«О! -речь прервалась, будто обладатель голоса вдруг увидел Ирку со сковородкой, губы Горпыны судорожно дернулись. Быстра».

Ирка криво усмехнулась и как ракеткой по мячу вмазала по своему огненному шарику сковородкой. Огонек разлетелся и осыпался затухающими искрами, сковородку окутано зеленое пламя. Ирка стиснула рукоять сильнее, и пламя с ревом вспыхнуло, точно факел! Ирка удовлетворенно улыбнулась, поднимая сковородку в боевую позицию.

«Не понимаю, почему ты противиться. -Отросток в груди по-прежнему шевелился, губы Горпыны дергались, а чужой голос гудел как в бочку. -Ты моя дочь, и мне нужна твоя кровь. -И добавил: -Если бы ты еще на Хортице шагнула на мой алтарь, давно бы уже была в моем Лесу и мне не пришлось гоняться за тобой по двум мирам!»

Вот что на это сказать, а?! Кровь нужна -и все! И совершенно непонятно, почему дефицитный донор еще не на алтаре! И все это с невозмутимой невинностью щенка, писающего на коврик. Типа: ну а чего такого-то, если мне надо? Все точно как говорила о богах Криза. Ирка шумно выдохнула... и вдруг захохотала, мотая головой и размахивая пылающей сковородкой так, что чуть по лбу себя не съездила. Вот вынь ему кровь да положь! Ну или полей... На алтарь... Ой, не могу!

«Не понимаю, почему ты смеешься?» -монотонно повторил голос.

-Где тебе... ты у нас чистая собачье-божественная душа, не замутненная черным человеческим юмором, -стараясь не смотреть на мертвое лицо Горпыны с шевелящимися губами, Ирка смахнула слезы. -У вас, у богов, с животными много общего -никакого внимания к чужим интересам, только к себе! Захотел косточку подать косточку, захотел чужой кровушки подать немедленно кровушку...

«Человек говорит мне, как заботиться о других?» -в дающем голосе, вырывающемся из уст мертвой Горпыны, вдруг зазвучали горько-ироничные интонации.

У Ирки даже слезы высохли. Это… что? Тот, кто создал Мертвый лес, напал на деревню, заставляет говорить тело убитой им женщины… а ведь Горпына была Ирке другом! -он еще на какие-то претензии к людям намекает?! Или показалось?

«Твоя кровь не чужая она моя! Хортова кровь! Благодаря мне она течет в твоих жилах! продолжал гудеть голос. -Я же не собираюсь забирать ее всю».

-А вот с этого места поподробнее! -процедила Ирка. -Зачем, сколько литров И каким образом, а то никто из твоих... подручных... так ничего толком и не объяснил!

«Кто может предсказать точный ход обряда? -равнодушно сообщил голос. -Выбирайся из человеческой деревни и иди в Лес. Не бойся, мои слуги тебя пропустят. Поторопись».

Горпына замерла, будто израсходовавшая батарейку игрушка. В воцарившейся тишине отчетливо слышались звуки кипящего за дверью боя.

«Почему ты еще здесь?» -Тело женщины опять дернулось.

-Ты забыл пообещать, что оставишь деревню в покое.

«Зачем? -На мертвом лице женщины так и застыли ужас и ярость, а в чужом голосе звучало удивление. -Потом снова возвращаться и начинать все заново?»

-Идея отвянуть от деревни совсем не рассматривается? Хотя куда тебе отвянуть, твой Лес и так... гербарий пересушенный. Короче, не договорились, -подвела итог Ирка.

«О чем... не договорились» - теперь в голосе звучало крайнее изумление.

-Ни о чем. Ты не смог мне предложить ничего такого, ради чего стоило бы куда-то тащиться, тем более в Мертвый лес! -отрезала Ирка.

Молчание опять зависло в амбаре -плотное, будто туго набитая перьевая подушка.

«Предложить?» -ошеломленно повторил голос. Попугай, а не пес!

Отросток, червяком шевелившийся на груди мертвой Горпыны, рванул вверх... Ирка не успела отпряпуть он мазнул ее по покрытым засохшей кровью губам Ирка услышала что-то вроде блаженного чавканья _, если, конечно, корни могут чавкать... Из груди Горпыны осьминожьими щупальцами полезли десятки отростков. Они истончались в нити, обвивая тела погибших, вонзались в глаза, уши, ноздри мертвецов, проникали под кожу, в вены...

