившись о кресло. Габор иронично выгнул бровь.

— И что же ты со мной сделаешь? Мир населяют не только слабые запуганные женщины… брат.

Он с таким чувством выплюнул это слово, что Миклошу стало ясно: Габор его не пощадит. Ему точно так же наплевать на братские узы, как самому Миклошу было плевать на Маргит.

Успокаивало лишь то, что Вильгельм ничего не знал. Он не скажет Габору ни слова. Нет, Миклош не сомневался в верности любовника — он бы его не предал. Но Габор вполне мог подвергнуть Вильгельма нечеловеческим пыткам.

Габор приближен к королевской семье и может безнаказанно творить все, что ему вздумается.

Миклош решил до последнего стоять на своем. Ради себя. Ради Вильгельма. Ради их совместного будущего.

— Ты не там ищешь, Габор. Маргит мне изменяла… Пользовалась деньгами нашей семьи… Положением… А сама крутила шашни… С грязными крестьянами…

— У меня нет времени на выслушивание твоих жалких оправданий. Ты до сих пор жив лишь потому, что носишь ту же фамилию, что и я.

Миклош сжал зубы. Ну почему он не может взять и убить этого выродка?! Почему Небеса не наделили его силой и ловкостью? Почему все это досталось высокомерной мрази — его братцу?!

— Господарь… Господарь, умоляю… пощадите… — Служанка распласталась у ног Габора.

Габор взглянул на нее, как на мерзкое надоедливое насекомое.

— Значит, это ты хотела стать госпожой Баттьяни?

Миклош выпучил глаза. Откуда он все это знает? Откуда?! Как ему удается всех держать в кулаке?

— Нет… Нет, что вы, господин? У меня и в мыслях не было… Я не достойна…

— Вот именно. Вставайте оба. Сегодня вы ночуете в темнице.

Олеся сидела на каменном полу и рассматривала содержимое корзинки.

Огромная ванна, больше напоминающая бассейн, почти наполнилась. От горячей воды поднимался пар. Дымка, освещенная свечами, которые Олеся принесла, мерцала и дрожала.

Олеся задумчиво следила за бурными потоками воды, рвущимися из бронзовых раззявленных пастей. Краны были выполнены в виде длинных шей с драконьими головами. Красиво, но немного страшно. В глазницах фантастических существ сияли камни, наверное, драгоценные. Из-за пара они как-то странно блестели, и Олесе казалось, что драконы за ней следят.

Она уже была на грани. Признание Габору далось намного тяжелее, чем она думала. А его реакция ее обескуражила.

Олеся столько времени готовила себя к тому, что он не поверит, что сочтет ее сумасшедшей, обманщицей или заключившей сделку с демоном, что… Что теперь даже не знала, как быть.

Он поверил ей. Поверил и встал на ее сторону. Но не захотел открыть свой секрет. И Олесе было больно осознавать, что он ей настолько сильно не доверял. Что она значила для него? Значила ли хоть что-то?

Олеся вытащила свечи, купленные у старушки, зажгла и поставила на бортик бассейна. В воздухе разлился дурманящий сладковато-горький аромат полевых трав и цветов.

Нужно что-то делать. Габор скрывал нечто важное. Олеся чувствовала, что все это как-то связано с ней. Глупая интуиция, до сих пор спавшая, теперь проснулась и вопила об этом. Во фресках было что-то странное. Не просто так они выглядели свежими, как будто вчера нарисованными.

Габор наверняка знал, в чем дело. Но скорее всего не воспринимал ее кем-то важным и достойным, чтобы доверить свои тайны. Но ведь это касалось не только его!

Олеся не могла отделаться от ощущения, что ей суждено было попасть в этот мир. Ее здесь ждали. Не случайно на фресках была изображена черноволосая женщина.

Ее положение до сих пор шатко и ненадежно. Даже если Габор поверил в ее историю — это еще ни о чем не говорит. Кто она в этом замке? Для него — странная девушка, пришедшая из другого мира. Для всех остальных — сумасшедшая жена Миклоша, одержимая демоном.