Не успел он и глазом моргнуть, как Половцев уже стоял рядоми, разинув рот, наблюдал за тем, как Майя, взяв Калевуху под руку, движется кподъезду.

— Вот зараза! — воскликнул он, мгновеннорасслабившись. В отличие от Сильвестра он умел мгновенно переходить от одногонастроения к другому без ущерба для здоровья. — Я всегда знал, что вашапомощница однажды устроит нам веселенькую жизнь. Мне. В конце концов, это я тутмилиция и несу полную ответственность за все сразу. Можно, я встречу ее и убью?

Сильвестр взялся рукой за лоб, как будто проверял, нет ли унего температуры. Вероятно, приходил в себя. По крайней мере, когда раздалсязвонок в дверь, в его организме скопилось уже достаточно яда, чтобы вести себя,как обычно.

Они гуськом вышли в коридор, и Сильвестр на правах хозяинаоткрыл дверь. Сделал он это молча, так что первую реплику подал Стас.

— Кого я вижу! — воскликнул он. — Входите,входите. Вы, насколько я знаю, Калевуха. Приятно познакомиться. А вот эту дамумы ждем с тех самых пор, как она в магазин пошла.

— Стас. Сильвестр, — сказала Майя деревяннымголосом. — Меня украли бандиты.

При ближайшем рассмотрении она оказалась чумазой и жуткорастрепанной. Руки у нее были красные от мороза и тоже ужасно грязные.

— Знаешь, Майя, — проскрежетал Сильвестр, — яне ожидал, что так получится.

— А уж как я не ожидала!

— Наслышан о ваших приключениях, — вмешался Стас,почуяв, что в воздухе запахло драмой. — Если вы подверглись насилию,можете написать заявление, пока события свежи у вас в памяти. Отнесете егозавтра к восьми утра в отделение. Если не захотят принимать, скажите, что отменя.

— Он шутит? — шепотом спросил Калевуха, обращаяськ Сильвестру. — Майе нужна забота. Ее держали в холодном амбаре,связанную…

— Откуда вы знаете? — с подозрением спросилСильвестр. — Вы что, там были?!

— Я как раз ехал к вам за новостями, когда увидел, какдевушку засовывают в джип, а она кричит и сопротивляется. Сообразив, что этоваша помощница, я нажал на газ и уже не упускал бандитов из виду.

— Он бросился на преступников с голыми руками, —похвалила Калевуху Майя.

Сильвестр помог ей снять пальто, а Стас, недолго думая,присел на корточки и расстегнул сапоги.

— Что это вы? — опешила Майя, отнимая у негоозябшую ногу. — Перестаньте сейчас же.

— Уже перестал, — сказал тот, распрямляясь. —Правда, что это я? Вдруг вам понравится и вы опять станете меня преследовать?

— Что означает это ваше «опять»? — спросилСильвестр с подозрением.

— Долго рассказывать. Вы не знаете истории нашихотношений, — небрежно ответил старший лейтенант.

Майя сказала, что ей необходима горячая ванна, взяла стопкучистого белья и ушла. Калевуха сначала рассказал все подробности своихприключений, потом попросил щетку и принялся чистить пальто.

— Вы пахнете, как конь, — с неудовольствиемзаметил Половцев. — Не знаю, почему хозяин до сих пор не турнул вас изквартиры.

Пока Сильвестр варил овощной суп, чтобы накормить своюпострадавшую помощницу горячим, Стас говорил по телефону — вероятно, давалотбой всем, кого зарядил на поиски.

— О, какие ароматы! — похвалил он, переступивпорог кухни и принюхиваясь. — На мою долю хватит?

— Если бы я знал, какой вы прожорливый, ни за что бы свами не связался. За неделю вы сжевали годовой запас печенья и опустошилиморозильную камеру.

— А что я ел такого замороженного? — удивился тот.

— Замороженного ничего. Кур для вас Майя жарила загодя.

На лице старшего лейтенанта расцвела улыбка.

— Она ждет меня вечерами… Так я и знал.

— Не раскатывайте губы, она вас просто жалеет. Как всеженщины, Майя страшно жалостливая. Недавно смотрела фильм про любовь… Плакала.

— Наверное, там играл этот… Кевин Костнер, —предположил Стас. — Не пытайтесь преуменьшить мое значение в жизни вашейпомощницы.

— Если бы не проворство Калевухи, ваше значение упалобы до нуля.

В таком духе они препирались до тех пор, пока из ванной невышла розовая Майя, закутанная в огромный халат. Она с удовольствием слопалатарелку супа и принялась рассказывать, как ее похищали. Калевуха между темзаснул на диване в гостиной. Перед тем как уйти, Половцев растолкал его и увел ссобой. Пока сонный герой дня одевался, старший лейтенант вполголоса сказалСильвестру:

— Почему ее отпустили? Сначала набросились прямо наулице, увезли в чертову дыру, связали, засунули в сарай… А потом разрешиликатиться на все четыре стороны. Странно.

— Произошло нечто чрезвычайное. Неужели вы не помните,что рассказала Майя? Бандитам позвонили и сообщили какую‑то новость,поразившую их до глубины души. И заявили, что пленница больше не нужна. Велелиотпустить ее.

— Что будем делать? Наверное, нужно поехать Туда, гдеее держали…

— Пустое, — сказал Сильвестр. — Ничего вы тампутного не узнаете. Не дураки же эти парни, что так легко отпустили пленницу.Их уже и след простыл. А пьяный хозяин наверняка ни сном ни духом.

— Но что тогда?

— Сначала я просмотрю все сегодняшние газеты иинформационные сообщения. Возможно, мне повезет.

— Флаг в руки, — сказал Стас. — И невыпускайте ее из дому. Это я вас как друг прошу, а не как оперативник.

— Ну вот, наедитесь супу, так я вам друг, —пробормотал Сильвестр. — А как нужно что‑нибудь узнать по делу —назойливый знакомый.

Ухмыляющийся Стас отсалютовал ему, взял Калевуху под руку ивывел на лестничную площадку.

— Слава богу, не пришлось выгонять из дому собственногоспасителя, — заметила Майя, когда дверь за ними захлопнулась. —Молодец, старший лейтенант, позаботился.

— Не приписывай ему лишнего. Просто захотел, чтобы егоподвезли до дому на белом «Мерседесе».

Уложив Майю в постель, Сильвестр прикрыл глаза и облегченновздохнул. Судьба преподнесла ему сегодня подарок, возвратив девушку живой иневредимой. Он некоторое время сидел неподвижно и успокаивался. Потом включилкомпьютер и вошел в поисковую систему. Ему нужны были все новости до единой.Все, что случилось сегодня в Москве и области такого, что могло бы пролить светна неожиданное решение похитителей отпустить пленницу. Сообщения оказалисьбольшей частью шокирующими или просто неприятными. Кроме трагическихпроисшествий, криминала и политических рокировок, по всем новостным страницамбыло развешано грязное белье московского бомонда, изобилующее идиотскимифотографиями. После долгих и упорных трудов Сильвестр, наконец, остановился надвух событиях.