— Обойдешься! — огрызнулся Эш, забирая из руки Иты листок.

Он развернул бумагу. Читать в синих сумерках было уже невозможно, но Эш разглядел неровные буквы, скачущие по строчкам, и неправильную, вечно кривую букву краткого «и», которой страдал его уродливый почерк…

Спрятав бумагу на груди, Эш окинул взглядом уставившихся на него друзей.

— Ну чего вы так смотрите на меня, будто я уже умер?.. — сердито сказал он.

Даже страшный и живущий собственной жизнью лес больше не казался Эшу таким пугающим.

Значит, из Иркаллы он вернулся на эшафот. Вот ведь несчастье непутевое! Да еще ума хватило написать письмо, которое, судя по всему, Айя так и не получила, но зато по сто раз перечитали все потомки.

Вот ведь мерзость.

Интересно, много ли глупостей он умудрился в нем сочинить. Он ведь, когда писал это письмо, совсем не рассчитывал, что оно попадет в чужие руки.

А то, что так легко шепчется на ушко любимой женщине, порой и самому себе на трезвую голову без смущения не повторить…

Все остальные смотрели на Эша затуманенным взором, и каждый думал о чем-то своем.

Эшу казалось, что каждому из них хотелось спросить о своей судьбе, и при этом каждый боялся услышать ответ.

Мало ли, что там в этом будущем с ними произошло.

И Эш их понимал.

Он и сам никак не отваживался задать Ите вопрос, который после погружения в ее мир не давал ему покоя.

Связывает ли их что-то еще, кроме интереса к виткам истории?..

Почему она пришла сюда?..

— Мое время истекает, — сказала ему Ита. И в первый раз улыбнулась — хорошей, но очень грустной улыбкой.

— Ты возвращаешься?.. — спросил Эш, чувствуя смутную тревогу и какую-то необъяснимую печаль.

— Да. Я сделала все, что могла. Дальше дело за тобой. Позволь обнять тебя на прощание?

Он шагнул к старице, и руки Иты легко, совсем по-девичьи легли ему на плечи.

— Я должна сказать тебе еще кое-что, — прошептала Ита ему на ухо. — На эшафот ты попал не просто так. Ты умер, потому что тебя предал один из тех, кто сейчас едет вместе с тобой.

Женщина разжала руки и отступила назад, наполняясь нестерпимо ярким светом, пока все ее черты не потонули в ослепительно-голубом сиянии. Эш невольно зажмурил глаза, прикрыв лицо рукой, а через мгновение Иты уже не было. Только легкая светящаяся дымка еще какое-то время клубилась на том месте, где она только что стояла, пока, наконец, и она не растаяла.

— Ну и встреча, — пробормотал Дарий.

Ларс молчал, нахмурившись, думая о чем-то своем. А Шеда, скривив губы, локтем пихнула Эша в бок.

— Совесть у тебя есть? — с неожиданной злостью прошипела она, глядя змеиным взглядом на парня. — Что, не смог коня своего в штанах удержать? Порезвиться припекло?

— Чего?.. — сдвинул брови Эш.

— А того, что ты на шлюхах сэкономил, а девка теперь мало того, что слепая, так еще и брюхатая?

— Ты о чем вообще, безумная женщина? — удивленно проговорил Дар.

— Как это о чем?!.

Шеда обвела недоумевающих мужчин вопросительным взглядом, и даже охнула.

— Да ладно!.. Нет, ну вы это серьезно? Что, никто, кроме меня, так и не понял, что это за старуха такая?..

— Ну открой уже нам, неразумным, сию великую тайну! — раздраженно ответил Дар.

Шеда фыркнула.

— Неужели все мужики такие слепые? Да у нее же глаза Эша!

С Дария мгновенно слетел весь налет пренебрежения и насмешки. Он озадаченно посмотрел на своего растерянного друга, в то время как Ларс, хмыкнув, проговорил:

— И то верно. Иначе откуда бы у нее на руках оказалось личное письмо, отправленное смертником перед казнью?..

Эш невольно обернулся к тому месту, где уже полностью растаяло свечение. Какое-то незнакомое, странное чувство шевельнулось у него внутри.

— Вы хотите сказать, что Ита…

— Скорее всего, она — твой прямой потомок. Дочь, или даже внучка, — невозмутимо констатировал Ларс. — И, кстати, Шеда права — черты лица у нее действительно очень похожи на твои.

Эш посмотрел на свои руки. Только что он обнимал старицу, которая сейчас еще даже не появилась на свет. И она — его продолжение.

Все это никак не укладывалось у него в голове.

— Очуметь, — вырвалось у него.

— Может, прочитаем письмо? Она ведь не зря его оставила, — предложил Дарий.

— Ну, знаешь, — пробурчал Эш.

«Тебя предал один из тех, кто сейчас едет с тобой», — прозвучал у него в голове голос Иты.

Она могла это узнать только из письма. Или, вернее, вряд ли такие подробности ей удалось бы узнать из каких-то других источников.

А значит, оно не должно попасть ни в чьи руки, пока он сам во всем не разберется. Да и вообще…

— Обойдетесь. Ясно? — заявил он. — Оно не вам предназначено, не вам его и читать.

— Полностью согласен, — поддержал Эша Ларс. — Ладно, нам ехать нужно. Здесь теперь оставаться нельзя. Кто знает, когда эти покупатели придут…

— Так а может подождать их, покупателей-то?.. — предложил Эш. — Хорошая добыча на дороге не валяется.

— Говоришь, как мясник, — нахмурился Дарий. — И потом, слабаки-то вряд ли за стигмой времени поедут. Так что я на твоем месте заносчивости поубавил, воскрешенный ты наш. А то как бы боком нам это удальство не вылезло.

— Или эхом, — мрачно поддакнул Дарию Ларс.

Эш недовольно покосился на друзей, но возразить ему было нечего.

— Будем считать, ваши доводы меня убедили, — хмуро сказал он, усаживаясь на Полудурка.

Конь устало зашагал по тропе, тяжело ударяя копытами по земле. Выехав вперед, Эш призвал умение солнечного стигматика освещать тьму вокруг.

И крепко задумался.

Кто же из троих, следующих сейчас за его спиной, вскоре совершит предательство?

Ларс? Он — наемник, и способен без малейших сомнений наняться за хорошую плату к кому угодно. Если кто-нибудь посулит ему открытые двери во Внутренний круг для сына, как он поступит?

Дарий, конечно, сделан из другого теста. За деньги или какие-то блага его не купишь. У него есть свои ценности и принципы. Однако именно из-за этих самых принципов Дар уже однажды отказался от Эша и остался в городе, который отплатил за щедрость кандалами.

А что касается Шеды…

Ее поведение после освобождения из плена казалось Эшу странным. Она стала молчаливой, и нередко витала где-то в своих мыслях вместо того, чтобы вслушиваться в разговоры других и по привычке пытаться повсюду ввинтить едкое замечание или грубоватую шутку. Зато по отношению к Дарию она порой позволяла себе довольно резкие и пренебрежительные выпады, и Эшу начинало казаться, что в их отношениях не все гладко.