Услышав это имя, все стражники как-то странно переглянулись и с явным изумлением уставились на незнакомца. Похоже, это имя они не раз уже слышали.

Совсем другим было удивление Дария и Шеды. Никто из них даже предположить не мог, что какую-то часть жизни наемник Ларс провел здесь, на переднем крае, с мечом в руках.

А вот для Эша этот факт, наоборот, многое расставил по местам. Словно между крайними точками, нарисованными на карте, наконец-то проступил целый материк, соединяющий их.

— Хорошо выглядишь, — добавил Кассий уже не для слушателей. — живой, целый. Даже не особо постарел.

— А ты, я гляжу, на себе зверинец развел, — хмыкнул Ларс, в то время как воины, стоявшие на страже, принялись перешептываться между собой, во все глаза разглядывая крыса.

— Чего это тебя вдруг на старательство-то потянуло? Да еще таким составом, — проговорил Кассий, оценивающим взглядом окинув спутников своего знакомца.

— А что там, люто сейчас совсем? — спросил Ларс.

— Да не сказать чтобы люто — мы знавали и похуже, — мрачно усмехнулся Кассий. — Но постоянно что-то неприятное происходит.

— Потери большие?..

Тот покачал головой.

— Да нет. Из Иркаллы все больше мелочь какая-то назойливая лезет, так что… Может, задержишься ненадолго? Можжевеловка, жаркое казарменное — а? Заодно расскажешь, чего искать надумал, — предложил Кассий.

— Ну, как говорится, никто не знает, какая погода будет завтра, — усмехнулся Ларс. — Пока более-менее спокойно — надо ехать, не откладывая.

Кассий тяжело вздохнул.

— Да, есть такое. Эмеш — сезон непредсказуемый. Ваш брат порой по неделе, а то и по две ждет, чтобы нормально выехать…

Пока они беседовали, Эш во все глаза пялился в приоткрывшееся за спиной начальника крепости нутро крепости.

Большой двор кипел своей будничной жизнью. Кто-то упражнялся с оружием, кто-то возился у конюшен, а несколько воинов неподалеку от входа весело перешучивались, как ни в чем не бывало. Будто это вовсе не крепость на краю человеческого мира, а самая обычная застава.

А главное — Эш не увидел в крепости никакого намека на алтарь, святилище или что-то подобное. Где же у них хранится защитная руна? Может, где-то на другой половине двора?

Ему так хотелось хоть издали, хоть краем глаза увидеть ее!

— … В общем, молодь пошла бестолковая, не то что мы с тобой были, — жаловался между тем Кассий.

И тут его взгляд остановился на Эше.

— Подожди-ка, я ошибаюсь, или у этого парня аура духа порой простреливает?..

— Ты ошибаешься, — небрежно отмахнулся Ларс. — Просто пользует стигму прямо здесь, дурачина. Эй, Эш! В крепости запрещено без надобности стигму разгонять! — очень натурально прикрикнул он на Эша.

Тот понимающе кивнул.

— Извини…

— Ладно, тогда давайте, доброго пути, — вернулся к разговору Кассий. — Но на обратной дороге от выпивки со мной ты уже не отвертишься. Так что это… не задерживайся там сильно.

— Договорились.

Ларс с улыбкой хлопнул его по плечу на прощанье и вернулся в седло.

Кассий махнул рукой воинам у ворот, и те принялись убирать засовы. Канаты на подъемниках заскрипели, поднимая закрывающую вход с внешней стороны шипастую решетку.

Эш двинулся к раскрывшемуся зеву, ведущему в проклятые земли. Он видел напряженное лицо Ларса, видел бледность Дария и нервозность Шеды.

И вдруг понял, что не испытывает никакого страха.

Он направлялся в Иркаллу, как когда-то спускался в подземелье — с волнением и любопытством, очень походившими на предвкушение.

Плавно покачивая седоков на своих спинах, кони проехали ворота. Позади тут же заскрипело железо и залязгали запоры и замки. Решетка с грохотом ударилась в землю, впиваясь в мягкую почву зубцами.

Они очутились на высоком холме, с которого вправо и влево вели, извиваясь, узкие тропы. А впереди был почти отвесный обрыв.

Солнце приближалось к линии горизонта, и его свет из желтовато-белого превратился в насыщенно рыжий. Золотые блики рассыпались по протянувшимся вдаль зеленым холмам, покрытым невысокой травой. Лишь кое-где виднелись длинные тени от чудом уцелевших и разросшихся деревьев. Слева от обрыва происходило сражение — горели вековые дубы, и два десятка воинов теснили все дальше небольшую стаю безобразных человекообразных волков. Одному из стигматиков перевязывали раны — прямо здесь же, неподалеку от горевшего дерева.

А за холмами начинался темный хвойный лес, укутанный розовым туманом. Высокие метелки сосен невпопад раскачивались из стороны в сторону, будто у каждой из них был отдельный ветер. Синеватые ели угрюмо шевелили лапами, будто живые. Их густые тени существовали будто сами по себе — то прижимались к корням, то вытягивались почти в два раза. Или вообще отделялись от своего дерева и какое-то время крались по траве к воротам, чтобы потом внезапно растаять вместе с черными силуэтами птиц, которых не было в небе.

Впрочем, их будто и вовсе здесь не водилось. По крайней мере, Эш не слышал никаких птичьих звуков, да и насекомых — тоже.

— Почему остальные воины не помогают своим соратникам в бою? — удивленно спросил Дарий у Ларса.

— Потому что сейчас не их очередь, — просто ответил тот. — Это рядовая стычка, и решить ее — прямая обязанность тех, чья очередь стоять стражу.

— То есть одержимые твари их здесь живьем на куски рвать могут, а все остальные даже пальцем не шевельнут? — нахмурился Дар.

Ларс криво усмехнулся.

— Ты так рассуждаешь, потому что до сих все твои битвы имели начало и конец. А на переднем крае постоянно кто-то с кем-то сражается, потому он и передний край. И если люди не будут отдыхать, они не смогут как следует сражаться, когда наступит их черед. Нельзя каждый час бросать все и мчаться на подмогу кому-нибудь — это выматывает и лишает войско боеспособности перед лицом серьезной опасности, которая может появиться здесь в любой момент. Поэтому если в целом отряд справляется, остальные не вмешиваются.

— То есть одни сражаются, а другие тем временем спят и едят?..

— Именно так. Смена на переднем крае длится полгода, потом один-два месяца дается на отдых. И снова полгода здесь, если нет увечий или ран, требующих длительного ухода. Поэтому к местным порядкам привыкают быстро. И тебе, мятущаяся душа, лезть в эту битву тоже не советую. Это не наше дело, не нам его и решать.

— И так год за годом, — проговорил Эш, не слыша последних слов Ларса.

Он в очередной раз невольно вспомнил слова Никкаля о том, как все забыли, что на переднем крае постоянно идет война.

Война, которую нельзя проиграть. Но и выиграть пока не получается, и не факт, что получится…