не могла спать рядом с сыном в течение почти пяти месяцев. Мой рассказ потряс всех. Даже когда Джоэлу провели операцию в больнице Грейт Ормонд Стрит, мне предоставили только кресло с откидной спинкой. Еще я считала, что мне очень повезло, когда персонал выделил мне обычную палату, которую я делила с другой матерью. Только эти ночи относительной близости с сыном исцелили меня – и еще парочка, прямо перед тем, как нас выписали и мне разрешили остаться в палате на этаж выше.

Я узнавала Джоэла, слышала, как он сопит, я чувствовала себя не так тревожно и изолированно, когда он был рядом. Каким мог быть мой опыт, если бы я спокойно спала рядом с ним все время?

Я уточнила в благотворительной организации Bliss, которая помогает недоношенным детям, есть ли в Великобритании отделения новорожденных, где родители могут спать рядом с младенцем. Они знали только об одном, в северном Лондоне. И даже там можно оставаться только в отделении выхаживания. В мире за пределами Скандинавии крайне мало таких больниц, как в Швеции, однако все большее их количество консультируется по поводу внедрения у себя аналогичной модели. За этим подходом будущее. Национальная система здравоохранения Великобритании подтверждает, что проблема не в том, что неонатологи не согласны с подходом Каролинской больницы – они им восхищены. Проблема в том, что для реконструирования палат потребуются серьезные финансовые вложения, а предоставление родителям места для ночевки в отделении сократит число стационарных больных.

Сири Лиллискёлд, медсестра, которая пришла на работу в Каролинскую больницу в 2003 году и помогла внедрить данную модель оказания помощи новорожденным, отметила, что во многих местах существует странное различие между лечением младенцев и детей старшего возраста.

– Если бы вы пришли в больницу с ребенком в возрасте одного, двух, трех лет, вы бы вряд ли оставили его и пошли домой, – высказалась она, пока мы ели шведские фрикадельки в столовой.

Медсестра была уверена, что то, что большинству родителей нельзя ночевать с детьми, и правда странно. «Малышам нужны их родители, давайте признаем этот факт», – говорила она.

Ее привлекли к работе по уходу за новорожденными из-за врожденных талантов – этой мыслью она всерьез поделилась со мной, пока мы шли по коридору больницы. В начале своей карьеры она работала медсестрой в хосписе, затем пришла в неонатологию, область рождения и смерти.

– Люди задаются вопросами о начале и конце своей жизни… А мне просто нравится быть здесь, – сказала она. Сири считала себя гуманисткой, заинтересованной в вопросах жизни и смерти, и была уверена, что мы должны постичь суть каждого человека.

Подход Каролинской больницы – это продвинутая интерпретация двух личностно-ориентированных философских подходов, которые становятся все более популярными по всему миру: NIDCAP (Индивидуальная программа ухода и оценки развития новорожденных) и Интеграция семейного ухода. Оба призывают вернуть в отделение новорожденных человеческий контакт. Они призывают заботиться обо всей семье как эмоционально, так и физически, благодаря этому родители чувствуют себя хорошо, а дети быстрее и легче идут на поправку.

Например, если мать чувствует, что ребенок ведет себя необычно, или хочет подождать, пока малыш успокоится перед процедурой, медсестра отнесется к этому серьезно. Процедуры часто проводятся вместе с родителями, которые держат и утешают младенца – недоношенные дети особенно чувствительны, но если держать их «кожа к коже»*, то боль легче переносится. Такому методу, методу кенгуру, рекомендуется уделять как можно больше времени. Также необходимо быть с малышом как можно дольше. В Каролинской больнице новорожденных часто реанимируют в родильном отделении, и матери могут брать их на руки почти сразу. Если ребенку нужна СИПАП-терапия, отец может носить его на руках, используя СИПАП-аппарат на колесах. В результате, со слов Сири, дыхание младенца быстрее приходит в норму.

В Каролинской больнице именно от родителей, а не от врачей или медсестер, ждут основного ухода за младенцами. Конечно, медицинский персонал должен выполнять свою работу: следить за состоянием детей и выполнять различные процедуры, например, вводить канюлю и давать лекарства. Но большая часть заботы должна исходить от родителей: в Швеции они измеряют температуру, взвешивают ребенка, вводят трубку для кормления и проверяют, верно ли она стоит, они же заполняют больничную карту. В других странах все это выполняют медсестры, хотя матери и отцы тоже им помогают.

– Конечно, медицинские обязанности по-прежнему лежат на нас, – сказала мне Сири, – однако медсестры сейчас не просто исполняют свои рабочие обязанности, они стараются найти личный подход к пациентам… Поэтому они все больше обучают и подбадривают родителей.

Современным неонатальным отделениям, оснащенным новейшими аппаратами, стоило больших трудов понять, что по-настоящему важен в работе именно целостный, гуманный подход, при котором – что иронично – не нужна никакая техника.

Рассмотрим еще одну простую, но революционную идею, развивавшуюся параллельно с подходом NIDCAP. В Колумбии в 1978 году педиатр Эдгар Рей столкнулся с проблемой: 30 000 человек в год попадали в больницу для детей самых бедных граждан Боготы. Пациентов было так много, что в каждый инкубатор помещали по три ребенка. Они часто заражали друг друга, умерших становилось все больше. Рей почти отчаялся найти выход, когда вдруг наткнулся на статью, в которой упоминались новорожденные кенгурята, крошечные и незрелые, почти как человеческие младенцы. В сумке кенгуренок соприкасался с кожей матери, отчего температура его тела оставалась стабильной. Малыш постепенно рос на грудном вскармливании, пока не набирал достаточно сил, чтобы выпрыгнуть из сумки.

Такая простая и естественная идея. Рей сказал матерям, чтобы они обнимали своих недоношенных детей по методу «кожа к коже» 24 часа в сутки, часто кормя грудью, как кенгуру. И это сработало. Уровни смертности и заболеваемости снизились (9). «Метод кенгуру», как его назвали, распространился в больницах стран с низким уровнем доходов: Венесуэле, Бразилии, Эфиопии, Мадагаскаре, Индии, Камеруне. В наши дни этот метод – основной во всех отделениях новорожденных. Благодаря ему дети выздоравливают быстрее, а психическое здоровье матерей не так страдает (10). Благодаря подходу NIDCAP и интеграции семейного ухода родители остаются рядом со своими детьми и берут на себя большую часть заботы о них. В развитых странах все чаще стали прибегать к подобным методам лечения (11).

Отделение новорожденных прошло полный круг развития и вернулось к истокам. Сегодня важно вспомнить очевидную и основополагающую вещь, которую ограничили на заре педиатрии: силу связи матери с ее ребенком.

Необычайно хорошая атмосфера царила в Каролинской больнице. Я провела большую часть времени в больнице коммуны Дандерюд – главном родильном доме Стокгольма, который располагает отделениями специального