«Нитки -хищная нечисть, так вот откуда она берется...» -заторможенно подумала Ирка.

Скрюченные пальцы Горпыны вдруг сжались.

Рывками она начала поднимать руку… Знакомое, чуть резковатое скуластое лицо исчезало проваливался нос, истончались губы, сужались в узкие щелки глаза, и сквозь редеющие и осыпающиеся волосы пробивались хрящеватые уши летучей мыши. Мертвецы поднимались медленно, еще неуверенно, но с каждым следующим движением обретали уже знакомую Ирке неестественную гибкость. Корни Мертвого леса перекраивали людей, их чернота растворялась в белизне человеческой кожи -на Ирку раскосыми глазами уставилась почти одинаковая четверка серокожих.

Ирка облизнула враз пересохшие как в пустыне губы. Ее тошнило. Никто не смеет... вот так! У нее на глазах превращать тех, кого она знала и уважала, -в такое! В то, чего сами Лют и Горпына боялись и так ненавидели. На того, кто недавно был спасенным ею малышом, кого она держала на руках, лечила и защищала, Ирка просто старалась не смотреть. В груди словно ворочался еж со стальными иглами. Отец... Пес... что, не понимает? Айт говорил: действительно не понимает.... сущность...

-Животное! -яростно выдохнула Ирка. -Не прощу!

«Я тебя не понимаю. Губы того оерокожего, что еще недавно был Горпыной, зашевелились, залитые сплошной чернотой глаза уставились на девчонку, и вдруг, словно сквозь них, она увидела яркие внимательные собачьи глаза. -Если бы я не был так слаб девять лет назад, если бы мой посланец сумел забрать тебя... ты выросла бы в моем Лесу и не была бы… такой человечкой», в голосе звучала брезгливость.

Детство в Мертвом лесу! С серокожими папочкиными созданиями и безголовыми аримфеями? Нет, воспитатели в Иркином детсадике тоже были… не гении. Но хотя бы физически головы у них на месте! Если и жили еще в ее душе крохи обиды на бабку, на суровую жизнь и вечное безденежье, то теперь и они рассыпались без следа. Лучше огород с пяти лет полоть... чем хищные лишайники с младенчества окучивать!

«Это все хортицкая ведьма! Если бы она не украла тебя, не спрятала -я бы воспитал из тебя…»

-...послушное орудие, -грустно прервала его Ирка. -Но хортицкая ведьма обыграла тебя… а теперь я хортицкая ведьма.

«Но ты больше ею не будешь», уверенно ответил голос.

Ну да. Перестань быть тем, что ты есть, откажись от всей своей жизни... потому что у Великого Пса другие... безусловно великие планы.

-Если бы я была только твоей дочерью, я бы к тебе и близко не подошла. ‚Ирка подняла взгляд на равнодушно и неподвижно замерших серокожих и снова быстро отвела глаза. Как уже случалось, на нее накатило спокойствие и равнодушие. Все равно, что думают о ней. Все равно, что чувствует она сама. Нужно просто выполнять свои обязанности. Слишком многие от нее зависят, чтобы она могла позволить себе раскиснуть. -Но именно потому, что я хортицкая ведьма, я обязана выслушать и тебя тоже. В Змеевых Пещерах намечается что-то вроде формальных разборок, -неохотно выдавила она. - Давать этому... существу хоть какие-то сведения она не хотела совсем, но... она осталась в Ирии, чтобы все узнать и решить и закончить эту историю длиной во всю ее жизнь! А неприятные обязанности лучше выполнять побыстрее! -Должны были начать сегодня, но поскольку главные участники здесь... -Ирка не закончила фразу, лишь криво улыбнулась -и так понятно. -Короче, прекращай атаку на деревню и… Если хочешь... можешь прислать своего представителя. Я... переговорю с Табити и Великими, чтоб его впустили… ну и выпустили потом. Они не посмеют нарушить закон. Вот пусть он и изложит твою точку зрения. И если окажется, что твое освобождение необходимо для наднепрянских земель... - Ирка пожала плечами, -тогда и обсудим... сперва договор, конечно...