естественен. Бешт в обмен на выздоровление детей р. Хаима находит чертям местечко, и нас уже никак не должно удивлять, что поближе к некому колодцу, где „люди не ходят“ — то есть законное и одновременно уютное место. Законное — потому что далеко от людей, уютное — потому что у колодца. Надо сказать, что рассказ этот кончается сплошным счастьем для всех: синагогой опять можно пользоваться по прямому назначению, дети р. Хаима выздоравливают, черти находят покой. Не хватает только одной детали: что сделали с басом-кантором, но история здесь остается недосказанной, хотя, имея некоторое преставление о деятельности Бешта в области исправления грешников, уверен, что он нашел решение и этого вопроса»[153].

Хроники донесли до нас случаи, когда по требованию Бешта кантор синагоги Меджибожа был отстранен за непристойное поведение (и соответственно, лишен получаемой от общины зарплаты) — по той причине, что для Бешта на первом месте была Б-гобоязненность кантора, а не красота его голоса. Не исключено, что эта вполне реальная история была впоследствии расцвечена народной фантазией и превратилась в сказку о бесах-лецах. Как не исключено и то, что нечто подобное случалось и в других местах, в том числе, и в Збараже.

С бесом связана и история приближения к Бешту Наставника (р. Иегуда Арье-Лейба) из Полонного. В ней вновь возникает фигура бродского раввина р. Моше из Кут, невестка которого, видя, что ее дети один за другим умирают вскоре после родов, обратилась к местным колдуньям, нарушив тем самым один из строжайших запретов Торы. Те для нее ворожили, и в соответствии с украинскими народными поверьями забили и захоронили под порогом каплуна. От этой ворожбы в доме завелся бес, и однажды, глядя потолок, р. Моше привиделось, что по нему гуляют свиньи.

Мгновенно сообразив, что в доме поселилась нечистая сила, р. Моше поспешил выехать из него со всем семейством. И вот тогда в нем и решил поселиться р. Иегуда Арье-Лейб.

Р. Моше пытался уговорить его этого не делать, но тот был уверен, что силой своей святости сможет отогнать нечистого. Однажды, когда р. Иегуда Арье-Лейб молился в своей комнатке в талите и тфилин, он увидел через приоткрытую дверь, как бес подходит к его ребенку.

— Ты что здесь делаешь? — закричал на него Наставник.

— Это ты что здесь делаешь?! — ответил на это Нечистый.

Понял р. Иегуда Арье-Лейб, что бес считает себя хозяином дома и ему нужно срочно съезжать, но время было уже позднее, и он решил отложить переезд на завтра. Но чтобы уберечь детей и имущество, просил трех своих друзей провести у него ночь за изучением Торы.

Посреди ночи он решил немного поспать и сказал товарищам, что он пойдет ненадолго приляжет, но они пусть сидят и учат Тору, и не дай Б-г им уснуть. Однако, как только он уснул, уснули и его товарищи, свеча погасла, и проснулся Наставник в кромешной темноте. Затеплив свечу, Наставник увидел, что бес сбросил с потолка на святые книги кучу мусора.

В ужасе он бросился к р. Моше, рассказал о случившемся, и тот напомнил, что он его предупреждал.

Когда об этом стало известно местным жителям, они порешили разрушить нечистый дом, и все соседи стали понемногу разбирать его утварь — кто-то взял скамью, кто-то стол, кто-то прочие вещи. И тогда бес стал стучать в окна и стены каждому, кто взял из дома хоть какую-то вещь, но особенно досаждал р. Иегуде Арье-Лейбу и его домочадцам.

Видимо, эта история произошла вскоре после «раскрытия» Бешта, когда он еще жил в Бродах и не успел переехать в Тлуст. На третью такую беспокойную ночь Бешт сказал р. Иегуде Арье-Лейбу, что он переночует у него дома, и после этого бес перестанет его беспокоить.

«Если же я засну, — сказал Бешт, — а он снова начнет колотить в окна или еще куда, просто скажи: „Исроэль сын Элиэзера здесь!“».

Так и случилось: Бешт заснул, но одного его имени оказалось достаточно, чтобы напугать беса и заставить его убраться. Этот случай и убедило Наставника из Полонного, что Бешт является величайшим праведником и знатоком тайной Торы, одно его имя обладает огромной силой, и с тех пор он всегда старался быть как можно ближе к Бешту.

Любопытно, что в этой истории духовный уровень Наставника позволяет ему видеть беса, а вот в случае, который произошел явно позже, в Немирове[154], когда он уже часто сопровождал Бешта в его поездках, Наставник беса не увидел. Произошло это, когда Бешта попросили осмотреть один из домов города, в котором завелась нечисть. Наставник отправился за Бештом, но, когда они вошли в внутрь, Бешт мгновенно узрел Нечистого, и сказал об этом ученику, но тот, сколько ни смотрел, ничего не видел.

Тогда он стал просить Бешта, чтобы тот открыл ему глаза. «А ты не испугаешься?» — спросил Бешт, после чего велел сподвижнику несколько раз открыть и закрыть глаза. И тогда Наставник увидел Беса, стоящего в углу лицом к стене.

«А вид его — как облако черной мглы», — добавляет «Шивхей Бешт».

— А отчего он отвернулся к стене? -

— Меня стыдится (или боится — П. Л.), — пояснил Бешт.

Через некоторое время Наставник почувствовал, что его сердцем начинает овладевать страх перед бесом, и тогда Бешт снова велел ему несколько раз открыть и закрыть глаза, после чего он перестал видеть то, что не положено видеть обычным людям[155].

Но замечательна эта история тем, что как хозяин дома ни упрашивал Бешта извести живущего там беса, Бешт отказался это сделать, и на то, безусловно, были свои причины.

Как следует из некоторых историй, Бешт не только воевал с бесами и наказывал их, но и порой прибегал к их услугам, и те беспрекословно повиновались ему — как, скажем, в давние времена повиновались они царю Шломо (Соломону). Но при этом Бешт всегда учитывал, что доверять бесам нельзя, так как они в силу своей природы то и дело норовят обмануть.

В одной из таких историй некий еврей задумал отобрать аренду деревеньки у вдовы. А, стоит напомнить, что вдовы и сироты, согласно еврейской традиции находятся под особой защитой Всевышнего, и тот, кто пытается их притеснить, должен быть наказан. И тут один из бесов стал умолять Бешта послать его к этому нечестивцу, чтобы он исполнил по отношению к нему карательные функции.

Бешт долго отказывался, но, увидев, что откупщик укрепился в своем намерении отобрать у вдовы источник пропитания, дал бесу добро, но предупредил: «Смотри же,