Стол с громким хрустом ударился краем об пол. Зиг, пользуясь инерцией, потянул его на себя. Стол перевернулся, и в этот же миг Зиг упал на Нолу, накрыв ее собой. Крышка стола надавила на спину, прижав его к девушке.

Зиг зажмурился и начал шептать – в последнее время он не расставался с этой молитвой: «Мэгги, надеюсь, я не прав насчет загробной жизни, потому что жду не дождусь встречи с тобой».

Две… одна…

Мелькнула последняя непрошеная мысль об устройстве ручных гранат, о том, как кусочки металла пронзают жизненно важные органы. Когда его труп доставят в Довер, лучше, чтобы его бальзамировала Луиза, а не Уил, потому что Уил – бестолочь.

Зиг закрыл глаза и прижался лбом ко лбу Нолы. И…

Ничего.

Тишина.

Он подождал еще пару секунд.

По-прежнему тихо.

Открыв глаза, Зиг выглянул. Из-под стола был виден лишь малый треугольник усыпанного битым стеклом пола. Он немного сдвинул стол.

Вот она. На полу. Там, куда он ее отшвырнул.

Граната.

Совершенно целая.

Зиг озабоченно оттолкнул стол в сторону. Ни Финиты, ни Гудини… оба пропали.

Ерш твою медь! Граната… фальшивая? Старый дуралей. Попался на дешевую уловку, как ребенок.

На полу остался кровавый след, ведущий в глубь кабинета за кухонную нишу. Раздался щелчок замка… пожарный выход. Финита унесла тело Гудини с собой.

Ее еще можно было догнать. Зиг успел бы. Но тогда пришлось бы бросить Нолу.

По-умному надо уносить ноги, предоставив полиции разбираться с девушкой без него. Срочную медицинскую помощь ей обеспечат. И начнут задавать вопросы, которые повлекут за собой целый ворох новых проблем.

Зиг вспомнил, что старый фокусник говорил о заметном движении, прикрывающем незаметное. Что бы ни происходило с чемоданами денег во время операции «Синяя книга», кто-то из военных во что бы то ни стало старался отвлечь внимание. Точно так же вела себя эта женщина. Кто она? Выходец из индейского племени? Ни звания, ни нашивок, ни бирки с именем на армейской куртке. Так Дядя Сэм поступает, когда не желает светить какую-нибудь операцию. Вот почему полковник Сюй, Пушкарь и весь персонал базы сидят на работе в две смены, лишь бы выведать, чем так заинтересовало Зига это дело.

Действительно, чем?

Он посмотрел на лежащую на полу девушку, ее голова неестественно свесилась набок. Неопытному наблюдателю Нола могла показаться мертвой, однако Зиг был хорошо знаком с оцепенением и гнетом смерти – их не спутаешь ни с чем. Нола жива. И если ему в самом деле противостояли военные, то спасти ее можно лишь одним способом.

– Я тебе помогу, – прошептал Зиг, сгребая Нолу в охапку.

На всякий случай он прихватил и пистолет. Светлые волосы соскользнули с лица девушки, обнажив зазубренный, покрытый шрамами край левого уха. Зиг даже устыдился добрых воспоминаний, нахлынувших при виде старой раны.

– Н-не трогай… меня! – прорычала Нола, с трудом выговаривая слова, прежде чем открыть глаза. – Мне… не нужна твоя помощь.

Зиг пропустил это мимо ушей, осмотрел рану под ключицей – чистая. Даже если пуля застряла внутри – хорошо, так рану легче будет зашить.

Вой сирен стал оглушительным. Скрипнули тормоза. Полиция уже на месте.

Зиг с Нолой на руках направился к пожарному выходу, пинком открыл дверь и выскочил на холод. Он посмотрел по сторонам. Переулок широкий и совершенно безлюдный. Слава богу, уже стемнело.

– Монгол… Ф-фабер… Штедтлер… Тикондерога… – бормотала Нола.

– Тикондерога? Это фамилия или город?

Девушка покачала головой, моргая, пришла в себя и сморщилась от боли.

– Н-надеюсь, ты меня залатаешь, – пробормотала она.

* * *

– Цезарь, у нас неприятности!

Никто не ответил.

– Цезарь, выходите! Нужна ваша помощь! – крикнул Зиг, ввалившись в лавку фокусов.

Он оставил Нолу лежать поперек заднего сиденья в машине, девушка то приходила в сознание, то снова его теряла. – Мне нужна аптечка! И набор для шитья, если он у вас есть.

Зиг почуял запах, лишь когда дошел до стойки. Этот дух был хорошо знаком ему по Доверу – медная вонь свежего трупа, запах крови.

– Цезарь, если вы сейчас выпрыгнете в маске гориллы, то лучше…

Справа в проходе он заметил небольшую черную лужу, натекшую из-под стеллажа с полками, стоявшего в другом ряду.

У Зига словно стальными граблями выдернули нутро.

Он обежал вокруг стеллажа. В этом проходе лужа была еще больше. Полка с гибкими «волшебными палочками» и резиновыми карандашами забрызгана крошевом из мяса и костей. Сверху прикреплена ламинированная карточка с надписью «Отдел для детей».

По полу до угла тянулось длинное кровавое пятно, как если бы кто-то оттащил убитого за угол. Или тащил прямо сейчас.

Зиг достал из кармана пистолет Нолы. Его так и подмывало выкрикнуть предупреждение, чтобы напугать незваных гостей, хотя, говоря по правде, пугать их ему вовсе не хотелось.

Взведя курок и положив палец на спуск, Зиг быстро зашагал по проходу, держась левой стороны, чтобы не попасть в поле зрения видеокамеры под потолком. С противоположного конца лавки за ним наблюдал клоун Бозо. В тыльной части магазина, в отличие от фасадной, камер не было. Чем бы Цезарь ни занимался в подсобке, он не желал оставлять улики. Но главное, если там кто-то есть, Зиг сможет подкрасться незамеченным.

На счет «три», мысленно решил он, замерев на пороге. Затаил дыхание и покрепче обхватил рукоять пистолета. Один… два…

Ворвавшись в помещение, Зиг вскинул оружие. Просторное складское помещение со времени его последнего визита не изменилось. Стопки картонных коробок, ящики для перевозки яиц, набитые старыми наборами для фокусов, – и больше ничего.

На полу кровавый след отклонялся влево, в сторону крохотного рабочего кабинета. Из дверного проема торчали старческие ноги в слаксах и черных ортопедических туфлях.

– Нет-нет-нет, – пробормотал Зиг.

Он подбежал к Великолепному Цезарю. Затылок старика превратился в мокрую кашу из волос и осколков костей. Цезарь лежал лицом в луже собственной крови. Кровь была повсюду – на кресле, на ручках выдвижных ящиков стола, четкий красный отпечаток ладони, напоминающий детский рисунок, остался даже на кожаном пресс-папье.

Хозяина лавки никто не тащил, он дополз сюда сам.

Зиг не раз наблюдал такое в Довере: солдат с оторванной челюстью и без ног полз две мили до базы, чтобы умереть в своей кровати. Никто не цепляется за жизнь с таким упорством, как обреченные на смерть.