Да она же ее инициирует!

Если Надюшка и впрямь — научилась смотретьсквозь Сумрак…

Дочка повернулась ко мне. Улыбнулась.

— Папка…

В следующий миг я понял сразу две вещи.

Первое — Арина прекрасно знала, что я рядом!Ведьма играла со мной.

Второе — Надюшка не смотрела сквозь Сумрак!Она развела пальчики и подглядывала между ними.

Вначале я ушел в Сумрак. Нервы были таквзвинчены, что я рухнул сразу на второй слой — в глухую ватную тишину и бледныесерые тени.

Аура Арины пылала оранжевым и бирюзовым.Вокруг Надюшки сиял чистый белый ореол — будто маяк бил в пространство: потенциальнаяИная! Светлая! огромной силы!

И начавшие бег оборотни — комки красного ибагрового, ярость и злость, голод и страх.

— Светлана! — крикнул я, вскакивая. В сероепространство, в мягкую тишину. — Приди!

Место для портала я наметил просто — швырнул вСумрак чистой Силой, будто огненную цепочку протянул, посадочный коридор. Отсебя — и до Арины.

И одновременно побежал, так, чтобы Надюшка незакрывала от меня Арину, сбрасывая с кончиков пальцев давно заученныезаклинания.

Фриз — локальная остановка времени.

Опиум — сон.

Тройное лезвие — самое грубое и простое изсиловых заклинаний.

Танатос — смерть.

Ни на одно из них я не возлагал никакойнадежды. Все это может сработать, когда перед тобой слабейший. Превосходящий посиле Иной удары отразит, будь он в Сумраке или в человеческом мире.

Мне надо было лишь отвлечь и задержать ведьму.Перегрузить ее защиту, наверняка построенную на амулетах и талисманах. Все этиэффектные фейерверки на то и рассчитаны — нащупать брешь в обороне.

Фриз будто в никуда канул.

Сонное заклятие срикошетило и ушло в небо.Надеюсь, над нами нет самолетов.

Тройное лезвие не подвело — сверкающие клинкивонзились в ведьму. Вот только плевать она хотела на тройное лезвие.

С призывом смерти вышло хуже всего! Не зря яне люблю эту магию, стоящую так опасно близко к заклинаниям Темных. Арина,даром что была в обычном мире, успела подставить руку. Сгусток серой мглы,убивающий волю и останавливающий сердце, послушно лег в ее ладонь.

Арина смотрела на меня сквозь Сумрак иулыбалась. Ладонь ее нависла над головой Надюшки и серый клубок медленносочился сквозь пальцы.

Я прыгнул к ним — не отразить удар, так хотьподставиться под него самому.

Но Арина уже была на втором слое Сумрака,стремительная и ослепительно красивая. Движением пальцев скомкала мое заклятие— и небрежно бросило в волков.

— Не спеши… — напевно сказала ведьма. В тишиневторого слоя ее слова гремели — и ноги предали меня. Я рухнул на колени в шагеот Арины и Надюшки.

— Не трогай! — крикнул я.

— Просила же… — тихо сказала ведьма. — Нупомог бы уйти… что тебе старая ведьма?

— Я тебе не верю!

Арина кивнула, устало и горько:

— Правильно не веришь… А мне-то что делать,чароплет?

Ее рука скользнула по юбке, сорвала с поясаветочку сушеных ягод. Швырнула в пылающие белые огни, вспухли клубы черногодыма — и ориентир для портала исчез.

Светлана не успела!

— Выбора мне не оставляешь, Светлый, — Аринаскривилась. — Понял? Тебя убить придется, и дочка твоя без надобностистановится. Куда же ты с вторым уровнем-то полез?

И в этот миг в спину Арине ударил сверкающийбелый клинок. Вынырнул на миг из груди, с оттягом пошел назад, повинуясьневидимой руке.

— А-а-а-а… — простонала ведьма, невольноподаваясь вперед.

Огненное лезвие плыло в сумраке.

Потом серая мгла разошлась, выпуская Светлану.

Ведьма будто уже оправилась от удара.Отступала, приплясывая, не отрывая взгляд от Светланы. Прожженная прореха наплатье дымилась, но кровь не текла. А во взгляде было скорее восхищение, чемненависть.

— Ух ты… Великая… — Арина рассмеяласькаркающим смехом. — Я просчиталась?

Светлана не отвечала. Такой ненависти в еевзгляде я даже представить себе не мог — человек умер бы, лишь посмотрев ей вглаза. В правой руке она сжимала белый меч, пальцы левой перебирали воздух —будто собирали невидимый кубик Рубика.

Сумрак потемнел. Вокруг Надюшки вспыхнуларадужная сфера. Следующий пасс Светланы достался мне — к телу вернуласьподвижность. Я вскочил, стал заходить ведьме за спину. В этой войне у менявторые роли.

— Ты с какого уровня зашла, егоза? — почтидобродушно спросила ведьма. — Неужто с четвертого? На третий-то я поглядывала…

И я почувствовал — ей очень, очень важенответ.

— С пятого, — вдруг произнесла Светлана.

— Плохо-то как… — пробормотала ведьма. — Вотона, ярость материнская… — Покосилась на меня краем глаза, снова уставилась наСветлану. — Ты уж не трепись попусту, чего там увидала…

— Не учи ученую, — кивнула Светлана. Ведьмакивнула. И быстро-быстро засучила руками, выдирая у себя волосы. Не знаю, ждалали этого Светлана — я посчитал за благо отпрыгнуть. И не зря — вокруг ведьмызакружилась черная метель, будто каждый волос превратился в тонкое остроелезвие из черной стали. Ведьма стала наступать на Светлану. Светлана бросила введьму белый меч — лезвия раскрошили и погасили его, но тут перед Светланойвозник прозрачный, сам собой плывущий щит.

Кажется, это называлось «защита Лужина».

Лезвия беззвучно и почти мгновенно поломалисьо щит.

— Ой, мамочки… — жалобно сказала Арина.Странно — у меня не было сомнений, что она говорит искренне. И в то же время —театрально, работая на публику.

То есть — на меня.

— Сдавайся, тварь, — сказала Светлана. — Покапредлагаю — сдавайся!

— А если… если так… — вдруг произнесла Арина.— А?

За амулеты она в этот раз не бралась. Тольконапевно затянула свои нескладные вирши:

— Собирайся к праху прах.

Силу ощути в руках,